Свадьба по приказу

Какой развод? Он невозможен. Их император женил, а не священнослужитель в провинциальном храме. Связь почти нерушима. Николай Романович в жизни не позволит двум представителям старых, древних родов развестись.

— На каких же основаниях, дорогая супруга? — Долгорукий сжал руки в кулаки и устрашающе захрустел костяшками пальцев.

К счастью, Оля не дура. Понимает, что из-за глупых разногласий разрыв никто не проведет, даже боги его не одобрят.

— А из-за вашей супружеской неполноценности, дорогой. — ухмыльнулась нахалка, прижала ладонь к сердцу и на придыхании добавила: —Какое горе, приданое придется вернуть.

Все...

Разум Сергея Владимировича покинул. Он встал, будто заморозился на несколько мгновений. Осознавал, принимал через себя ее бесстыдную речь.

Супружеская неполноценность? Брак они не закрепили? Этого она хочет?

Никто и никогда не обвинит род Долгоруких по подобной причине.

Ярость внутри запылала, огонь в груди разгорелся, и до последнего не осознавая, что он творит, князь сделал шаг к своей жене. Подхватил ее за талию, перекинул через плечо и понес прочь из библиотеки.

Девушка на нем елозила, отбивала болезненными ударами по его спине, ногами тарабанила по животу и груди.

— Поставь меня на место, идиот! — верещала как умалишенная.

— Будешь сквернословить, Ольга, — Сергей стянул ее ноги, не давая нормально двигаться. — накажу сильнее. Неполноценный, говоришь... Придется доказать обратное.

Он нес ее в свою комнату. Хочет ночи с ним? Получит.

Олюшка неистово долбила его по плечам, кричала, пугая цветистыми фразами всех домашних. Плевать она хотела на приличия и правила. Чтобы окончательно не опозориться в глазах прислуги и семьи, князь не нашел решения лучше: заставил ее замолчать, наложив заклинание.

Девушка то открывала, то закрывала рот, а осознав, что толку никакого, разозлилась пуще прежнего.

Движения стали осмысленнее, резче. А потом в доме словно приведение завелось. Всюду потухли свечи, задрожал пол, забились окна в ставнях. Опять его благоверная выпустила магию, не в силах с ней совладать.

Слава богам, что они оба достигли места назначения.

Долгорукий стащил ее со своего плеча, аккуратно положил на постель, но заклятье не снял. Отошел подальше и наблюдал за женой, которая металась из стороны в сторону.

Она и сама испугалась своей реакции, выпущенного волшебства. Складывалось впечатление, что будь она в силах, она бы никогда себя не выдала.

Он отчетливо почувствовал чужое вмешательство в ауру, как она его «читает». Даже специально все щиты снял, чтобы Ольга знала, какие муки ему принесла.

Но скинув ее с плеча, завидев ее испуганное донельзя лицо, он смилостивился, пожалел и позволил разговаривать.

— Если сделаешь это, — забилась она в самый угол, — никогда не прощу. Слышишь? Никогда. Не убью, но отомстить смогу.

Глаза у нее бегали, дышала тяжело. С уголка глаз скатилась одна слезинка.

— Я похож на насильника? — Сергей выступил вперед и сел на самый краешек.

Вот же дурная. Какую бы ярость тот ни испытывал, в жизни бы не стал издеваться над женой. Чтобы она не натворила, какую бы беду в дом ни принесла.

— Ты меня понес сюда, ты голоса лишил, ты... — Она схватилась за подушку, подняла над головой, явно целясь в хозяина комнаты, но в последний момент передумала. Бросила ее на пол, заплакала. — Ненавижу тебя!

Его злость прошла мгновенно, не мог устоять дворянин перед женскими слезами, а слова Ольги добавили веса в его груз вины.

Ненавидит. Вон как смотрит, словно мечтает, чтобы он под землю провалился. Разве этого он хотел с ней? Разве собирался хоть как-то юную княжну обижать?

Осторожно двигаясь, стараясь заново не испугать жену, он остановился в непосредственной близости. Она лежала на животе и содрогалась от рыданий.

— Оля, Ольга, — не знал, как вести себя лучше, — я не хотел. Не хотел тебе никакую боль причинять.

Зачем-то провел ладонью по рассыпавшимся волосам, скользнул вниз, к пояснице.

— Прости меня, не планировал я тебя пугать. Моя мать, сестра...

Она резко развернулась.

— Не хотел? Твои родные меня ни во что не ставят, ненавидят. Напели тебе жалобы обо мне, а ты и рад все слушать. Конечно, все недовольны, что тебя на пустышке женили. А я? Я довольна? Думаешь, мечтала о тебе, вздыхала по ночам? Отпусти, дай этот клятый развод. Екатерина Степановна, Полина и Ярослав осчастливятся.

Опять она про развод талдычит, который в их положении невозможен. А теперь и вдвойне. Не будет же он скрывать от императора, что у Ольги Долгорукой дар спящий, редкий проснулся.

— С моей матерью и Полей вопрос решен, — поведал ей мужчина. — Ежели не уживешься с ними, не услышишь от них извинения, то они поедут в другое имение. Будут вести хозяйство там.

Ему показалось, или всхлипывания прекратились? Чтобы не лгать, чем-то успокоить супругу, Сергей добавил:

— А Ярослав ко мне сам с повинной пришел. Сообщил, что был к тебе несправедлив. Стыдится.

Девушка развернулась, явив миру заплаканное лицо. Князю захотелось прижать ее к сердцу, смахнуть с ресниц остатки слезинок, забрать ее горе и любым способом замолить прощение. Он и сам хорош, оставил ее с обиженной свекровью, подозревал ведь, что матушка не смирится с его женитьбой.

Все-таки Ольга молодая, несмышленая, держится великолепно, даже умудрилась домашних в его отсутствие построить, а все же переживает, боится.

Будь ее воля, владей она магией в полной мере, все бы по струнке ходили.

— Значит, ты передумал? — это было первое, что она спросила.

Жаль, что ему толком ответить нечего. Ясновидящая. Любой другой бы на его месте в девицу вцепился. Какие возможности открываются.

С другой стороны, удерживать подле себя магиссу, которая чувств к нему не питает, не хотелось. И Женька еще...

Вспомнив про крепостную, Долгорукий потемнел.

— Не передумал, нет, — закачал он головой. — У нас уговор: год вместе живем, а потом я готов тебя отослать. С деньгами, с имением. Ты ни в чем нуждаться не будешь. Хочешь, куплю ближайшее, чтобы тебе до Федора было несколько часов пути?