Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Тем более ряд стратегических ошибок хрущевского руководства позволял западным стратегам изменить ситуацию в свою пользу. И главным козырем для них был доклад Хрущева «О культе личности», который подорвал единство в социалистическом блоке и привел к кровавым событиям в Венгрии осенью 56-го. После этого западная пропаганда обвинила Советскую Армию в неоправданной жестокости и приложила массу усилий, чтобы подорвать в общественном сознании своих стран тот положительный образ советского солдата, который сформировался у западного обывателя благодаря тому же кинематографу. А свято место, как известно, пусто не бывает. В итоге в планах западных идеологов было заменить на мировых экранах советского солдата-победителя другим – преимущественно американским.

И вот уже в начале 60-х кинематографисты США в партнерстве с ведущими европейскими странами (Англией, Францией, ФРГ, Италией) решили создать уже свою «волну» военных фильмов, гораздо более грандиозных по своим масштабам, чем советские ленты о войне. Так на свет появились широкомасштабные блокбастеры «Самый длинный день» (фильм состоял из нескольких новелл, снятых режиссерами разных стран), «Освобождение Парижа», «Битва в Арденнах» (на этот фильм было потрачено 3 миллиона фунтов стерлингов), где во главу повествования ставились прежде всего баталии, которые вели на фронтах Второй мировой союзнические армии, а о советском участии вообще ничего не говорилось. Эти фильмы пользовались большим успехом во многих странах мира, принося их создателям двойной успех: и коммерческий, и идеологический. Естественно, оставить этот вызов без ответа Советский Союз не мог.

Именно державный курс брежневского руководства и желание адекватно ответить Западу родили на свет одно из грандиознейших произведений советского кинематографа – эпопею Юрия Озерова «Освобождение». Этот фильм был сродни другой великой киноэпопее – «Войне и миру» Сергея Бондарчука, – но в ряде компонентов превосходил ее, например по количеству серий: у Бондарчука их было четыре (7 часов 10 минут), у Озерова на одну больше (8 часов). Однако побудительный мотив для появления этих фильмов был один: возрождение патриотизма в советском обществе. Только Бондарчук апеллировал к событиям войны 1812 года, а Озеров – к Великой Отечественной. Последней в те годы вообще уделялось много внимания. Например, к 20-летию Победы власти провели сразу несколько мероприятий, сосредоточив на этом событии весь потенциал своего пропагандистского аппарата: присвоили звание крепости-героя Брестской крепости с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда» (май 1965), открыли мемориал Неизвестного солдата у Кремлевской стены (декабрь 1966).

Фильм «Освобождение» вряд ли бы состоялся, если бы в это самое время кремлевское руководство не сняло многолетнюю опалу с маршала Советского Союза Георгия Жукова. Начался этот процесс в 1965 году, когда 8 мая Жукова пригласили принять участие в торжественном заседании, посвященном 20-летию Победы. Когда он появился в зале, присутствующие в едином порыве поднялись со своих мест и встретили маршала громом аплодисментов.

Справедливости ради стоит отметить, что хлопали далеко не все. Начальник Главпура Епишев, маршалы Иван Конев, Андрей Гречко, да и ряд других военачальников бесстрастно взирали на появление Жукова, продолжая таить на него обиду за события конца 50-х, когда Жуков был министром обороны. Вот почему, когда возникла идея фильма «Освобождение», эти люди голосовали обеими руками «за», но с одним условием: в нем должно быть как можно меньше Жукова. Но сценаристы придерживались иного мнения, считая это условие неприемлемым: Жуков был слишком крупной фигурой, чтобы пройти мимо нее, снимая эпопею о войне. Поэтому на первом этапе работы над сценарием особенно много претензий со стороны военных цензоров вызывали эпизоды с участием Жукова. Но поскольку за политической реабилитацией маршала стоял лично Брежнев, справиться со сценаристами было уже невозможно.

Несмотря на то что процесс реабилитации Жукова был в самом разгаре, сделать его консультантом фильма Озерову не удалось. Против выступило руководство Министерства обороны и сам министр кинематографии Романов, которые назвали другую кандидатуру – генерал-лейтенанта С. Штеменко. В итоге Жуков работал на картине на общественных началах, и Озерову даже не удалось выбить для него гонорар в скромные 120 рублей. И это при том, что консультантами западных фильмов о войне были генералы Монтгомери и Эйзенхауэр, которые удостоились за это гонораров в несколько сот тысяч долларов! Что касается Жукова, то он предоставил сценаристам рукопись своей книги, которая только-только начала пробивать себе дорогу к широкому читателю и которая здорово помогла создателям эпопеи в их работе.

К слову, вслед за авторами «Освобождения» Жукова реанимировали в кинематографе и другие деятели кино. В частности, Василий Ордынский, который в соавторстве с писателем Константином Симоновым снял в 1966 году документальный фильм «Если дорог тебе твой дом» (о битве за Москву осенью – зимой 41-го), где Жуков выступал в качестве одного из главных рассказчиков.

Не меньших треволнений, чем Жуков, авторам поначалу доставлял и образ Сталина. Поскольку на дворе стоял 1965 год и личность «вождя всех времен и народов» была все еще под негласным запретом, сценаристам поначалу запретили выводить его даже в качестве второстепенного персонажа. Им разрешили только… два раза упомянуть его в разговорах между военачальниками. Выглядело это, конечно, абсурдно (эпопея о войне без участия Верховного главнокомандующего!), но поначалу было именно так.

Однако по мере написания сценария и, главное, по мере изменения идеологического климата в стране ситуация менялась. После того как на XXIII съезде КПСС Брежнев упрочил свое положение в партии и был избран ее генеральным секретарем, имя Сталина стало все чаще упоминаться в печати, причем уже без всякого негативного оттенка. И вот в сценарии «Освобождение» Сталин появляется в качестве одного из персонажей, чего не было в советском кинематографе вот уже почти 15 лет. Он присутствует в нескольких эпизодах в Ставке, на Тегеранской конференции. Выглядит при этом как неплохой военный стратег (тот же Хрущев, например, обвинял Сталина в том, что тот «умеет воевать только по глобусу») и мудрый государственный руководитель. В одном из эпизодов Сталин отправлял зажравшегося полковника из тыла на фронт, что усиливало симпатию к «вождю всех народов». Конечно, были в сценарии и эпизоды, должные вызвать и обратные чувства к Сталину, но они его касались как бы не впрямую. Например, в одной из сцен представитель швейцарского Красного Креста говорил заключенным, что Сталин отказался от защиты военнопленных этой организацией.

Несмотря на то что сценарий писался с учетом всех нюансов, да еще людьми, которые до этого никогда инакомыслием не отличались (исключение можно сделать разве что для Бондарева, который в начале 60-х написал антикультовый роман «Тишина», который был экранизирован В. Басовым на «Мосфильме»), цензура шерстила его вдоль и поперек. От авторов требовали сгладить одно, приглушить другое, выпятить третье, что ясно указывало на то, что в элите советского общества продолжается скрытая борьба двух группировок: либералов и державников. Вот почему пробивать сценарий через множество киношных инстанций, где засели либералы, было подобно походу через минное поле. О том накале страстей, который царил во время приемки сценария в Госкино, хорошо рассказывает один из авторов фильма – Оскара Курганова. Цитирую:

«Я не знал, что такое количество кругов ада нам нужно будет пройти. Ни с одним сценарием так бесцеремонно не обращались на студии и в Комитете, как с этим сценарием, о котором есть решение ЦК партии поставить его. Есть приказ трех министров, письмо студии с обязательством все это сделать, а между тем мы сталкиваемся с таким количеством ненужных затруднений, которые свидетельствуют, что есть подводные силы, которые не дают этот сценарий поставить… Мы в последнее время просто опустили руки, потому что кто-то мешает этому фильму…»

И все же, несмотря на все препоны, в январе 1967 года сценарий фильма был представлен в Госкино и дело с запуском фильма в производство наконец сдвинулось с мертвой точки. Весной начался подготовительный период. За это время Озеров нашел всех необходимых актеров (в фильме присутствовал 51 персонаж), большинство их принадлежало к той категории исполнителей, которых в народе принято называть истинно русскими актерами. Среди них были: Иван Переверзев, Всеволод Санаев, Михаил Ножкин, Николай Олялин, Юрий Каморный, Сергей Никоненко, Владимир Самойлов, Виктор Авдюшко, Юрий Назаров, Николай Еременко-старший и др.

Однако ведущую скрипку в этом актерском коллективе, без сомнения, должен был играть исполнитель роли Жукова. Им стал замечательный актер из той же плеяды настоящих русских актеров Михаил Ульянов, год назад удостоенный Ленинской премии за роль в фильме «Председатель», который снял еще один режиссер из числа державников – Алексей Салтыков. Стоит отметить, что премия эта актеру досталась с огромным трудом: во время голосования противникам актера не хватило всего лишь одного голоса, чтобы забаллотировать его кандидатуру.