Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 3. Революция

– Товарищ генералиссимус, – в кабинет без стука вошел Снейп. – Разрешите обратиться.

– Разрешаю, товарищ старший лейтенант, – кивнул Деймон.

– При обходе первого этажа ничего подозрительного не было обнаружено.

– Хорошо. Продолжайте искать. Как обстоят дела у мотострелковой роты Когтеврана?

– Они обыскивают подземелья под командованием прапорщика Винчестера, ну, повара.

Деймон снова кивнул. Снейп, заметив эту неподдельную скорбь на лице коллеги-преподавателя, осторожно опустил руку ему на плечо и прошептал:

– Бормотуха готова.

– Ну так неси, – буркнул Деймон. – Хорошая хоть бормотуха?

– Клюквенная.

– Помню, помню. Мы такой бормотухой стерву поминали.

Воцарилась пауза.

– Бро, – еще менее официально сказал Снейп. – Ну хватит уже.

– Оставь меня, Северус, я в печали.

Северус откланялся, а Деймон достав из ящика стола истыканную дротиками фотографию Гермионы Грейнджер, усмехнулся.

– Какое же у тебя страшное еблище…было.

В дверь снова постучали. Военрук, быстро спрятав фотографию, сделал задумчивое лицо, нахмурил брови и рявкнул:

– Да-да, входи холоп!

– Холопом вы своего брата называть будете, – ядовито произнес Шерлок Холмс. – Я посадил Ватсона на электричку.

– И все? – удивился Деймон. – Кстати, профессор, как ваши пальцы и…и все остальное?

– В каком смысле? – насторожился Холмс. – Ах, так это вы намазали мне и Ватсону некоторые части тела зеленкой, пока мы дремали в какой-то грязной комнате?

Деймон замялся. Спасибо Поттеру за заклинание «Репаро», «пришившее» оторванные части тела на место, спасибо Виктории за зеленку, но Холмс все равно был как-то встревожен.

– Так не болят пальцы?

– Нет.

– Ну и хорошо. Пиздуйте, Холмс, вы меня бесите.

Холмс на удивление спокойно покинул кабинет, а Деймон, задернув шторы так, что сбил карниз, тоже решил выйти из свое обители, подбодрить дежурящих студентов.

Большое и доброе сердце генералиссимуса разрывалось от боли за Хогвартс.

* *

Стефан Сальваторе, отмахнувшись от Холмса, заливающего всем, что в замке орудует некий Мориарти, жевал чебурек и искал среди дежурящих в коридорах мордашку трудовика.

Дин Винчестер нашелся, что странно, в туалете Плаксы Миртл.

– Иду, иду! – крикнул Дин, услышав, как его позвали по имени. И, повернувшись к Миртл, шикнул. – Ну не можем мы быть вместе. Пойми и прими это. У меня есть другая.

– Кто она? – всхлипнула Миртл.

– Серая Дама, призрак Когтеврана. Нормальная такая телочка. Иду, иду!

Захлопнув дверь, Винчестер подтянул штаны и, лучезарно улыбнувшись во все свои коронки, поприветствовал библиотекаря.

– Если это по поводу томика Маяковского, то отдам его в среду.

– Нет, – отмахнулся Стефан. – Помнишь, я рассказывал тебе про розовый блокнот цыганенка Тома и про «Кровавых песняров»?

Дин потупил взгляд.

– Я, наверное, был тогда бухой.

– Пошли со мной, – не слушая, сказал Стефан, потащив трудовика за собой. – Пока не поздно, мы должны поговорить с Клаусом.

– Нах?

– Если это он открыл Тайную комнату, то должен знать, как закрыть ее.

– Не понял…

– Ты тупой. Просто иди за мной.

Дин согласился и поспешил следом, вверх по лестнице, в гримерку «золотого голоса Хогвартса».

Дверь, украшенная новогодней гирляндой и чопорной табличкой «Клаус Майклсон. Бог романсов и гений попсы», оказалась настолько крепкой, что Стефан, постучав, отбил себе кулак.

В гримерке послышались шаги и тут же дверь распахнулась.

– Кто там, блядь, ходит?! – прорычал Клаус, перезаряжая охотничье ружье. – Это кому там черепушка жмет? Как отхуя…а, это вы. Заходите, чаем угощу.

Стефан и Дин зашли в милую комнатушку с пастельно-бежевыми стенами и пушистым белым ковром. Длинное боа из перьев, накинутое на торшер, кружевные салфетки, массивная штора, украшенная разноцветными маленькими лампочками – казалось, здесь обитает не брутальный певец, а какая-нибудь Барби.

Клаус усадил гостей на диван и, поставив на хрупкий столик тарелку с ватрушками, достал из шкафа самовар.

– Что-то ты бледный, Клаус, – протянул Стефан. – Ты же слышал про стерву?

– Все слышали, – только и сказал Клаус, опустив самовар на стол.

– Клаус, – дожевав ватрушку, сказал Дин. – Надо поговорить.

Клаус вскинул брови и только хотел что-то сказать, как в дверь гримерки участливо постучали.

– Бегом в шкаф, – прошипел Клаус, заталкивая Стефана и Дина в укрытие. – И чтоб ни звука.

– Но…

– Цыц!

Плотно прикрыв дверцу, Клаус поспешил впустить очередных гостей.

– Твою мать, – прошипел Дин. – Это что…кокошник?

– Мы в шкафу для народных нарядов, – пояснил Стефан, разглядывая высокие щегольские сапоги и веночки. – Приоткрой дверцу.

Дверца со скрипом приоткрылась, Дин едва не выпал, но, схватившись за вешалку, устоял на ногах. Стефан, прищурившись, начал подсматривать.

– Добрый вечер, мой зайчик, – защебетал Люцифер, расцеловав Клауса в обе щеки. – Прости за поздний визит.

– Входи, – пригласил Клаус, глядя на своего гуру. – Ватрушки будешь?

– С превеликим…

– Не время ватрушки жрать! – послышался в коридоре незнакомый резкий голос.

В гримерку вслед за Люцифером вошел высокий мужчина с длинными темными волосами и щетинистым подбородком. Одет незнакомец был в застиранный деловой костюм, который висел на нем, как пижама на швабре.

– Ох, мистер Блэк, – покачал головой Люцифер. – Что ж вы такой резкий? Вас что, шмель в попу жалит?

Сириус Блэк взглянул на министра магии, как на кусок фекалий и, протянув Клаусу какие-то бумаги, откашлялся.

– Тут такое дело, Никлаус, – произнес Сириус. – Маньяк на свободе. Люди страдают.

– Я никогда не…

– Полно вам, голубчик, пиздеть безосновательно, – вступился за Клауса Люцифер.

– Действительно. – В гримерку вошел Деймон Сальваторе. – Кто этот мужик?

– Сириус Блэк, – представился мужик. – А вы, как я понял, профессор Сальваторе. Наслышан, наслышан. Ваш портрет мой крестник повесил в спальне и молится ему три раза в день, когда бывает у меня на каникулах.

Деймон чуть покраснел.