Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Супруга принца Финдарато посмотрела на своё отражение. Да, она уже не ребёнок. Она — жена, мать…
Нет, не так! Она — брошенная жена и отвергнутая мать! Но почему, почему свекровь не помогла?! Почему не стала бороться за целостность семьи?! Почему?!
Разговор долго не мог состояться, однако откладывать его вечно не вышло бы, как бы ни старались некоторые представители Третьего Дома Нолдор. А вышло… То, что вышло.
***
— Не тебе осуждать нас, амил! — Артанис, сидя за столом в семейном кругу, смотрела на родню, словно на врагов. — Ты никогда не поддерживала меня!
Финдарато опустил взгляд. Принц понимал — сестра сейчас защищает его, поскольку наивный Инголдо заявился домой во главе Исхода, с кольцом отца и недовольным лицом, выражавшим презрение к угасшей Земле Валар и всем её обитателям. А за ним шлейфом ещё более чёрной, чем ночное небо, тьмы тянулось злое предупреждение Владыки Намо.
И когда начали задаваться вопросы, Инголдо имел неосторожность сказать при матери, что ни о чём не жалеет.
— Я бросила народ? — Эарвен побледнела и покраснела одновременно. — Ты, видимо, забыла, кто является моим народом, дочь-сын! Родственники моего мужа совершили чудовищное деяние! Они уничтожили извечную дружбу между Нолдоли и Тэлери!
— Тэлери развязали бой! — казалось, Артанис сейчас набросится на мать.
— Ты врёшь, Нэрвен! Мой народ мирный! Не то, что вы! И прежде, чем осуждать меня, подумай своей пустой головой, увенчанной волосами-короной! Я не пойду за мужем, пока он не объяснится передо мной и перед Валар! Я должна знать, на чьей он стороне, и если Нолдо Арафинвэ, сын Нолдо Финвэ станет защищать братоубийц, я прокляну его!
— Тогда проклинай меня, матушка! — гордо и самодовольно заявила принцесса.
Финдарато закрыл глаза, замер. Смотря на мужа, свекровь и золовку, Амариэ всё сильнее впадала в отчаяние: сейчас им всем не до неё, не до её боли. Впрочем, как всегда.
— Я пойду к Артаресто, — супруга принца Инголдо спешно покинула семейный совет и заплакала сразу же, как только за ней закрылась дверь.
«Но если отец отречётся от совершённого братьями и их народом зла, — послышался голос Эарвен, — ты, Артафиндэ Инголдо, заплатишь за насмешки над ним! Стократно заплатишь!»
«Почему он?» — снова заступилась за брата Нэрвен, а дальше Амариэ уже не услышала.
***
Супруга принца Финдарато посмотрела в зеркало и вспомнила, как после совета поставила мужу условие: либо его сопровождает в пути в Эндорэ Артанис, либо жена. Амариэ почему-то надеялась, что муж вовсе откажется от похода после слов матери, а он…
— Милая моя супруга, — с пафосной грустью произнес сын Арафинвэ, театрально вздыхая, — здесь, в Валиноре, завяли все цветы. Все, понимаешь? Все до единого. Каждый цветок на каждом кусте или дереве, среди травы и в домах. Их больше нет, понимаешь? А в Средиземье цветы растут и во тьме. Они совсем не похожи на наши: это цветы сумрака, напитавшиеся звёздной росой, вдохнувшие чёрные туманы и незнакомые нам ветра, дующие с погружённых в вечную ночь гор. Я хочу увидеть их, Амариэ. А ты… Тебя надо защищать, лелеять, будто хрупкое растение. Но видишь, меня самого необходимо оберегать, и Артанис справляется с этой обязанностью лучше всех.
— А если… Если там нет цветов?
— Что ж, — пожал плечами Финдарато, — значит, окружённый
безжизненным мраком, среди бесплодной пустыни, холода и одиночества, я пойму, что всё было зря.— Но зачем, Инголдо?
Он не ответил. Лишь посмотрел на кольцо, которое Амариэ раньше видела на руке Арафинвэ, а теперь его носил Финдарато. Взгляд на обвивших палец змей рядом с короной из цветов был презрительным.
— Хочешь, отдам тебе эту блестяшку? — усмехнулся вдруг Финдарато, снимая драгоценное украшение. — Вернёшь её владельцу. Если увидишь когда-нибудь.
Амариэ растерялась, не зная, что ответить, а её муж вдруг передумал.
— Нет, — сказал он, покачав головой. — Это символ моего рода. Каким бы ни был прежний владелец этого кольца… Теперь змейки мои. А в Средиземье никто моего отца не знает.
Финдарато спрятал руку с кольцом за спину и фальшиво улыбнулся.
— Дорогая моя супруга, — сказал он, — сборы будут длиться долго, нам ведь нужны запасы снадобий, трав, тёплая одежда, много разного… Необходимого. Ты ещё можешь передумать.
— Ты тоже.
— Я? — Финдарато удивился. — Нет, здесь больше нет цветов. А нет цветов — нет и меня.
Потом он ушёл и, даже живя с женой в одном дворце, больше с ней не виделся. А юный Артаресто выбрал отца.
«Прости, мама, пожалуйста, прости! — чудовищно быстро повзрослевший сын обнял Амариэ, но без теплоты, словно чужой. Словно уже ушёл и навек попрощался с ней. — Прости. Но я с папой».
С папой! С папой. С папой…
«Намариэ…»
Высказывайся
Закрывшись втроем в каюте, расширенной за счёт объединения четырёх помещений, где вместо перегородок оставили только несущие конструкции в форме арок, члены королевской семьи, наконец, обменялись взглядами. И оба сына поняли — им можно вообще ничего не говорить: отец не настроен их слушать. Совет станет его монологом, вынесением приговора, не подлежащего обжалованию. Макалаурэ ругал себя за слабость, что не сможет применить магию, потому что знал — когда Феанаро начинает вершить правосудие, оценивая справедливость по-своему, потом случается беда.
Остаётся пробовать воздействовать правильно подобранными словами, иначе… Бедный Тэльво…
— А теперь, сыновья, слушайте меня и не возражайте! — словно убедившись, что их никто не подслушивает, негромко, но от этого ещё более угрожающе заговорил Феанаро.
— Мы пришли посоветоваться, отец, — напомнил Макалаурэ, чувствуя, что его очень не вовремя начинает клонить в сон.
— Вы — да, но не я. Если думаешь, что я изменю своё мнение из жалости к тебе, Канафинвэ, ты заблуждаешься.
— Я есть глас разума, — вставил своё слово менестрель.
— Больного разума, замутненного эликсирами, — Феанаро перевел взгляд пылающих беспощадным огнем глаз с Макалаурэ на младшего сына. — Я уже всё решил, повторяю. С этого момента все Тэлери, находящиеся на кораблях, отрекаются от своего происхождения, называют себя Нолдор, признают меня своим королём, говорят только на правильном Квэнья. Принц Вольвион будет казнён. Все Тэлери с корабля Тэлуфинвэ тоже. Я не стану разбираться, кто из них в чем замешан, кто кого и сколько раз предал.