Суперкарго. Путевые заметки грузового помощника капитана

А наше судно уже выходит из гавани, огибает мыс, и перед глазами во всей красе разворачивается ночной Сингапур. Через два часа мы стоим на Западном рейде, в компании с десятками судов из разных стран мира. Я уже знаю, что на рейдах и причалах Сингапура, этого «перекрестка всех морских дорог», бывает в год свыше тридцати тысяч судов, около трех тысяч из них — под советским флагом. В этом городе-государстве на улице Сесил-стрит в огромном современном здании Дальневосточного банка находится контора Советско-Сингапурского пароходного агентства Сосиаклайн, управляемого поочередно советским и сингапурским генеральными директорами. Дальневосточные, моряки и рыбаки постоянные гости в этом городе у экватора, и многие из них знают его не хуже родной Находки или Владивостока.

Для меня, как для любого владивостокского парня, с юных лет Сингапур был городом романтической мечты. Еще не побывав в нем, я столько наслушался о красоте его улиц, экзотике восточных базаров, парке Тигрового бальзама, крокодиловых фермах... Но на этот раз нам не удастся побывать в городе. Через несколько часов наш груз — уже на борту деревянных барж: старший стивидор, расторопный малый, как и многие здешние чиновники, говорящий чуть ли не на всех известных языках, в том числе и на русском, подписал мне документы с одной оговоркой: «Две бочки с железом разрушены», хотя на самом деле этих бочек больше, да есть и порванные мешки, но, видно, Вильямс не хочет по пустякам портить с русскими отношения.

— Когда вы успеваете перерабатывать такое огромное количество судов? — спрашиваю я его, кивая на рейд.

— Во-первых, отработанная организация, а во-вторых, нет недостатка в дешевой рабочей силе, — ухмыляется он, показывая на грузчиков-индусов, собравшихся в барже. Им платят в полтора-два раза меньше, чем малайцам, хотя и малайцы получают гроши... — И к тому же у нас много бизнесменов, умеющих организовать дело, — он кивает на островки неподалеку. Там в великолепных виллах живут боссы. Пляжи у них огорожены сетками от акул, у причалов стоят яхты. Вот куда идет «сэкономленная» зарплата, понимаю я.

Мы расстаемся с Сингапуром — не без сожаления, конечно, и с надеждой на скорую встречу. «Сулейман Стальский» берет курс на порт Кланг.

Глава 4. Жемчужина Малайзии

Накрапывает дождь. Теплый, пропитанный ароматами джунглей и болот. Ветер тянет с берега. Мы стоим у причала порта Кланг, построенного на реке. Город мы не видим. Он где-то дальше, за поворотом реки и завесой дождя, до него около десятка миль. С судна полным ходом выгружают все тот же едкий груз — поташ. В каюте у меня сидит стивидор и с удовольствием потягивает владивостокскую «Ласточку». Как видно, его совсем не тянет на палубу, где даже без дождя воздух такой влажный, что через минуту одежда становится сырой...

На следующее утро мастер мимоходом обронил, что, вероятно, найдется время для экскурсии в Куала-Лумпур. У мена даже сердце замерло. Куала-Лумпур — столица Малайзии, как мне говорили, красивейший город на Малаккском полуострове, сравнимый разве с Сингапуром. За меня на судне остается второй штурман Сергей Петухов, он — на вахте. Выглядит Серега тоскливо. К 9 утра к борту подъехал автобус, мы во главе с мастером разместились в автобусе, причем, все, конечно, старались усесться поближе к окнам, словно было нам не по двадцать с лишним, а по десять лет. Вдоль дороги тянутся ряды пальм, магнолий, цветущих крупными пахучими цветами, подальше за ними видны плантации каучуконоса — гевеи. Тут и там дома бедняков, покосившиеся, сколоченные из черных гнилых досок, женщины стирают в корытах белье и развешивают на веревках, вытянутых между пальмами; в пыли резвятся полуголые смуглые ребятишки. Дорога — великолепная современная автострада без единой щербинки, на опасных участках незнакомый мне, но вполне понятный знак: череп с двумя костями и надпись: АВАС!

А кругом — плантации. Пальмы всех видов, каучуконосы, бананы. Подъезжаем к таможне Кланга, после выполнения формальностей выкатываем на улицу. Дома Кланга нарядные, причудливой архитектуры. Улица пестрит рекламой. С плакатов на нас смотрят холеные улыбающиеся лица, совсем не похожие на те, что мы видим на улицах, они предлагают счетные аппараты, обувь, автомобили. За городом магистраль расширяется, движение четырехполосное. Таблички указывают: скорость не менее 50 миль в час. Столбы вдоль дороги украшены национальными флагами республики Малайзия.

31 августа 1957 года эта страна была провозглашена независимой Малайской федерацией. Однако и сегодня английский империализм сохраняет ключевые позиции в ее экономике (производство каучука, оловодобыча, банковское дело, внешняя торговля). Сейчас площадь под каучуковыми плантациями перевалила за два миллиона гектаров и непрерывно увеличивается за счет освоения новых земель. Страна производит почти половину мирового натурального каучука...

И вот впереди, за новым поворотом, показались первые здания столицы: среди зелени пальм раскинулся городок Малайзийского университета. Автобус вкатывается на чистые ровные улицы Куала-Лумпура. Здания колониальной архитектуры робко теснятся под натиском кварталов из стали и стекла. Бурно растущий город, однако, не лишился своей зеленой защиты: парки и отдельные аллеи пальм, высаженных вдоль улиц, смягчают строгость новейшей архитектуры.

Наш автобус направляется к зоопарку. Здесь, среди леса, разделенного дорожками, за загородками у небольших искусственных озер расхаживают розовые фламинго; в омутах, высунув наружу ноздри, колодами лежат громадные крокодилы. По толстенным деревьям, увитым лианами, носятся обезьяны. А там, дальше носороги, зебры, жирафы, кого только нет. Через четверть часа мы у знаменитых куалалумпурских пещер. Высокая, чуть не вполнеба гора возвышается над нами. Поднимаемся не на эскалаторе, а по трапу, и вот мы в одной из пещер. Полутемно. Вверху, метрах в ста с лишним от нас, виднеется расщелина, в которой мотыльками роятся летучие мыши, оттуда бьют, освещая величественный подземный храм, солнечные лучи. Тут и там свисают гирлянды подточенного водой камня, сталактиты и сталагмиты высятся исполинскими колоннами, а в закоулках горят светильники перед изваяниями Будды и молятся верующие. Только и слышны всхлипывания паломников. К нам подходит бритый монах, протягивает какие-то сувениры, заламывая головокружительную цену. Прогулявшись по подземным галереям «Бату-кэйв», как называется этот комплекс пещер, сходим вниз, там у входа воздвигнут памятник корове.

В этот же день осмотрели и королевский дворец, правда, снаружи. Внутрь нас не пустили, да нам, откровенно говоря, уж и не хотелось: устали нестерпимо. «Хорошо, что есть море и пароходы, которые дарят людям возможность путешествовать», — думаю я на обратной дороге.

Глава 5. Будни суперкарго

Мы уже давно в морях, но, согласно линейному расписанию, наш новый рейс начинается именно в Бангкоке. На палубе подходит к концу разгрузка, а ко мне непрерывно заходят то чекеры с пачками тальманских и люковых расписок, то стивидоры с каким-нибудь срочным вопросом.

Мы подмочили часть поташа, и вот теперь образовалась в трюме глыба — тонн на тридцать, намертво прилипшая к бортам. Чем мы только ее не долбили: лопатами, ломами, кувалдами, даже бульдозер в трюм спускали, только она, как гранит, лишь мелкие кусочки отскакивают. Больше всего я боялся, что грузополучатели вообще откажутся от такого груза и оставят нам этот сувенир на память вместе с убытками в круглой валюте, хотя рейс, выполнен на условиях так называемого чартера, то есть все расходы по погрузке и выгрузке несет получатель... Но всякое бывает. Не мудрено, что мне приходилось говорить со всеми агентами очень и очень вежливо и не забывать вовремя наливать им «рашен водки».

В конце концов, привезли компрессор, стали долбить этот пресловутый поташ. Жалко было смотреть на грузчиков: жара в трюме до сорока градусов, воздух полон ядовитой пыли, покрывшей их потные, обнаженные тела, залепившей носы и рты, а индусы (именно их наняла компания на эту черную работу) трудятся как одержимые, за свой грошовый заработок. Отбойные молотки так и прыгают в худых, жилистых руках.

При подсчетах не хватило около двадцати тонн. Стивидор ухмыляется: что я скажу в ответ на его «приятное» сообщение. Я. лихорадочно соображаю. Так ведь дело ясное: счет вели по отправленным машинам, плюс этот камушек, который уже не учитывали. Стивидор и агенты согласны — бумаги подписаны. Прощаемся как партнеры, вполне довольные друг другом.