Свет проклятых звёзд

Майя нагнулся и взял в руку сухую травинку, раскрошив её пальцами.

— Песня может исцелять и убивать, — Эонвэ отряхнул пальцы. — Да что я тебе рассказываю? Ты каждый день видишь эльфа, управляющего с помощью музыки целым народом. И я хотел сказать тебе, что грядут перемены. Теперь песни эльфов нужны Валар.

— Зачем? — Финдекано, немного воспрявший после осознания ценности своей музыки, снова сник. На сердце опять навалился тяжёлый камень, давящий и ранящий.

— Пока нет возможности считать дни другим способом, Владыки условно разделят временные промежутки на три части, из которых и будет состоять валинорский день. И каждый отрезок времени начнется с пения эльфов. Для менестрелей Валар будет построен отдельный дворец рядом с Таникветиль. На певцах теперь будет огромная ответственность.

Финдекано, давя в себе желание всё бросить, сбежать, сесть где-нибудь на берегу, где никто не видит, и рвать на себе волосы, рыдая и проклиная всех подряд, посмотрел в глаза посланнику Манвэ: голубые и лучистые, как у большинства представителей народа Ваньяр, они затягивали, словно трясина. От пристального взгляда Майя становилось трудно дышать.

— Но я не менестрель, — сказал, наконец, сын Нолофинвэ, — а просто петь умеют все.

— Ты абсолютно прав. Но, считай, я по старой дружбе, кстати, даже не с тобой, пытаюсь помочь. Валар нужны певцы, и ты мог бы служить Владыкам, исполняя нужную им музыку трижды в день. Финьо, ты же сам прекрасно понимаешь, что тебя ждёт, когда ты придёшь к Таникветиль.

— Я туда не иду, — печально опустил голову эльф, — мне просто пока по дороге с остальными. Но скоро мы с моими верными свернём в северном направлении.

— Плохая идея, — Эонвэ покачал головой. — Однако, выбор твой. Я же предлагаю снова: Валар необходимы менестрели для отсчёта времени дня. Это же чудесно: засыпать и просыпаться под чарующую музыку, узнавать о наступлении середины дня из красивейших мелодий. Представь, если бы Макалаурэ стал одним из певцов Манвэ. Представь, Финьо.

Эльф словно проснулся. Акцент, сделанный на слове «представь», заставил задуматься. Далеко не все менестрели умеют зачаровывать пением, чья-то магия слабее, чья-то сильнее, но даже Аклариквет, не самый искусный в своём ремесле, если захочет, может делиться чарами, и тогда певец, исполняющий музыку вместе с ним, тоже становится источником волшебства. А если магией «поделится» такой менестрель, как Макалаурэ… Если трижды в день петь нужную для Валар музыку, используя колдовство… Если голосов сотни…

Финдекано почувствовал, как в сердце с пугающей скоростью нарастает протест. Эонвэ, казалось, этого и добивался.

— Ты можешь спасти свою жизнь, — глаза Майя начали темнеть. — И теперь знаешь этому цену.

— Я нужен не здесь, — процедил сквозь зубы Финдекано. — И не Валар. Если и петь, то не для них. Если спасать жизнь… Если я способен на это, моя музыка никогда не заиграет во славу твоего господина.

Эонвэ развёл руками.

— Решение за тобой, Финьо Отважный.

Примечание к части Эонвэ пел устами Игоря Наджиева "Песню о лжи"

Валинор, наверное, прекрасен

Позади над лесом поднялись клубы дыма, запах горящего дерева окутал удалявшуюся от моря армию. Пока малочисленную.

Макалаурэ украдкой бросил взгляд на старшего брата, но тот все равно заметил.

— Я должен был настоять, — рука Нельяфинвэ сжалась в кулак, костяшки побелели. — Слишком легко сдался. Я никогда себе этого не прощу.

Феаноринги посмотрели друг на друга, Макалаурэ покачал головой.

— Я должен был послать хотя бы один корабль! — с нарастающим жаром в голосе произнес Нельяфинвэ. — Сам должен был плыть! Финьо спас нас всех! И чем мы ему отплатили? Я себя ненавижу!

— Тише, — попытался успокоить брата менестрель, видя, что эльфы, как Нолдор, так и Авари тайком оборачиваются на своего командира.

Майтимо выдохнул.

— Пламя играет, — прошептал он, — льётся свет…

— Обещай мне, — улыбнулся Макалаурэ, — что если ещё когда-нибудь сочинишь песню, даже совсем короткую, не будешь сжигать.

— Кано, — глаза Нельяфинвэ перестали казаться ледяными, — я тебе отдам. Не люблю делать что-либо хуже других. А лучше, чем ты, спеть невозможно.

— Ловлю на слове. Так что там за «Пламя играет»?

Майтимо сдержанно улыбнулся и махнул рукой.

— Нельо, — Асталион подъехал воодушевлённый, — я своего старшего отправил вперёд на разведку. Авари из ближайшего поселения уехали собирать войско. Возьмут всех, кто может держать оружие, и присоединятся снова. Говорят, они молили Валар, чтобы те послали помощь в борьбе с орками. И мы пришли.

Макалаурэ хмыкнул. Он обязательно бы сказал что-то ироничное, но увидел впереди над кронами деревьев дым и посерьёзнел. Запахло палёной плотью, ветер донёс крики и плач.

— Там-то что горит? — мгновенно собрался с духом Майтимо.

— Скорее всего, орки подожгли чьи-то дома, — прищурился Асталион, берясь за меч.

— Едем туда! — скомандовал старший Феаноринг. — Нас «послали» Валар на помощь, и мы поможем. Полсотни воинов будет достаточно. Если увидим, что нужно подкрепление, подадим сигнал. Асталион! Ты со мной. Кано — остаёшься за главного. Если ещё где-то загорится, отправляй туда отряд. Отныне только мы, «посланные» Валар, имеем право устраивать пожары. За мной!

Вскинув сверкнувший в звёздном свете меч, выкованный отцом, Нельяфинвэ повел воинов в бой.

***

Охваченное пламенем поселение было необычным. Авари, бросившиеся в бой вместе с Нолдор, говорили, что раньше здесь находился сторожевой пост, а круглая мраморная башня, стоявшая на холме, была троекратно выше. Но однажды эльфы проиграли важную битву, пост забросили, а много позже около её руин образовалось поселение.

Бросившийся на помощь эльфам отряд Нельяфинвэ обнаружил охваченные огнем постройки и не успевшую скрыться в лесу группу орков. Часть из них пыталась бежать, другие затащили женщин и детей, которых не заперли в горящих домах, в башню, на самый верхний уровень и выставили напоказ, заставив сидеть в окнах и бойницах, свесив ноги, чтобы в любой момент пленников можно было легко столкнуть. Видимо, в подтверждение серьёзности намерений, совсем юную эльфийку в разорванном платье, с кровавыми следами на внутренних сторонах бедер, сбросили со смотровой площадки, и тут же на её место посадили новую заложницу.

— Она ещё жива, — ужаснулся Асталион, видя лежащую в крови девушку.

— Окружайте башню! Спасём, кого сможем. Прорываемся внутрь! — скомандовал Нельяфинвэ. — Лучники! Разделиться! На нас могут напасть с тыла.

Появившийся в окне орк держал маленького мальчика, приставив кривой кинжал к его горлу. Крича что-то на своём наречии, воин Мелькора жестами объяснял, что пленным не жить, если отряд Майтимо не уйдёт, но чья-то стрела заставила орка замолчать, вознившись в глаз. Ещё трое эльфиек полетели на землю, одну успел поймать подоспевший воин.

Прикрываемые лучниками, Нолдор повалили дерево, сделали таран и выбили дверь в башню. Из окон уже никого не сбрасывали, отчаянные крики доносились изнутри постройки.

В ворвавшихся на винтовую лестницу эльфов вылетело совсем немного стрел, которые ломались о щиты. Засевших в укрытии орков оказалось всего полтора десятка, а остальных, пытавшихся сбежать в лес, перебил отряд Асталиона.

Оказавшись среди мертвых орков, на одежде которых не было отличительных знаков, и ни один не закрывал тело металлом, обходясь плотными кожаными подобиями доспехов, Майтимо вытер меч и осмотрелся. Большинство заложников уже не шевелились.