Свадьба по приказу

Полина с обидой, свадьба проклятая, поиски демона. И словно назло, ясновидящие молчат. Ни одной зацепки.

Бесу спрятаться легче, тот формы любые умеет принимать, вселяется в людей, но чтобы врата открыть, ему понадобится помощь крылатой волшебницы. А последние скрываться не умели. Аура у них ни на кого не похожая. Одно у нее убежище — лес.

Значит, раз отыскать демона возможности нет, то стоит идти по другому пути.

В стране лесов было достаточно. Даже поместья Бестужевых и Долгоруких находились вблизи огромного зеленого массива под названием «Олений остров». Но прежде чем в экспедицию отправляться, снаряжать людей, придется переговорить с Уваровым, с Его Величеством, а еще жениться и супругу в дом привести. Задач на целый век хватит.

Глава 6. Ольга.

Со своими истериками я справляться совсем перестала. Не могла понять, по какой причине я так хочу отдалить неизбежное. Мы ведь обо всем договорились, опять же Сергей приезжал, дружбы искал, или...

В голове возник его образ. Как он потемнел и разозлился на меня, обвиняя в неверности. Как там известная поговорка гласит? У кого что болит, тот о том и говорит.

Не выслушал, психанул, и главное, у самого рыльце в пушку.

Не о таком муже я мечтала. Одна радость, моя замужняя жизнь не продлится ненадолго, если я разберусь с нижним миром. А после общения с князем и его противной семейкой руки так и чесались с кем-нибудь разобраться, используя биту, кочергу или увесистую палку.

В день торжества я проснулась рано, рассвет застала, потом долго сидела возле окна, пока домашние досыпали последние сны. Внизу суетились служанки, но меня не беспокоили.

Погода словно чувствовала мое настроение. Небо затянулось серыми тучами, моросило. Лучики редкого раннего весеннего солнышка не пробивались сквозь туманную пелену. Грязный, подтаявший снег налипал на ботинки конюхов и работников двора.

— Что ты нос повесила? — рядом мурклыкнул Воланд и потерся об мой лоб, ткнувшись влажным носом. — Хоть фальшивую улыбку нацепи, свадьба, радоваться следует.

— Кому следует, пусть и улыбается, — отозвалась ворчливо.

Представляю, как Его Императорское Величество женить нас будет. Да грустнее пары во всей столице не сыщется.

Внезапно взгляд зацепился за что-то черное вдалеке. Думала, что зрение меня обманывает, может, птица мелькнула или платок чей-то улетел, но это не походило на предмет. Скорее очередная туча, дым, только двигалась быстро в сторону города, обгоняя ветер. Разве так бывает?

— Что это? — показала пальцем коту на странную находку.

— Что? — не понял он. — Я ничего не вижу.

— Как ничего? Вон, — продолжала упрямо тыкать в стекло. — Летит что-то.

Фамильяр посмотрел на меня с жалостью.

— Ошиблась, Олюшка. Это, видимо, сознание с тобой шутки играет, но больной не сказывайся, не поверит никто.

Я вздохнула. Надоело кукситься и печалиться. Ничего изменить нельзя, хоть повеселюсь немного. Мечталось, чтобы все обидчики бывшей Оли увидели ее и обомлели. Рты пооткрывали, когда я мимо буду проходить. Меня больше не обидеть. Даже Антон и Святослав бросили глупые попытки, получив от меня пару неожиданных ответов и заслуженную сдачу. А как я развлекалась, когда Воланд их любимую обувь испортил...

— Слушай внимательно, — снова заговорил котик. — На свадьбу я пойти не могу, да и не возьмет меня никто в Долгоруковское поместье. Переберусь туда, пока ты праздновать будешь, а под утро во дворе встретимся. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась и заволновалась.

Единственный у меня друг в этом мире. И тот — животное. Его плохие люди и пнуть могут, прогнать. А учитывая его окрас, не вызывал он к себе симпатии. Черный кот к беде — это и у меня на родине известный факт.

Примерно через час явилась Люба с помощницами. Началась суматоха с ванной, прической, платьем и макияжем. И когда вокруг меня хлопотали горничные, в спальню зашла Антонина Михайловна.

Пожилая женщина оглядела меня с головы до ног и неодобрительно покосилась на платье. Ни в чем я не принимала участия, ни за что не отвечала, но о фасоне наряда договаривалась с модисткой лично. Мадам Анри предупреждала, что платье вызовет шумиху, что скандальное оно по меркам дворян, но я не слушала. Мне захотелось и точка. К счастью, швея поддержала, подмигнула и выполнила все так, как я заказывала.

С широкими рукавами, держащимися на предплечьях, с аккуратным вырезом сердечком, узкое в талии и с широкой, пышной юбкой. Без кружев, без камней, без украшений. Зато плечи полностью открыты, часть спины. Из-за этого его и можно было посчитать неприличным.

— Оставьте нас! — велела вдовствующая княгиня.

— Нам платье завязать, да волосы заколоть, — обмолвилась моя личная служанка.

— Сама все сделаю, за дверью подождите, — властно произнесла матушка.

Она действительно подошла сзади, утянула белые ленты на корсете.

— Спасибо, что пришли, — поблагодарила вежливо и гадая, что от меня требуется.

За ее отъезд спросит? К демонам пошлет, радуясь, что избавилась от незаконнорожденной?

— Как я могла дочери не помочь, — хмыкнула Антонина Михайловна. — Ты, Оля, конечно, всегда мое неприятие чувствовала, но сегодня я ссоры с тобой не ищу. Поговорить пришла о ночи брачной, о том, как мужу удовольствие доставить.

Мда, вот сразу худшее предполагаю. Удивительно, но я покраснела. Не потому, что тема вызывала трепет и смущение, но болтать об этом с княгиней...

— Мне все известно, маменька, — попыталась отговорить ее я.

Это Олюшка невинная девочка, а я и в отношениях успела побывать, и разочароваться.

— Откуда? Кто сказал? — она мгновенно помрачнела. — Что за бесстыдство?

— Татьяна, — нашлась с ответом, прикусывая нижнюю губу.

Буду надеяться, что сноха не обидится, если матушка к ней с обвинениями пойдет. Правда, в последнем сильно сомневалась.

— Ах, Татьяна, — зло бросила она, — вертихвостка. Уважай Федор волю родителей, никогда бы ему на ней жениться не позволила. Эх, и поздно уже, внука ждем.

Про себя думала, что уважай старший брат волю родителей, он бы, в принципе, никогда бы не женился. Антонина Михайловна относилась к тому типу женщин, которые сыновей к любой девушке заревнуют.

Долго распространяться на тему половых отношений она не стала. Вся наука состояла в том, чтобы лежать и не шевелиться. Молиться про себя, пока супруг не закончит. Если честно, звучало довольно печально. Я мысленно посочувствовала, но предпочла не заниматься просвещением. Если верить горящим глазам Татьяны, постоянным объятиям, которые дарил ей Федор, она советам матушки не внимала.

Посмотрела на себя критическим взглядом.

— Ты красивая, — зачем-то произнесла княгиня. — На отца совсем чуть-чуть похожа. Но знай, платье твое я не одобряю.

Она же надела мне на шею фамильное колье, но попросила вернуть его сразу после свадьбы, заколола в локоны шпильки с жемчугом. Будь она добрее к Ольге, прощание вышло бы сердечнее.

Вышла из спальни на негнущихся ногах, дрожала, боялась лишний раз голову повернуть, чтобы прическу не испортить.

Возле лестницы стояли родные и служанки. Любушка была в слезах.