Свет проклятых звёзд

— Как ты живёшь с таким грузом? — без сочувствия спросила аданет. — Ты ведь всех боишься и ненавидишь.

— Не всех, — вождь печально улыбнулся. — Некоторых я люблю. Но любят ли меня в ответ, уверен быть не могу.

— Но ты ведь понимаешь, почему так, — Мельдир закрыла глаза.

— Да, — кивнул Брегор, — но лучше живите с ненавистью ко мне, чем погибните, любя.

— Я тебя не ненавижу, — вздохнула Мельдир.

Её рука неуверенно положила ладонь мужа на живот. Малыш толкнул в ответ на прикосновение.

— Живой, — прошептала аданет. — Другие умирали раньше.

— Не думай об этом, — вождь убрал ладонь. — Мне пора. Не хочу идти домой в темноте.

Мельдир кивнула. Когда муж ушёл, появилось лишь одно желание — просто забыть обо всём и заснуть, чтобы видеть счастливые сны.

А главное — не думать о предстоящей свадьбе Бреголаса, потому что счастья и долгих лет супружества ему аданет не желала и страшно стыдилась этого, но ничего поделать с собой не могла.

Место, где рушатся иллюзии

— Дождёмся подкрепления, не пойдём дальше.

Сказанное Хадором после перехода через пыльный овраг и пересохшее русло речушки, где раньше брали воду, заставило соратников насторожиться.

— Где-то перекрыли, — пояснил военачальник, поправив легендарный шлем, к которому никак не удавалось привыкнуть, но по открытой местности вождь людей Дор-Ломина считал своим долгом передвигаться со знаком отличия, чтобы его узнавали и боялись. — И это точно сделали не наши, иначе мы б знали.

— Надо выяснить, кому и зачем понадобилась вода, — нахмурился Галдор. — Я могу сходить проверить.

— Пусть Арахон идёт, — понизил голос военачальник, имея в виду бойца — ровесника своего сына, он некоторое время вместе с гномами занимался строительством укреплений на берегах ард-галенского канала. — Посмотрит заодно, что там соорудили, и разберётся, как это уничтожить. Полей здесь быть не может, пастбища в таком поливе не нуждаются, значит, либо рыбу разводят, либо что-то построили для нападения на нас.

— Может, река сама пересохла? Дождей не было долго?

Хадор посмотрел на сына с осуждением.

— Нет, Галдор, сама бы не пересохла. Вода на что-то понадобилась орочью. Пошли Арахона на разведку.

Надеясь, что отец не выказывает недоверия из-за прошлой неудачи, а действительно считает человека с навыками строителя более полезным в этом деле, молодой воин дал знак своему отряду возвращаться в укрытие и повторить приказ командира соратникам.

Хадор ещё раз осмотрелся. Никаких подозрительных следов вокруг не было, что в принципе не удивляло: на многие лиги от Железных Гор давно никто не жил, но перекрытие реки наводило на тревожные мысли.

Скомандовав отойти в укрытие и обдумать дальнейшие действия, военачальник вспомнил слова какого-то эльфа в осадном лагере, который твердил о витающих в воздухе переменах. Что он имел в виду, разумеется, непонятно, как обычно, но, может, он уже знал про реку? А почему не сказал?

Хадор отмахнулся от раздумий, прошёлся вдоль сухого русла. Шлем давил, уже давно хотелось его снять. Вздохнув о тяжкой ноше, от которой, однако, не отказаться, вождь опустил глаза.

И не поверил увиденному. Среди паутины трещин на сухой чёрно-серой земле виднелись слабые зелёные ростки. Не колючки и не похожие на обгорелые ветки кустики. Нет! Обычная трава. Семена что ли ветром принесло? Но как она прижилась? Странные какие-то перемены. Хорошо бы к лучшему.

***

Выйдя вшестером в путь, отряд Арахона двинулся вверх по высохшему руслу, и чем дальше продвигались люди, тем удивительнее выглядел пейзаж. Создавалось впечатление, будто воины находились не во владениях Моргота, а где-то в районе гномьих рудников — подгорные мастера нередко поворачивали русла небольших речушек, чтобы обеспечить водой свои мастерские. Обычно чёрная или серая пыль, покрывавшая камни, сменилась глинистой топкой почвой, отмеченное на карте озеро оказалось грязной мелкой лужей, и все четыре ручейка, бравшие здесь начало, разумеется высохли, но в вязкой земле виднелись зелёные ростки.

Спешно начав зарисовывать и записывать, Арахон не сразу заметил кружащих около лица мелких мошек, прилетевших, похоже, с новообразовавшегося болота, но после первого болезненного укуса пришлось признать — хозяева этой территории не рады чужакам. Намазав лица глиной, разведчики двинулись дальше к холмам, остановились на привал около оврага, в котором тоже не оказалось воды. После короткого отдыха пришлось возвращаться, чтобы пополнить запасы. И решать, как быть дальше.

***

Осадный лагерь встретил дортонионское подкрепление ясной погодой и холодным ветром, колыхавшим остатки зелёной травы, с трудом находившей место между катапультами, башнями, рвами, стенами и протоптанными дорогами.

— Это же целое королевство! — восхитилась Брегиль, рассматривая всё вокруг с любопытством ребёнка.

Торгор обнял невесту, они вместе спрыгнули с телеги и, прихватив вещи, пошли в сторону высокой круглой постройки, верхним этажом которой была открытая площадка под треугольной крышей со странной конструкцией в центре. Человеческое зрение не позволяло рассмотреть детали, однако все догадались — это один из сигнальных огней равнины.

— Эй, воины Арды! — донёсся возглас Бреголаса, ехавшего верхом вместе с женой. — Слава Феанору!

— Айя Феанаро! — закричали с разных сторон.

— Слава роду Финвэ!

— Сияй, звезда Феанаро!

Брегиль захлопала в ладоши.

— Проводишь меня до госпиталя? — спросила она, гладя жениха по руке.

Торгор кивнул.

По пути к подземной обители знахарей у самого подножья Железных Гор встретились торговые обозы со знакомыми гномами, которые, как оказалось, не только продавали украшения, но и помогали с перевозкой дерева, металла и угля. Почему-то для старшей дочери Брегора это знание стало чем-то вроде разрушения детских иллюзий, в которых забавные низкорослые бородачи представали исключительно сказочными созданиями, у которых всегда найдутся драгоценные камни и изделия из них.

— Подвезти, красавица? — спросил чернявый гном, за усами, бородой и бровями которого почти не виднелось лицо, кроме разве что кончика длинного носа.

Брегиль помнила его по ремонтной мастерской на перекрёстке торговых путей, куда дети носили сломанные игрушки. Теперь взрослая аданет понимала — там чинили за немалую цену телеги, тачки и даже кареты — всё, у чего ломались колёса, но для ребёнка тот домик на пересечении дорог казался обителью доброго волшебника, где обретает новую жизнь любимая вещица.