Сущность Альфы

– А не слишком ли вы много себе позволяете, студент? – уже в привычном, пренебрежительном тоне обратилась к парню Собаку, складывая руки на груди и пытаясь абстрагироваться от усилившегося запаха феромонов альфы

– Вы же чувствуете, что у меня скоро гон, - Шикамару подошел к девушке поближе, но все же предусмотрительную дистанцию выдержал, то ли не желая провоцировать, то ли что-то задумав

– И что? – Темари в наигранном удивлении приподняла брови, хотя все же надеялась, что сейчас выражение её лица походило на искрение, и наконец-то понимая, почему запах вокруг альфы столь густой и насыщенный – до гона парню оставалось максимум две недели. – Меня не интересуют мужчины-альфа

– Да? – Нара сделал ещё один шаг вперед, приближаясь к кафедре, за которой стояла блондинка, и вновь останавливаясь, будто с каждым разом позволяя ей вдыхать все более крепнущий в своей силе запах готового к вязке альфы. – А ваши раскрасневшиеся щеки и прерывистое дыхание свидетельствуют совершенно о другом

– Мне нравятся омеги, - сквозь зубы процедила Темари, будто убеждая в этом не только брюнета, но и себя, - особенно мужчины-омеги во время течки

– Любите доминировать, сэнсэй? – Шикамару, ухмыльнувшись, приподнял бровь и сделал ещё один шаг вперед. – Я не против. Мне нравятся сильные женщины, которых нужно укрощать в постели

– В постели? Пф, - Собаку раздраженно фыркнула, прибавляя к тону своего голоса нотку насмешливости. – Мальчишка, ты хоть женщину-то голую видел, а? – блондинка саркастически ухмыльнулась. – Небось, девственник ещё, бережешь себя для той самой, любимой и единственной

– Знаете, сэнсэй, - альфа сделал ещё один шаг вперед, и теперь их с блондинкой разделял всего какой-то жалкий полушаг, - если я сейчас буду перечислять всех своих партнеров, то, думаю, в перемену мы не уложимся, а я ещё собираюсь успеть на следующую пару, да и сомневаюсь, что ревность будет вам к лицу, хотя… - Шикамару в задумчивости подпер голову ладонью и в оценивающем прищуре посмотрел на девушку

– Ты слишком наглый, - прорычала Собаку, которой явно уже надоела эта игра, и она, больше не сдерживаясь, раскрыла свое биополе, намереваясь ото всей души ментально пройтись по биополю брюнета, но… но блондинка так и застыла, раскрывшись и в исступлении понимая, что только что она совершала чуть ли не самую большую ошибку в своей жизни, к которой её так ловко подтолкнул нерадивый студент.

Альфа тоже был открыт, более того, пока Темари держала свое биополе закрытым, она не могла столь явственно ощутить на себе давление ментальной воли брюнета, и не могла настолько четко чуять его притягательный запах. Да, именно притягательный, потому что никак иначе блондинка не могла описать то чувство восхищения и тот трепет, которые окутали её тело, лишая последних связных мыслей. Альфа, готовый к спариванию и вязке альфа, стоял перед ней во всей своей физической и ментальной красе, буквально пульсируя мощной энергетикой и возбуждая её сущность до едва сдерживаемого стона желания. Да, мужчины-альфы никогда не интересовали её, но именно от этого, молодого, но такого сильного и желанного альфы, Темари не могла отвести взгляд, не могла сопротивляться его притяжению, не могла обуздать свою сущность, которая готова была преклониться перед более сильным хищником и отдать себя в его власть.

Шикамару преодолел разделяющие их полметра в едином скользящем шаге, сразу же приобнимая блондинку за талию и цепко притягивая её к себе. Темари не упиралась, хотелось, конечно, противиться, но она не могла. Тело альфы было юным и крепким, таким заманчивым, что хотелось прикоснуться к нему не сквозь толщу одежды, а по-настоящему, в живую, ощутить под подушечками пальцев гладкую кожу, под которой бился пульс, огладить крепкие мышцы, сила которых чувствовалась даже в столь бережном объятии, изучить каждый изгиб, каждый сантиметр, запечатлеть их на своих ладонях в скользящих нетерпеливых движениях.

Пожалуй, за долгожданным поцелуем они оба потянулись одновременно, сперва только прикасаясь к губам друг друга, пробуя их на вкус, задыхаясь в той мощи, с которой вихрилась вокруг них их развернутая энергетика, и жадно вдыхая воздух, чтобы с ещё большим напором продолжить столь томительную ласку. Шикамару не проявлял нетерпеливости и ни к чему не принуждал ни физически, ни ментально, просто прикасался губами, вкладывая в этот поцелуй какой-то особенный смысл, пожалуй, ведомый только ему одному, но и явственно ощущаемый блондинкой. Губы плавно скользили по губам, языки изредка соприкасались, но не углубляли поцелуй, ментальные волны соединялись, руки медленно исследовали, осторожно очерчивая каждый изгиб близкого тела.

Темари нехотя открыла глаза только спустя полминуты после того, как крепкие руки отпустили её, а губы освободили из столь властного плена. Стало как-то прохладно, будто температура вокруг неё вмиг снизилась на несколько градусов, и девушка невольно поежилась. Сперва блондинка не могла понять, что не так, и только после, когда она уже пришла в себя и осмотрелась, Темари поняла, что в аудитории она одна. Альфы не было, точнее, у девушки сложилось такое впечатление, что только что произошедшего вообще не было, что это просто игры её разума, мираж, иллюзия, наваждение, и девушка готова была в это поверить, вот только вкус чужих губ, легкая помятость одежды и одуряющий запах свободного альфы, который блондинка чуяла вокруг себя, не позволяли ей усомниться в том, что поцелуй был, что она все-таки уступила, что поддалась инстинктам, что ей… понравилось.

Темари, мотнув головой, спешно собрала все свои бумаги и, только выйдя из аудитории, смогла шумно вдохнуть и так же шумно выдохнуть. Жалела ли она о случившемся? Скорее, нет, чем да, ведь сейчас она, как никогда, чувствовала себя абсолютно удовлетворенной, и это только от одного поцелуя, но все же, поразмыслив, блондинка пришла к выводу, что повторять подобное не стоит. Но не потому, что она боялась вновь проиграть столь нахально возвысившемуся над ней альфой, а потому, что эта связь была неправильной в принципе, слишком рушащей все устои и правила, по которым жила Собаку, слишком искажающей её мировоззрение, слишком противоречащей принципам её клана. Темари вошла в свой кабинет и, посмотрев в зеркало, кивнула сама себе, в эту же секунду зарекаясь больше никогда не идти на поводу у своих инстинктов.

Шикарная машина с тонированными стеклами плавно въехала через кованые ворота на территорию большого особняка и, практически бесшумно преодолев асфальтированную въездную дорожку, остановилась возле входа в дом. Уже спустя пару секунд из авто вышел водитель, который, как и положено по его должности, был одет в строгую форму и фуражку, и открыл дверцу с пассажирского места. Миниатюрная брюнетка выбралась из машины и, поблагодарив шофера, пошла в дом, изредка поправляя на плече школьную сумку и прижимая к пышной груди пару учебников. Пожалуй, любой человек был бы только рад столь шикарному дому, который поражал своим великолепием и величием даже издалека, но именно этой девушке состоятельность и влиятельность её семьи и клана в целом создавали массу проблем и это при том, что брюнетке было всего 16, но даже в столь юном возрасте молодая омега уже успела столкнуться с пренебрежением и непониманием со стороны людей.

Вообще-то клан Хьюго занимал довольно-таки почтенное место среди всех остальных кланов, уступая в своей высокопоставленности только Сенджу, Намикадзе и Учихам, относительно же клана Собаку – вопрос авторитета был спорным, поэтому считалось, что оба кланы равны друг другу во власти и положении в обществе, но все же клан Собаку имел более выгодные позиции благодаря своей преимущественно лояльной экономической политике и гражданской позиции. Семья же Хьюго довольно-таки скрупулезно берегла свои клановые устои и традиции, не допуская ни партнерства, ни брачных союзов с менее влиятельными и мелкими кланами. Пожалуй, в этом вопросе главу клана можно было понять: в Темные Времена клан активно отстаивал принцип подчинения омег и в процессе переговоров по их освобождению демонстративно отказался принять участие. Тогда, точнее, тогдашнему главе клана казалось, что он поступает правильно и что другие семьи не смогут достигнуть соглашения в столь щепетильном вопросе, но, как оказалось, он ошибся, что в последствии и привело к формированию вокруг клана Хьюго негативной репутации, от которой он не смог избавиться и по сей день. Нет, члены клана больше не презирали и не угнетали омег, но все же высокомерие и гордыня, которые, в буквальном смысле этого слова, впитывал каждый Хьюго с молоком матери, прочно укоренились в характере и мировоззрении членов семьи, от чего клан медленно, но уверенно начал сдавать свои позиции, как в бизнесе, так и во влиятельности в целом.

Хината, дверь для которой открыла учтивая служанка, вошла в дом, сразу же попадая под опеку прислуги и дворецкого, которые в уже отточенном темпе движений и действий забрали у девушки сумку и учебники, сопроводили на кухню и поставили пред ней легкий ужин. Хьюго, как и подобает воспитанной девушке, поблагодарила своих «нянек», понимая, что они это делают не только потому, что это их работа, а и потому, что прислуга любила её, проникшись воистину искренним уважением к молодой омеге. Да, Хинате была приятна эта забота, но все же ни одна служанка, ни один повар и ни один дворецкий не могли заменить ей то внимание, которого она не получала от своих самых близких людей. Отец Хинаты, Хьюго Хиаши, был занятым человеком, постоянно поглощенный делами фирмы, своей политической карьерой и восстановлением былой славы и мощи клана. Мать больше внимания уделяла младшей дочери, Ханаби, которой было всего восемь, но которая уже явно своим поведением демонстрировала, что, скорее всего, она пробудится, как альфа. Старший брат, Нейджи, пожалуй, единственный, кто обращал на девушку должное внимание и интересовался тем, как у неё дела, помогал, чем мог, даже если это был просто разговор ни о чем или же недлительная прогулка по большому саду особняка, но все же наследник клана был уже взрослым мужчиной и зрелым альфой, у него был свой собственный бизнес и свои заботы, поэтому с каждым годом ему удавалось выкроить все меньше и меньше времени для своей средней сестры. Нет, Хината не жаловалась, понимая, что пусть она и омега, но все же она – Хьюго, и поэтому показывать свои слабости она просто не имеет права, но, тем не менее, девушке все же хотелось родительского внимания, именно внимания, а не практически каждодневных напоминаний о том, какой груз и какая ответственность была возложена на её хрупкие плечи.