Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Между тем исполнителя на роль Жукова нашел… сам Жуков. Когда Озеров спросил маршала, кого из советских артистов он рекомендовал бы на роль самого себя, Жуков практически без раздумий ответил: «Михаила Ульянова». Как оказалось, маршал был давним поклонником Вахтанговского театра, пересмотрел в нем все постановки, а из актеров больше всего любил именно Ульянова.

Несмотря на то что заказ на «Освобождение» исходил с самого «верха», мытарства создателей фильма длились более двух лет. Именно столько времени ушло на шлифовку сценария по лекалам Идеологического отдела ЦК КПСС. Наконец в начале августа 1967 года начались съемки эпопеи: в городе Переяславль-Хмельницкий снимали эпизод «форсирование Днепра». Съемочная площадка фильма раскинулась вширь на несколько километров. Широкую панораму форсирования Днепра оператор Игорь Слабневич (сам в прошлом танкист) снимал с огромного крана. Сам Юрий Озеров находился на специальном командном пункте, откуда руководил съемкой с помощью рации и мегафона. Вот где сполна пригодился его военный опыт – спустя двадцать лет Юрий Николаевич вновь пережил боевую юность. То, что происходило на съемочной площадке, было максимально точно приближено к тому, что здесь происходило в дни лета 43-го. Так же рвались снаряды (только холостые), взрывались понтоны, уходили под воду «тридцатьчетверки».

В начале сентября группа перебазировалась в Киев, где в нескольких километрах от города предстояло снять битву на Курской дуге и танковое сражение под Прохоровкой. К приезду кинематографистов съемочная площадка была уже готова. Специальные окопные машины покрыли поле сетью глубоких траншей общей протяженностью почти 30 километров (руками 600 человек были вырыты сотни воронок, 18 километров траншей, построены десятки блиндажей, огневых точек, различных укреплений, проволочные заграждения с настоящей колючей проволокой).

Позднее Юрий Озеров вспоминал: «Генералы-консультанты думали: киношка, отдохнем, загорим. А когда увидели, что это за работа – кино снимать, сразу зауважали. Целые штабы создавались, карты составлялись, схемы, организовывались десятки телефонных станций, чтобы все было тютелька в тютельку. Это же не шутки: холостым выстрелом танка человеку за пятьдесят метров голову отрывает, а у меня тысяча взрывов в кадре! Была построена вышка, на ней я со штабом, саперы с утра до вечера закладывали взрывы на три дубля. Я давал знак платком, и начинало грохотать. А раз у меня случился насморк… Я достал платок, чтобы высморкаться, а один сапер решил, что я даю отмашку, и включил рубильник. Остальные за ним. Полторы тонны тротила ухнуло. Меня чуть инфаркт не хватил – на поле люди, не дай бог, кого зацепит! Обошлось…»

К слову, немецких танков на съемочной площадке было не так уж и много. По заказу «Мосфильма» один из крупных наших заводов – Львовский – изготовил десять «тигров», восемь «пантер» и пять самоходных установок типа «фердинанд». Их показывали крупным планом, а на дальнем обычно фигурировали наши танки, перекрашенные под немецкие.

По ходу съемок пришлось срочно менять одного из актеров – того, кто играл роль Конева. Этот артист практически с первых же дней утверждения на роль вел себя достаточно странно. Например, стал донимать маршала Конева телефонными звонками, во время которых дотошно выспрашивал у него не только детали военных операций, в которых участвовал полководец, но и всякую бытовую мелочь, вроде того, во что был одет Конев, чем питался, когда ложился спать и т. д. Дело дошло до того, что Конев позвонил на «Мосфильм» и потребовал оградить его от этих домогательств. Однако актер настойчиво продолжал гнуть свою линию. В итоге его сняли с роли и отправили в психушку. А на его место взяли Василия Шукшина.

Однако, несмотря на начало работ, ни у создателей, ни у защитников фильма еще не было полной уверенности, что эту работу в любой момент не остановят. Ведь противники картины продолжали ставить палки в колеса ее авторам. Например, все та же группа высокопоставленных военных постоянно трепала нервы Озерову, требуя урезать число эпизодов с участием Жукова, а эпизоды со Сталиным вообще не снимать. Но режиссеру хватало смелости не слушать этих рекомендаций. Более того, он самолично вписал в сценарий дополнительные эпизоды с участием Сталина и снимал их… по ночам, когда никого из руководства на студии не было.

Первые два фильма эпопеи – «Прорыв» и «Огненная дуга» – были закончены в начале 1969 года. Но выпустить на экраны страны их тогда не удалось. Однако это произошло отнюдь не из-за козней недоброжелателей, а исключительно по стратегическим соображениям: «верха» решили приурочить эту грандиозную эпопею к 25-й годовщине Великой Победы в мае 1970 года и к мировой премьере очередного американского блокбастера о подвигах союзников «Паттон» режиссера Франклина Шеффнера. А пока Юрий Озеров практически с ходу приступил к продолжению эпопеи – стал снимать третий («Направление главного удара»), а затем и 4-й и 5-й фильмы («Битва за Берлин» и «Последний штурм»). Здесь уже никаких препятствий ему никто ни в чем не чинил, и он снимал эпизоды с участием Сталина и Жукова в таком количестве, в каком сам желал.

Премьера двух первых фильмов эпопеи состоялась 6 мая 1970 года. Триумф был полный: до конца года фильмы собрали 56 миллионов зрителей, принеся 1-е место в прокате. Приказом Кинокомитета создателям фильма были выписаны денежные премии: в частности, Юрий Озеров получил 170 рублей.

На момент выхода первых двух фильмов Озеров уже заканчивал третий и четвертый фильмы эпопеи и собирался приступить к пятой части – «Последнему штурму». Однако эти картины зритель воспримет куда более спокойно, несмотря на то что сняты они будут с тем же размахом, что и первые два. Как итог: 3-й фильм соберет чуть больше 35 миллионов зрителей, а 4-й и 5-й – 28 миллионов. Однако поскольку главной целью эпопеи был не финансовый успех, а идеологический, с этой задачей фильм, безусловно, справился. Показанный в 115 странах мира, он рассказал людям о том, какой ценой досталась победа в самой кровопролитной войне за всю историю человечества и что главную роль в нем сыграли не союзнические войска (хотя и их вклад в общую победу был неоценим), а войска Советского Союза.

Эпопея «Освобождение», которая в 1972 году была отмечена Ленинской премией, мгновенно вознесла Юрия Озерова на самый Олимп кинематографического мира. Он стал членом коллегии Госкино, секретарем правления Союза кинематографистов СССР. Озеров был вхож и в самые высокие государственные кабинеты, поскольку его бывший однополчанин Леонид Брежнев теперь дорос до высокой должности – был генеральным секретарем ЦК КПСС. Во многом именно эта дружба станет поводом к тому, что именно Озеров будет первым (и единственным) советским кинорежиссером, кто изобразит Брежнева средствами художественного кинематографа. В его следующей эпопее о войне, «Солдаты свободы» (1977), где речь шла об освободительной борьбе народов Восточной Европы против фашизма, появится эпизод из весны 45-го с участием полковника Брежнева. Его роль сыграет Евгений Матвеев.

Эпопея «Солдаты свободы» будет гораздо менее популярной у зрителей. Задуманная как грандиозная батальная картина, она в итоге превратится в откровенный панегирик руководителям стран социалистического содружества. Причем даже тем из них, которые в войну ничем себя не проявили. Да и присутствие Брежнева на широком экране воспринималось большинством зрителей как откровенный подхалимаж со стороны создателей эпопеи. И Озеров, приступая к работе над этой лентой, прекрасно отдавал себе отчет, какого рода претензии к нему могут быть предъявлены. Однако остановиться уже не мог, поскольку заказ на картину исходил с самого кремлевского верха. К тому же он считал неправильным, если в его эпопее будут присутствовать главы других социалистических стран (например, лидер Румынии Николае Чаушеску, который в войне вообще не участвовал), а Брежнев, который дослужился в войну до полковника, будет отсутствовать.

Совсем иначе повел себя соавтор Озерова сценарист Оскар Курганов (Эстеркин), который так расстроился из-за провала картины (а может, просто захотел реабилитироваться перед либеральной интеллигенцией за свое участие в нем), что позволил себе дать довольно смелое интервью польскому журналу «Фильм». Эта публикация вызвала международный скандал, который едва не стоил сценаристу карьеры. Однако, благодаря тому что Курганов был фронтовиком и лауреатом Ленинской премии (за «Освобождение»), сильно наказывать его не стали: только перестали привлекать к созданию фильмов по «госзаказам».

После «Солдат свободы» Озеров решил взять тайм-аут в создании фильмов на военную тему и переключился на другую тематику, которую любил не менее сильно – на спортивную. В 1979 году его назначили руководителем творческого объединения «Олимпиада-80», которое было создано для пропаганды средствами кино будущей Московской Олимпиады. Озеров снял несколько документальных фильмов об Олимпиаде-80, главным из которых стала лента «О спорт, ты – мир!» За эту работу Юрий Озеров был удостоен своей второй Ленинской премии. Стоит отметить, что на тот момент в мире существовало только два кинорежиссера, которые сняли по два официальных олимпийских фильма: японец Кон Исикава и Юрий Озеров, который, помимо фильма об Олимпиаде-80, снял еще фильм про Мюнхенскую Олимпиаду 1972 года.