Супруги по завещанию

P.S. Можете оставить свои тщетные попытки, и не перерывать весь город в поисках моих помощников. Только потратите зря время. Лучше займитесь более полезными делами. Такими, как например, семейные реликвии.

С восхищением и любовью,

Ваш верный друг».

Как я и предполагала, после очередного письма от герцога Камерона вопросов осталось больше, чем ответов. Я не понимала, откуда герцог мог знать отца, а тем более такие подробности, как семейные реликвии, которые папа мог хранить. Но еще больше меня интересовало, о чем же конкретно толкует опальный герцог. Потому как, насколько я знала, ничего из ценных вещей рода не осталось еще при жизни моего деда.

Но все ли я знала о своей семье? Помнится, и завещание отца было крайне туманным и загадочным. Уж не та ли герцог Камерон угроза, от которой пытался защитить меня отец путем брака с Алмиром?

Ответов на эти вопросы я не знала. Зато их мог знать кое-кто другой. И таких людей было даже двое.

Поднявшись со своего места, я прошла к стене и потянула за шнурок. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел дворецкий после короткого стука.

— Чем могут быть полезен, леди Гейрлейв? — услужливо поинтересовался он.

— Найдите, пожалуйста, Женевьеву и пригласите ее сюда, — приказала я.

Ханс заверил меня, что все сделает, поклонился и покинул кабинет. А я принялась считать минуты в ожидании той, что могла хоть немного пролить свет на ситуацию.

К тому моменту, когда Женевьева вошла в кабинет, я успела прокрутить в своей памяти, пожалуй, почти всю свою жизнь, начиная с раннего детства и заканчивая неожиданным замужеством. Но мне так и не удалось вспомнить ничего, что могло хоть как-то относиться к каким-либо семейным реликвиям.

Однако, как оказалось после смерти отца, граф Эйвери многое от меня скрывал. И ничего не мешало ему утаить еще один семейный секрет.

— Ханни, ты хотела меня видеть? — поинтересовалась Женевьева, проходя в кабинет и опускаясь в кресло напротив.

— Да, — кивнула я, — Ты знаешь что-нибудь о наших семейных реликвиях? Ты много лет работала в нашем доме. Возможно, что-то слышала или видела, или отец упоминал что-нибудь?

— Не припомню ничего такого, — покачала Женевьева головой.

— Ты уверена? — настойчиво уточнила я.

— Покойный граф был достаточно скрытным человеком. Сомневаюсь, что кто-либо в доме знал о каких-то реликвиях, если они и были. О чем там говорить, для всех нас стало настоящим откровением то, какой размер наследства оставил вам граф Эйвери. Мы и не могли подумать, что он владеет таким количеством денег.

— Понятно, — расстроенно выдохнула я, разочарованная тем, что мне так и не удалось хоть что-либо узнать.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Женевьева, не к месту проявляя свою проницательность, — С чего вдруг ты задумалась о семейных реликвиях?

— Просто ностальгия по дому и прежней жизни, — вымученно улыбнулась я, надеясь, что домоправительница не заметила фальши в моем голосе.

— Все женщины проходят через это после замужества, — понимающе отозвалась Женевьева, — Нелегко покинуть отчий дом. А в твоем случае тоска вполне оправдана. Ты слишком рано потеряла обоих родителей.

— Пожалуй, ты права, — сдержанно согласилась я.

Стыдно признавать, но в данный момент меня заботила далеко не тоска по родителям.

— Лучше выберусь в город и, возможно, навещу супруга вместо того, чтобы придаваться грусти, — произнесла я, поднимаясь из-за стола, — Прикажешь горничной подготовить наряд для прогулки?

Я боялась встречи с супругом после прошлой ночи. Опасалась, что мои ожидания не оправдаются, но теперь другого пути у меня нет. Как и возможности развестись через год, если вдруг герцог Гейрлейв пожалел о своем вчерашнем порыве. Или же, если этот самый порыв был вызван лишь одним алкоголем.

Но сидеть дома и терпеливо дожидаться возвращения Алмира я тоже не могла. Поэтому всего через полчаса после разговора Женевьевой я покинула особняк, не забыв прихватить с собой письмо от герцога Камерона.

Не знаю, каковы шансы, что супруг сможет пролить свет на происходящее. Но если уж Камерон смог узнать что-то о моей семье и моем отце, в частности, то и начальник тайной канцелярии сможет это выяснить.

В местном отделении тайной канцелярии, что располагался напротив городской ратуши в неприметном сером здании, герцога Гейрлейва найти не удалось. И тогда мне ничего не оставалось, кроме как снова отправиться в столицу. Пусть и последний визит туда принес мне немало неприятных впечатлений.

Когда я вошла в приемную, чтобы поинтересоваться у Пьера, на месте ли Алмир, секретарь моего супруга отреагировал слишком бурно на мое появление.

Сначала на его лице проступила плохо скрываемая паника. Затем он смог взять под контроль свои эмоции, и резво вскочил со своего места, бурно и громко меня приветствуя, и при этом не забывал нервно коситься в сторону двери.

Понять, что здесь что-то не чисто, не составила было труда даже последнему дураку. Ну, а я в своих умственных способностях никогда не сомневалась.

— Герцог у себя? — поинтересовалась я у Пьера, нагло игнорируя его предложения присесть и выпить чаю.

— Его светлость сейчас несколько занят, — уклончиво ответил тот.

— Так у себя или нет? — настойчиво повторила я свой вопрос.

После немой борьбы взглядами, секретарь, наконец, сдался и, выдохнув, произнес:

— Да, Его светлость на месте.

— И госпожа Мурай тоже там? — кивнула я в сторону двери, за которой и скрывался кабинет герцога.

— Да, — покаянно признался Пьер.

— Отлично, — мрачно кивнула я, обогнув секретаря и направившись прямо к двери.

— Позвольте, я предупрежу о вашем визите, — попытался остановить меня он, перегородив путь.

Да чем они там занимаются, если Пьер так нервничает?

— Не стоит так утруждаться, — произнесла я, решительно отодвигая его в сторону, — Я сама могу сообщить о своем визите своему мужу, — сделала я акцент на последнем слове.

В конце концов, мы теперь с Алмиром и впрямь связаны до конца жизни одного из нас. И, если ему все еще есть что скрывать, лучше уж я узнаю об этом прямо сейчас и не стану питать ложных надежд в будущем.