Свет проклятых звёзд

— В таком случае, — Тэлуфинвэ встал, — от своего происхождения отрекаюсь я. Теперь я тоже безродный Тэлеро, как и они. Как и моя жена. И я тоже буду казнён вместе с ними.

Феанаро внимательно посмотрел на сына. Смотрел долго, молча. И видел провокацию, страх, соперничество, желание настоять на своём, доказать себе и всем, что может управлять решениями самого Феанаро Куруфинвэ! Что может шантажировать великого и ужасного короля Нолдор. Успешно шантажировать.

Феанаро видел во взгляде и позе сына всё, что угодно, кроме самого главного.

— Да будет так, — спокойно и величественно произнёс Куруфинвэ. — Стража! Уведите заговорщика в трюм. Свяжите руки, если потребуется. И следите, чтобы предатели друг с другом не разговаривали.

Макалаурэ смотрел на реакцию брата и понимал: Тэлуфинвэ не ожидал, что отец пойдет до конца. Или не до конца, но что все окажется столь серьезно. Младший из Феанорингов всё ещё на что-то надеялся, это было заметно, поэтому… Плохо. Провокации и неверие в серьезность намерений отца только подольют масла в огонь.

Сопровождаемый вооруженными Нолдор Тэлуфинвэ обернулся в дверях.

— Ты не знаешь, что такое любовь к женщине! — со злостью сказал он, и Макалаурэ в отчаянии закрыл ладонью лоб: его младший братик делал худшее, что можно было предпринять. — Ты никогда не любил нашу маму, а она страдала! Она дарила любовь нам, младшим детям, и получала ее в ответ!

— Я сказал — увести предателя, — угрожающе прищурился Феанаро, и за Тэлуфинвэ закрылась дверь.

Макалаурэ приподнял ладонь и осторожно взглянул на отца.

— Почему молчишь? — ехидно спросил Феанаро. — Ты желал провести совет. Высказывайся.

Менестрелю очень хотелось съязвить. Очень. Но он понимал, что если сейчас и можно сделать ещё хуже, то именно таким образом.

— Я хотел высказаться по поводу Иримэль, — перевел дыхание Макалаурэ. — Она ведь прекрасно поёт, её рифмы трогают сердце. В её душе не может быть зла, отец. Поверь, я знаю, о чём говорю.

— Это её песню ты пел, перебрав с эликсирами? — внезапно очень серьёзно спросил Феанаро, задумавшись.

— Да. Я случайно услышал, как Иримэль пела. И понимаю, почему Тэльво влюбился в нее. Отец, в этой девушке есть ноты изначальной песни. И Тэльво…

— Я тебя услышал, — Феанаро встал и направился к двери. — Советую лечь спать. Тебе все равно не понравится то, что ты можешь сейчас увидеть.

Штиль

— С помощью третьего и четвертого канатов можно регулировать верхний парус, а пятый, шестой и седьмой отвечают за тот, что прямо под ним.

— Я запомнил, — радостно сказал Аратэльмо, осторожно натягивая тросы.

Нельяфинвэ видел — его команда уже способна управлять кораблём без помощи Тэлери, что очень радовало. Правда, на этом хорошие новости заканчивались, поскольку никаких признаков близко расположенной суши давно не было, а ветер, последние два дня почти не наполнявший паруса, стих совсем, и корабль остановился.

В первый день это не вызывало беспокойства, капитан просто констатировал факт, сказав лишь одно слово «штиль» и пожав плечами. Но на второй день эльфы начали волноваться.

— Как долго это может продолжаться? — спросил Нельяфинвэ у капитана, предварительно убедившись, что никого рядом нет.

— Мы не выходили так далеко в море, — уклончиво ответил Тэлеро. — И никогда так сильно не зависели от парусов.

— Значит, — Феаноринг посмотрел в глаза собеседника, — нам придется браться за весла.

Капитану явно не нравилась эта идея, но если не поднимется ветер…

— Если вёсел мало, — Нельяфинвэ перевел взгляд на море, гладкое, словно поверхность зеркала, — разберём палубу. Разделимся на команды, будем грести по-очереди.

— Надеюсь, — капитан вздохнул, — до этого не дойдёт.

Майтимо снисходительно посмотрел на моряка с высоты своего роста. Как на глупца. Тэлеро отвёл взгляд.

— Распорядись, чтобы готовили вёсла, — снова отвернувшись к замершему морю, приказал Феаноринг, думая, что тем, кто идёт за Феанаро Куруфинвэ и его Клятвой, надеяться на удачу бессмысленно. Если что-то пошло не так, быстро это не закончится, и если пассивно ждать, можно дождаться смерти от жажды среди солёной, непригодной для питья бесконечности моря.

Наверное, стоит попробовать выпаривать воду, кипятя её в котлах и собирая капли в отдельные ёмкости…

— Господин Нельяфинвэ! — Аратэльмо спустился по верёвочной лестнице на палубу. — Вёсел много, разбирать палубу не нужно.

— Хорошо.

«Им просто корабль портить жалко, — подумал Майтимо. — Что мешало Тэлери все эти годы изучать кораблестроение, чтобы самим уметь создавать такие суда без помощи Майя Оссэ? Лень?»

Идеально гладкая поверхность моря отражала звёзды, не искажая. Это было потрясающе красиво и радовало бы сердце, если бы не сулило гибель.

Высшая точка безумия

События последних полутора дюжин лет многим казались нарастающей лавиной безумия, и теперь Тэлуфинвэ думал, был достигнут апогей всеобщего сумасшествия.

Оказавшись в трюме корабля отца в качестве заключённого под сражу предателя, младший Феаноринг видел смятение на лицах тех, кому пришлось выполнять роли тюремщиков для своего принца и Тэлери, с которыми только-только наладили отношения, обучились у них управлению кораблём, стали общаться почти по-дружески.

«Отец не станет казнить всех без разбора», — думал Тэлуфинвэ, сев у стены, подальше от остальных заключённых. Он сомневался, что Нолдор осмелятся связать его или наказать за разговоры с Тэлери, но проверять свои догадки желания не было.

Время тянулось медленно, неизвестность угнетала. Сын Феанаро всё ещё надеялся, что отец проявит к нему милосердие, не допустит нового кровопролития… И вздрогнул всем телом, когда в открывшейся двери с факелом в руках возник король Куруфинвэ. Один. В парадных доспехах и алом плаще.

Тэльво вскочил на ноги.

— Оставьте нас, — спокойно произнес Феанаро страже и, дождавшись исполнения приказа, встал так, чтобы его сына было видно другим заключённым. — С тобой хорошо обращались, Тэлуфинвэ?