Супец из мухоморов

Приземлились. Прасковья, низко поклонившись, выдала: «Приветствую вас, господа хорошие».

У вас товар, у нас купец,

Который хочет под венец

«Товар» ваш милый повести.

Так пусть союз будет цвести!

Любовь сердца объединит,

Притянет счастье, как магнит.

Пускай случится волшебство —

Удачным будет сватовство!

Я в немом удивлении уставилась на неё.

Мимо прошествовал Хрюндель, неся перед собой полную корзину бутылок с наливкой, и, смотря на меня, многозначительно закатил глаза.

Я рассмеялась. — Прасковья, я что-то не пойму, ты нас что, женить собралась?

— А как же, надо его брать, пока тёпленький. Светланка, — она меня обняла за плечи, и мы пошли в направлении дома. — Какого я тебе женишка подогнала, а? И красавец, и умненький, и маг, а самое главное, моя дорогая, из прошлой жизни ничего не помнит, мечта, а не жених, — и она захохотала на весь дом.

— Нет, я так не могу, я по любви хочу, — сказала мечтательно я.

— Вот девка дура! Страсть должна быть сначала, такая, чтобы голову сносила, а там уж и любовь, и детки — всё будет.

— Ну я не знаю, какая страсть, если мы всего-то два дня знакомы.

— А такая, ты когда с ним утром пробудилась в одной кровати, что почувствовала? Волнения душевные были?

— Ну были вроде.

— Всё, это и есть прелюдия к страсти, начало положено, дело за малым, веди будем женишка перед фактом ставить, — и она опять захохотала.

В комнату набились все, кто был в доме, и с любопытством смотрели на Матвея, а он как ни в чём не бывало продолжал спать и улыбаться во сне.

— Так, ну что рты раззявили, а ну все марш отсюда, быстро приступайте праздничный стол готовить, — скомандовала Прасковья, сделав грозное лицо и уперев руки в бока. Всех как ветром сдуло, я восхищённо посмотрела на неё, вот что значит опыт, мне ещё учится и учится.

— А не махнуть ли нам по рюмашке? — предложила ведьма.

— Не, я лучше на трезвую, мало ли что, — сказала я, нервно теребя платье.

— Ну-ну, Григорий, метнись-ка, милый друг, за моей наливочкой, надо бы нервы успокоить, не каждый день такое приходится видеть, и рюмочку захвати, — она окинула меня взглядом и добавила: — Две возьми.

— Будет сделано, хозяйка.

— Ну что, по рюмочке, и за дело, как говорится, — Прасковья разлила наливку и протянула мне.

— Не, не, не, я не буду, извини, — уставившись на Матвея, сказала я.

— Ну как знаешь, — и ведьма, усмехнувшись, одним махом выпила.

— Знаешь, Прасковья, я всё-таки не готова это сделать, и замуж я вообще не хочу, — пятясь к двери, сказала я.

— Ну ладно, как говорят, насильно мил не будешь, — и она махнула мою не выпитую рюмку. — Пущай тогда лежит.

— В каком смысле лежит? — уставилась я на неё.

— Как в каком, будет спать пока его, кого он там всё искал, а наречённую свою вот. — И она подняла указательный палец вверх. — Пока она его не найдёт и не поцелует.

— Подожди, он что, всё это время у меня будет что ли?

— Ну извини, подруга, опыты не я над ним проводила, так что извиняй, тебе это и расхлёбывать.

— Может, махнёшь всё-таки со мной, от нервов больно хорошо помогает. — Она протянула мне рюмку и незаметно что-то над ней прошептала.

— Ладно, давай, — махнув обречённо рукой. Мы чокнулись, — Прасковья выкрикнула: «За любовь».

— Ну что, всё, пошли, что ли, что уж тут сидеть, у моря погоды ждать. — Прасковья поднялась и, подмигнув Хрюнделю и Григорию, направилась к двери. — Пойдёмте, мальчики, поедим, что ли. Марта целый свадебный стол, видать, собрала, ароматы даже здесь чувствуются.

— И они вышли втроём, бесшумно притворив за собой дверь. Я же, поглощённая созерцанием улыбающегося Матвея, не обратила на это никакого внимания. Меня непреодолимо влекло к нему, и я не могла противиться этому чувству.

«Поцелую его разок, что в этом плохого? Может, ничего и не выйдет», — подумала я и, наклонившись, прижалась к его губам, закрыв глаза. Губы Матвея шевельнулись, его рука обвила мою шею, и мы растворились в безумном поцелуе.

В какой-то момент руки Матвея стали позволять себе намного больше, чем я ему могла позволить. Я, конечно, девушка современная, и парень у меня был, но не так же сразу. Прибесил даже.

— Эй, эй, — освобождаясь из его объятий, возмущённо проговорила я. — Не слишком ли много, сударь, вы себе позволяете? — и вскочила с кровати, стараясь свой растрёпанный вид привести в порядок.

— Обалдеть можно, что за нравы, вы бы мне сначала спасибо сказали за всё, — возмущённо сказала я, уперев руки в бока.

Матвей заложил руки за голову, подвигался, ложась поудобней, и произнёс с наглой улыбкой: «Но по вашей активной отзывчивости я смог предположить, что вы совсем и не против были, сударыня».

— Что? Да что ты себе позволяешь, маг недоделанный, — я даже запыхтела от негодования.

Поискала взглядом, чем бы его огреть, и, ничего не найдя тяжелее, кроме подушки, схватила её и со всей дури долбанула ему по башке, а потом ещё раз и ещё. Остановилась отдышаться и только обратила внимание, что Матвей лежит с закрытыми глазами и вроде как не дышит.

— Ой, мамочки, я что, тебя прибила, что ли? Эй, хватит придуриваться. Я потрогала его рукой, никаких изменений. Подошла поближе и наклонилась над его лицом, пытаясь почувствовать дыхание. В тот же момент сильные руки Матвея обхватили меня, и, подмяв под себя, он сексуально прошептал: «Вот ты и попалась», — И он страстно меня поцеловал.

Отдышавшись от такого волнительного поцелуя и посмотрев на Матвея пристальным взглядом, твёрдо проговорила: «Если ты меня сейчас же не отпустишь, развею к чертям собачьим». Он засмеялся и опрокинулся на спину.

— Что здесь смешного, я никак не пойму? — встала с кровати, поправляя свои волосы.

— Смешно то, что моя невеста, почти, можно сказать, жена, ведёт себя так, как будто мы вообще незнакомы.

— Ну так и есть, мы с тобой почти и незнакомы, сутки от силы, и то из них почти половину я не помню.

— Это абсолютно не имеет значения, нас магия свела, а от неё не отвертеться, — он окинул меня горящим взглядом, да я и не хочу, в общем.

— В общем? В общем? — возмущённо заорала я. — А ну поднял свой зад и вали от суда на своё постоянное место жительства. — Развернувшись, бросилась к двери, возмущённо крича: — В общем! Это надо такое сказать, я ему магию вернула, от вечного сна пробудила, а он в общем! — Скривилась я, передразнивая его, и уже стоя на лестнице выкрикнула: — Козёл!

Из его покоев раздался раскатистый хохот.