Свет проклятых звёзд
Шрифт:
— Какими судьбами здесь? — спросил мастера Торгор, помогая невесте закинуть вещи в повозку.
— Как какими? — пожал плечами гном. — Приказ короля Азагхала! Каждый должен чем-то здесь помогать. Вот я и приехал — оси привёз. Думал, сразу назад, но… — он покрутил головой. — В общем, потребовалось переправить через хребет обоз с водой. Мы ж как привыкли? Горы перешли — и там всё есть. Да, мало, да, грязно, но если помыть, прокипятить, выпарить, пожарить да травок всяких добавить — намана! Ваши собратья то и дело чем-нибудь морготовским угощают. Мерзость редкостная, но если больше есть нечего, то и это сойдёт.
Ещё одна сказка из детства рассыпалась прахом. Брегиль всегда казалось, будто каждая вылазка Воинов Света за горы — полные подвигов сражения. Да, не всегда это победоносное шествие, но чтоб вот так сходить, понять, что нет ресурсов, и повернуть назад…
Гном говорил что-то ещё, но за размышлениями девушка его не услышала. Внимание то и дело отвлекали эльфы — все черноволосые, с серыми или прозрачно-голубыми глазами, редко с карими; просто, невзрачно одетые, с оружием, сосредоточенные и не замечающие никого вокруг. Невольно вспоминалось, как юная Брегиль была уверена, будто все Квэнди золотоволосые, синеглазые, сияющие украшениями и шелками и вечно улыбающиеся.
Да уж, осадный лагерь — место, где рушатся иллюзии.
— Привет, мастер! — окликнул гнома очередной мрачный эльф, и повозка остановилась.
— Привет, Арминас, — отозвался бородач, а потом обернулся на людей: — Мы на месте, кстати. Вот этот доблестный страж вас проводит.
— Только меня, — уточнила Брегиль.
— Нет, — не согласился мрачный эльф, — и его тоже. Ты ведь к Морготу собираешься? Или строить приехал?
Торгор к Морготу не собирался, однако понял, что имел в виду воин, поэтому согласно кивнул.
— Идём за мной, — позвал Арминас. — Вы в этом списке есть?
В руках Нолдо появился свиток. После некоторого времени усердного поиска Брегиль нашла себя и жениха. Эльф кивнул.
— Сразу хочу предупредить, — прекрасное лицо стража стало ещё мрачнее, — если однажды в госпиталь придут воины в синем и уведут меня в неизвестном направлении, сославшись на приказ верховного нолдорана, кидаться на них и защищать меня не нужно. Ясно?
— Д-да-а, — кивнула старшая дочь Брегора. — Но…
— Долго объяснять, — отмахнулся Арминас. — Герои для одних часто становятся преступниками для других. Обычное дело.
— Это как-то связано с тем, что в Барад Эйтель новый командир? — спросил Торгор, и его догадливость потрясла эльфа.
— Связано, — ответил Нолдо. — Но вас это не коснётся.
— А зачем мне в госпиталь? — молодой адан всё сильнее напрягался по мере спуска под землю.
— Всем сюда нужно, — ответил Арминас. — По нескольким причинам. Во-первых, все должны знать, куда привозить раненых и больных из земель Моргота. Во-вторых, перед тем, как идти воевать, теперь всем дают мазь от мух, которых Моргот развёл на пересохших водоёмах. Но мы должны убедиться, что средство поможет, а не вызовет неожиданные реакции кожи.
— Получается, — задумался вслух Торгор, — что теперь ходить за горы можно только когда там лежит снег?
— Получается, — навстречу поднялся высокий светловолосый адан с небесно-голубыми глазами и густой щетиной. Он был по пояс обнажён, на теле
виднелись старые шрамы. Мужчина казался молодым, но взгляд словно принадлежал зрелому воину.Брегиль смущённо заулыбалась.
— Ты из подкрепления? — спросил воин Торгора.
— Да. Только приехал.
— Тогда тебе вниз и налево. Арминас, кто сейчас канал сторожит?
«Какой у него голос…» — восхищённо подумала девушка.
Вокруг вдруг возникла суета, кто-то увлёк за собой вниз, что-то начал говорить, называть имена, но для Брегиль никого не существовало. Только один…
— Меня зовут Арахон, — сказал светловолосый воин Торгору, пожимая руку. — Отдохнёшь с дороги, приходи к сторожке у моста через канал. Видел, да? Она чуть правее основной дороги. Надо воды набрать, а потом небольшим отрядом пойдём искать у Моргота новую дорогу без мух и пересохших рек.
— Я помогу, — девушка бросила сумки в кладовку. — Где эта сторожка?
Арахон накинул куртку на голое тело, посмотрел так, что замерло сердце.
— Идём. Покажу.
Земля словно ушла из-под ног. Аданет представила, как её берет за руку не жених, а этот мужчина, как он ведёт её к мосту, как обнимает…
От стыда за подобные мысли задрожали руки, но самым страшным оказалось то, что воин, похоже, всё понял. А если Торгор тоже догадался?! Что же делать? Однако его рядом не было, зато Арахон…
Мощная, но нежная огромная ладонь легко подтолкнула в спину, по коже пробежала дрожь, отдалась в каждом позвонке, спустилась ниже. Мимо снова кто-то прошёл, пробежал, проехал, донеслись голоса, кто-то прыгнул в воду.
— Вот спуск, — указал на лестницу на берегу Арахон, положив горячую осторожную руку на плечо девушке. — И труба. Оттуда набирай. Очищено.
Брегиль впервые в жизни почувствовала себя слабой рядом с мужчиной. Этот воин был выше её почти на голову, вдвое шире в плечах, но его мощь дарила чувство безопасности, покоя и тепла, а не страха беспомощности перед тем, кто может жестоко пользоваться силой.
Какой же он… М-м-м! Хотелось завизжать от восторга.
— Показать, где вёдра? — спросил Арахон с таким лицом, словно имел в виду что-то другое.
— Да!
Стало страшно и весело одновременно, дочка Брегора глупо рассмеялась, а воин, смотря с высоты своего роста и жизненного опыта, усмехнулся:
— Один раз живём. И недолго.
— Брегиль! — донёсся голос Торгора, девушка в ужасе отпрянула.
— Иду! — крикнула она и бросилась бежать.
«Что же делать? — крутилось в голове. — Что делать?! Забыть! Не смотреть на него! Никогда!»
И тут же обернулась. Арахон стоял спиной, о чём-то говорил с двумя гномами. Широкоплечий, уверенный в себе, спокойный. В его сильных нежных горячих руках была лопата, но как он держал черенок! М-м-м!
Внизу живота сладко потянуло. Ужаснувшись всему происходящему, аданет вцепилась в жениха мёртвой хваткой и прошептала:
— Я хочу напиться.
Примечание к части Стихи о Валар авторства Только не извиняйся!
Стальной кубок с глухим стуком встал на стол, алая капля подлетела и упала на белую плотную салфетку. Звуки струн арфы, не тронутые магией менестреля, разлетались по бордово-серой комнате, смешивались с влетавшим в открытое окно северным ветром.