Сверхдержава

– Да. Было дело. – Краев передернулся, вспоминая кровожадного идиота.

– Ты знаешь, что это такое?

– Мне объяснили, что это иммунный сбой. Что вакцина у него перестала оказывать защитное действие и он подцепил где-то якутскую лихорадку в острой форме.

– Еще одна ложь. Это мутация вируса "СЭМ". Не забывай, что он сродни вирусу гриппа, и поэтому склонен к частым мутациям. А поскольку вирус встроен в участок ДНК, отвечающий за поведение, то любые изменения его структуры делают людей психически ненормальными. Чаще всего они становятся агрессивными, как людоеды из джунглей. Давила и прочие пытаются убедить себя, что эта проблема незначительна. Но на самом деле масштаб ее довольно внушителен. Знаешь, сколько процентов людей подвергаются мутации вируса?

– Сколько?

– До недавнего времени цифра составляла три процента в год. В последние два года – до пяти процентов!

– И что делают с этими мутантами?

– Точно не знаю. Наверное, часть из них удается ревакцинировать и исправить. Большую часть, по моим сведениям, уничтожают.

– Да… – Краев почувствовал, что пресытился мрачной информацией. – С вирусом пора кончать, ты прав. Как там ваша операция?

– Все готово.

– Когда?

– Завтра. Уже завтра.

– Слушай, Люк, почему ты рассказываешь мне все это? – Краев резко поднялся с пола. – Ты много лет соблюдал строжайшую конспирацию, а теперь выдаешь информацию людям, надежность которых не проверена! Да, убежище твое прочно. Но ты знаешь, предатели могут оказаться среди любых людей – даже среди тех, кого ты считаешь лучшим другом. Когда ты пойдешь на эту операцию, кто-нибудь из нас может сбежать и связаться с властями…

– А я не пойду на это дело, – спокойно произнес Бессонов. – И никто из вас, новоприбывших, не пойдет. Все мы будем сидеть здесь, в Лесной Дыре. Твои друзья узнают о том, что операция завершена, только тогда, когда она завершится. Я не дурак, Коля. Я всегда страхуюсь. Хотите сбежать отсюда? Попробуйте…

– Кто будет проводить операцию?

– Те, кто ее готовил. Профессионалы в своем деле. Маловато там у меня людей, конечно. И физическая форма уже не та – старыми все стали. Хотелось бы дать им в помощь пару таких крепышей, как Салем и Крюгер. Но я не могу рисковать. Они пришли слишком поздно, они могут напортачить…

– Люк! – Краев присел на корточки рядом с Бессоновым. – Я должен принять участие в этом! Я хорошо натренирован сейчас. Ты сам видел…

– Иди к черту. – Бессонов полуприкрыл свой единственный глаз. – Я знал, что ты будешь этого просить. Старый романтик… Нечего тебе там делать, Коля. Тебя пристрелят в два счета.

– Я попытаюсь тебе объяснить… – Краев разволновался не на шутку. – Понимаешь, мое участие необходимо. Без меня у вас может ничего не получиться. У меня особая роль во всей этой истории. Мы имеем дело со сложным фаталистическим механизмом – последовательностью цепных реакций, следующих друг за другом. Все они не случайны. Когда-то я запустил этот механизм, хотя запуск его казался невероятным, противоречащим любой здравой теории. И я же должен остановить его. Это моя роль! У меня была возможность вмешаться в этот процесс, чтобы прервать его. Но я просто удрал, испугался того, что натворил. Сейчас я должен довести дело до конца, искупить свою вину…

– Возможность вмешаться… – Единственный глаз Бессонова широко открылся и пристально уставился на Краева. – Ты видел сон, Николай? Да? Сегодня ночью? Признайся!

– Да, – смущенно пробормотал Краев. – Откуда ты знаешь?

– В этом месте снятся странные сны. Они приходят волнами… Такая волна посетила нас этой ночью. Она накрывает всех… Я тоже видел сон.

– Что ты видел во сне? – Краев снова вскочил на ноги.

– Неважно… Неважно… Там было над чем подумать… Судьба… Ступени… Наверное, ты прав, Николай. Нужно поступить именно так. Разрешить тебе участвовать в операции. Хотя мне очень не хочется этого делать.

– Спасибо! – Краев схватил обеими руками сухую кисть Бессонова и тряхнул ее так, что хрустнули суставы. – Спасибо, Люк! Что мне нужно делать? У нас еще есть сутки! Ты должен меня поднатаскать, проинструктировать!

– Ты ничего делать не будешь. Будешь просто присутствовать и стараться не мешать тем людям, которые знают, что к чему. Да, вот еще что. Пожалуй, я дам тебе охрану – двух молодых людей. Они все равно ничего здесь не делают…

– Салем и Крюгер?

– Да.

– Не боишься?

– За себя – нет. Мне уже нечего бояться. – Голова Бессонова тряслась все заметнее – видно было, как быстро он начал уставать. – Я боюсь за тебя, Николай. Салем и Крюгер – опытные и рассудительные люди, несмотря на свою молодость. Я проинструктирую их отдельно от тебя, расскажу им немножко об особенностях твоих психических реакций. Если что, они удержат тебя от дурацких поступков.

– Я склонен к идиотизму, – Краев смущенно опустил голову. – Я знаю это, Люк. Но на этот раз я обещаю…

– Охотно верю твоим обещаниям. – Бессонов протянул руку Краеву. – Помоги-ка мне встать, брат. Погода, наверно, портится. Ломит все кости…

Краев снова почувствовал под ногами холодные плиты старой каменной лестницы.

ГЛАВА 6 СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ

Прежде чем идти на дело, Краеву пришлось подвергнуться не слишком приятной процедуре. Бессонов удалил "маячок", спрятанный в теле Краева. Нашел он его без труда, но, к сожалению, чип оказался спрятан не под кожу – он сидел глубоко в мышце спины. Краева разрезали под местным наркозом и извлекли чип. Место это обезболили, но при резких наклонах боль до сих пор стреляла в поясницу. Краев терпел, старался не показать, что его что-то беспокоит.

Честно говоря, чувствовал он себя не самым лучшим образом. Наверное, сказались чрезмерные физические перегрузки. Сам виноват – нечего было играть в волейбол целыми днями, не мальчишка уже. Загонял себя, наверное. Ладно, все пройдет…

Краев успокаивал себя. А может быть, даже в чем-то и обманывал себя. Потому что знакомая боль в колене, забытая за последние недели, проснулась. Пока еще слабо покусывала сустав, чуть трогала его острыми зубками, облизывала языком, шершавым, как рашпиль. Но Краев помнил, как начинались его мучения много лет назад. Это было так же.

Ерунда. Все это мелочь. Главное – успеть. Не свалиться с ног, выдюжить, довести до конца диверсионную операцию. А там разберемся.

Краев и сам точно не знал, каким образом их доставили в Москву. Весь путь они втроем с Салемом и Крюгером проделали в закрытой тесной камере с мягкой обшивкой. Поскольку транспортировали их ночью, Краев заснул. Потом их высадили, долго вели куда-то, показывая дорогу фонариками и Николай не мог спросонок сориентироваться, что является причиной кромешной тьмы – ночь или подземелье. Наконец, они попали в помещение, где света было достаточно. Оказалось, что компанию им составляют еще три человека среднего возраста – все как один с длинными носами и пушистыми усами цвета соломы.

– Какие вы все, однако, одинаковые, братцы, – тонко подметил Краев.

– Сейчас и вы такими же будете, – прогундосил один из них.

И трое усачей принялись за работу. На физиономию Краева наклеили несколько слоев тонкой растягивающейся пленки, между слоями ввели какую-то субстанцию, придающую маске желаемую форму. Краев скосил глаза внутрь и увидел кончик собственного нового носа. Нос был здоровенным, ноздреватым и слегка горбатым. Николай ожидал, что сразу вспотеет в маске, но, по-видимому, она пропускала воздух, потому что никакого дискомфорта Николай не ощущал. Закончилось пластическое вмешательство прилаживанием лохматых бровей и усов и приклеиванием на ладони и пальцы рук фальшивых кожных отпечатков.