Свадебный альбом

– Замечательно! А теперь объясни, из-за чего весь этот шум?!

– Не знаю.

– Мне пришлось кое-что отобрать у него, - вмешалась миссис Джеймсон, протягивая Бену пластиковый чип.

Бен поднес его к лампе. Надпись беглым почерком Энн: "Свадебный альбом, группа один, Энн и Бенджамен".

– Где ты это взял?
– спросил он мальчика.

– Я тут ни при чем, - заныл Бобби.

– А я и не сказал этого, солдат! Просто хочу знать, откуда это взялось.

– Паддлс дал!

– И кто такой Паддлс?

Миссис Джеймсон вручила ему второй чип, на этот раз покупной, с трехмерной голограммой, изображающей мультяшного кокер-спаниеля. Мальчик попытался его схватить.

– Это мой! Мама подарила!

Бен отдал сыну чип с собакой, и тот умчался. Бен повесил котелок на вешалку.

– Как она выглядит?

Миссис Джеймсон сняла котелок и выправила поля.

– Нужно быть особенно осторожным с мокрым фетром, - наставительно заметила она, ставя его на полку тульей вниз.

– Марта!

– Откуда мне знать! Она прошла мимо и заперлась в информационной комнате.

– Но как она выглядела?

– Слетевшей с катушек. Как обычно. Удовлетворены?
– огрызнулась няня.

– Простите. Я не хотел повышать голоса, - извинился Бен.

Он сунул чип в карман и направился в гостиную, где первым делом подошел к "горке" с напитками, подлинному "чиппенделю" конца восемнадцатого века. Энн с ее страстью к антиквариату превратила дом в чертов музей, но ни одна комната не угнетала его столь сильно, как эта гостиная. Диваны с набивкой из конского волоса, буфеты кленового дерева, панели вишневого, обои с цветочным узором, китайский ларец, тарелки эпохи Регентства, лампы от Тиффани... И книги, книги, книги... Широкий стеллаж от пола до потолка был тесно уставлен заплесневелыми бумажными кирпичами. Самой новой вещью в комнате оказалось двенадцатилетнее шотландское виски, которое Бен налил в прозрачный хрустальный стакан, осушил его одним глотком и наполнил снова. Ощутив мягкое бурление алкоголя в крови, он велел дому:

– Позови доктора.

В воздухе немедленно материализовался двойник врача.

– Добрый вечер, мистер Малли. Доктор Рот уже закончила работу, но, может, я сумею помочь?

Копия оказалась проекцией, чем-то напоминавшей мраморный бюст: только голова и шея, скрупулезно воспроизводившие точеные черты доктора, карие глаза и высокие скулы. Но, в отличие от оригинала, копия пользовалась косметикой: тушью, румянами и яркой губной помадой. Это неизменно озадачивало Бена. Что скрывается за этим странноватым кокетством?

– Что делает дома моя жена?
– резко бросил он.

– Несмотря на наши возражения, миссис Малли сегодня утром выписалась из клиники.

– Почему меня не информировали?

– Ошибаетесь, мистер Малли. Сообщение было послано вам своевременно.

– Разве? Минутку, пожалуйста.

Бен обездвижил изображение и бросил:

– Чтение ежедневника.

Его собственный двойник, тот, которого он создал, появившись утром в офисе, замаячил рядом с заместительницей доктора Рот. Бен предпочитал для своего двойника снимок одной лишь головы, немного больше истинного размера, что делало ее ненавязчиво впечатляющей.

– Почему вы не известили меня об этом?

– Посчитал, что тут нет ничего срочного, по крайней мере в свете переговоров о контракте.

– Да-да, о'кей. Что-то еще?

– Нет, затишье. Встречи с Джексоном, Уэллсом и Колумбиной. Все в календаре.

– Превосходно, стираю. Проекция исчезла

– Попросить доктора позвонить вам утром?
– осведомилась заместительница Рот, когда Бен реанимировал ее.
– Или позвать ее прямо сейчас?

– Она ужинает?

– В данный момент, да.

– Нет, не стоит ее тревожить. Успеется и завтра. Отпустив двойника, Бен налил себе виски.

– Через десять секунд, - приказал он дому, - создай мне двойника для специальных поручений.

Потягивая виски, он размышлял о необходимости как можно скорее найти другую клинику для Энн, причем такую, где у персонала хватает ума не выпускать на волю сумасшедших.

Раздался тихий звон, и в воздухе появился новый двойник.

– Знаешь, что мне нужно?
– спросил Бен. Двойник кивнул.

– Хорошо. Иди.

Двойник растворился, оставив в воздухе подпись Бена яркими буквами, которые плавали в воздухе и растворялись, едва успев долететь до пола.

Бен направился по узкой лестнице на второй этаж, останавливаясь на каждой ступеньке, чтобы отхлебнуть спиртного и бросить мрачный взгляд на пожелтевшие старые снимки в овальных рамках, украшавшие стену. Предки Энн.

Он остановился на площадке. Запертая смотровая комната поддалась на его голос. Голая Энн сидела на разбросанных по полу подушках, раскинув ноги.

– О, привет, лапочка, - хмыкнула она.
– Как раз вовремя, чтобы поприсутствовать на просмотре.

– Что смотрим?
– спросил он, устраиваясь в кресле, единственной современной вещи во всем доме.

В комнате находилась и другая Энн: она стояла на возвышении в мантии и квадратной шляпе и теребила перевязанный тесьмой диплом. Сим, вне всякого сомнения, был сделан в тот день, когда Энн с отличием окончила Брин Мор. За четыре года до того, как Бен ее встретил.

– Привет, - сказал он симу.
– Я Бен, твой будущий супруг.

– Знаете, я догадалась, - кивнула девушка, застенчиво улыбаясь,

в точности как Энн, когда Кэти их познакомила. Красота Энн была такой свежей, родной и настолько отсутствующей в теперешней Энн, что Бен ощутил боль потери. Он взглянул на жену. Рыжие волосы, обычно аккуратно причесанные, теперь потускнели, были коротко острижены и висели грязными прядями. Желтоватая кожа, одутловатое лицо с красными кругами под глазами, как у енота, - безобидные побочные эффекты лечения, по заверениям доктора Рот.

Энн непрерывно чесалась и даже на расстоянии смердела застарелой мочой. Но Бен ни словом не упомянул о ее наготе, зная, что это только обострит их отношения и продлит спектакль.

– Итак, - повторил он, - что мы смотрим?

– Чистку, - пояснила девушка-сим с торжествующим и в то же время испуганным видом. Бен, не задумываясь, поменял бы ее на теперешнюю Энн.

– Да, - хмыкнула Энн, - тут слишком много дерьма.

– Неужели?
– удивился Бен.
– Я и не заметил.

Энн опрокинула лоток с чипами между расставленных ног.