Супруги по завещанию

Потрясающе, просто потрясающе. Герцог Гейрлейв мне потом дорого заплатит за то, что у посторонних мужчин была возможность лицезреть меня в столь непрезентабельном виде.

— Кабинет был открыт, — с честным видом сообщил супруг и смущенно добавил, — Откровенно говоря, это единственная дверь на этаже, которая оказалась открытой.

— И чем же вас не устроил гостевой этаж? — скрестив руки на груди, поинтересовался министр.

— А это разве не он? — удивился герцог Гейрлейв, — Странно, я думал, это и есть гостевой этаж. Еще раз прошу прощения за беспокойство, герцог, мы у вас впервые. Но впредь постараемся не доставлять вам подобных неудобств.

Герцог Камерон всем своим видом источал подозрение. И, честно говоря, смотреть мне на него было страшно. Так и казалось, что стоит взглянуть в его холодные глаза, и он тут же меня раскусил и сразу все поймет. Поэтому я жалась ближе к мужу, прячась за его широкой спиной под вполне благовидным предлогом того, что мой внешний вид в данный момент оставляет желать лучшего.

Если у министра финансов и были какие-то сомнения в нашей честности, вслух он их озвучивать не решился. Голословно обвинять в чем-то племянника Императора и главу тайной канцелярии весьма опасная затея, даже если ты теперь один из министров. Жуткого скандала в данном случае не избежать. А если и доказательств никаких не найдется, то эта история ляжет темным пятном на карьере герцога Камерона.

Видимо, к этим же выводам пришел и хозяин кабинета. И после недолгой дуэли взглядов между ним и Гейрлейвом, он сдался, произнеся:

— Похоже, я и правда забыл закрыть кабинет.

— Выходит, так и есть, — легко согласился с ним Алмир, — Вы позволите остаться нам с супругой наедине на несколько минут, чтобы мы могли привести себя в порядок?

— Разумеется, — согласился герцог Камерон с явным неудовольствием.

Но за дверь мужчина вышел, и даже прикрыл ее за собой. Однако, я не рискнула произносить ни слова вслух. Кто знает этих магов? Может, они не только легко чужие защиты вскрывают, но еще и отменно подслушивают.

Герцог Гейрлейв тоже не спешил заводить беседу. Супруг молча протянул мне чулок, который я поспешно натянула на оголенную ногу. А сам пригладил свои волосы, поправил парадный пиджак и, дождавшись, когда я вновь одерну длинную юбку, помог мне слезть со стола и зашнуровать корсет.

Минут через десять мы с чинным и опрятным видом выходили из кабинета министра финансов, освобождая ему и его спутнику место для переговоров. В тишине прошли через весь этаж, спустились по лестнице и, лишь оказавшись в гостевом крыле, позволили себе с облегчением выдохнуть.

Ну, как позволили. С облегчением выдыхала я, пока Алмир раздавал команды:

— Сейчас мы спустимся в бальный зал, где я тебя оставлю. Мне нужно как можно скорее передать письмо во дворец, несколько моих подчиненных ждут неподалеку от особняка Камерона.

Интересно. Выходит, герцог Гейрлейв с самого начала рассчитывал, что мы что-то найдем?

— Мне кажется, Камерон нам не поверил, но скандал раздувать не стал, — продолжил супруг тихим шепотом, — Поэтому нужно передать письмо Императору, пока министр что-то не заподозрил и не кинулся проверять свои документы.

— А мы не можем сразу уехать?

После всего произошедшего задерживаться на этом празднике жизни желания не было никакого. Еще и в полном одиночестве, и без действия успокоительной настойки.

— Это вызовет слишком много подозрений, — покачал головой Гейрлейв, — Я постараюсь вернуться к началу званого ужина. Мы пробудем лишь минимальное количество времени за ужином, а после отправимся домой. Договорились?

— Угу, — буркнула я недовольно.

Так спрашивает, как будто у меня есть выбор.

Мы как раз преодолели гостевое крыло и начали спускаться к бальному залу, вновь прерывая разговор. Под руку прошлись по лестнице, герцог завел меня в бальный зал и оставил у ближайшей стены, с обещанием как можно скорее вернуться.

Будем надеяться, что я не вляпаюсь еще во что-нибудь, пока будет отсутствовать Алмир.

Я планировала все то время, пока дожидаюсь блудного супруга, мирно стоять у стеночки и не привлекать к себе лишнего внимания. После всего пережитого за сегодняшний день и, в особенности за вечер, хотелось слиться со стеной и тем самым избежать необходимости с кем-либо разговаривать. Герцог Гейрлейв за один единственный день сумел перевернуть мою жизнь с ног на голову и внести в нее столько сумбура, сколько мне не доводилось видеть за всю свою тихую, размеренную и спокойную жизнь.

Поначалу мне вполне успешно удавалось придерживаться изначального плана - мирно дожидаться Алмира и не отсвечивать. Но все пошло наперекосяк в тот момент, когда в бальный зал вернулся хозяин вечера.

Герцог Камерон вошел в зал и окинул хищным взглядом пространство, явно кого-то выискивая. Мне бы следовало отвернуться, чтобы не выдавать своего интереса и легкой нервозности. Но, стоило мне только об этом подумать, и тут же стало поздно. Наши взгляды с министром финансов встретились. Мужчина хищно усмехнулся, заставляя меня испуганно дернуться, и уверенным шагом двинулся в мою сторону, рассекая пространство.

— Скучаете, леди Гейрлейв? — поинтересовался герцог Камерон, приблизившись.

И отчего-то мне почудилось в его голосе столько злого торжества и предвкушения, что я едва сумела подавить внутренний порыв подхватить юбки и броситься прочь. Боюсь, за это меня Алмир по головке не погладит. Поэтому нужно собраться, взять себя в руки и последовать нехитрым инструкциям, которые оставил супругом после своего ухода.

В конце концов, возможно, что я себя просто накрутила после рассказов герцога Гейрлейва и пережитого стресса. Вот теперь мне и чудится подвох там, где его нет.

Мужчина продолжал нависать надо мной, дожидаясь ответа. И я неоднозначно пожала плечами, не решив, утвердительный или отрицательный ответ в данной ситуации лично для меня будет менее опасен.

— И где же ваш драгоценный супруг? — с легким укором в голосе продолжил свой допрос герцог Камерон, — Чем таким важным он занят, раз решил оставить свою прелестную жену в гордом одиночестве?

Нет, ему гостей разве мало? Нашел, к кому прицепиться…

Но вслух я произнесла другое:

— Он отошел… припудрить носик, — с заминкой завуалировала я тягу к естественной нужде.

Ляпнула первое, что пришло в голову. Ну, а что еще прикажете говорить хозяину вечера, в личных вещах которого варварски порылись, и теперь, радостно размахивая уликами, отправились исполнять свой гражданский долг? То есть, сдавать неугодных и неверных короне. Правильно, правду в таком случае говорить ни в коем случае нельзя.

Ведь не составит же никакого труда министру быстро обнаружить отсутствие в бальном зале начальника тайной канцелярии. А так выходит, что отлучился он по срочному и невинному предлогу. И вот-вот вернется, как только зов природы его отпустит.