Свет проклятых звёзд

***

— Я должен идти, — закрыв глаза, через силу произнёс Нолофинвэ, вдруг сдавив ладонью руку менестреля. — Делай, как я говорил.

Аклариквет не знал, как реагировать, поэтому, не шевелясь, дождался, когда король его отпустит, в сопровождении охраны и сына выйдет из кареты, и только тогда последовал за владыкой. Менестрель был уверен — сейчас музыка не нужна, ведь здесь, у полыньи звучит Седьмая Песня Истины, и прерывать её — значит, нарушить главнейшую тему жизни, но слово короля — закон, который в отдельно взятый миг важнее любой правды. Поэтому музыка заиграла.

Цветы из шёлка, бархата, исписанной бумаги и обрезков кожи всё ещё падали на лёд, и Аклариквет увидел, как его король, смотря на замёрзшую полынью, плачет. Искренне. От боли, страха, отчаяния… Как и большинство здесь собравшихся.

«Где моя сестра? — крутилось в голове менестреля. — Почему я её не вижу?»

Особенно пугало то, что племянницы стояли у края провала вместе с Квеннаром и его учеником. Без матери…

— Мне хотелось бы жить, — тихо, но с помощью магии заставляя всех слышать себя, запел Аклариквет, вспомнив о своих обязанностях.

— Свежесть нового утра всем сердцем вдыхать.

Мне хотелось бы жить,

Одеялом души этот мир согревать.

Мне хотелось бы жить,

Улыбаться и видеть улыбки друзей.

И, конечно, любить.

А ещё наслаждаться любовью твоей.

Ветер задул с севера. Слабо, робко, словно разведчик, крадущийся по землям врага. Мелкий колючий снег припорошил искусственные цветы, растаял на лицах, смешавшись со слезами. Эльфы молчали, накладывая на песню менестреля самые дорогие воспоминания, не замечая приближающейся бури.

— Мне хотелось бы жить

И листву на деревьях, смеясь, целовать!

Мне хотелось бы жить,

С белоснежной метелью над миром летать.

Мне хотелось бы жить,

Ни часов, ни мгновений судьбы не считать,

Ни разлук, ни падений не ведать, не знать! Любить и дышать,

Хотеть и мечтать.

Скучая, прощаться,

До звёзд долетать,

Но всегда возвращаться.

Кто-то заплакал громче, некоторые Нолдор падали на колени в снег, закрывая покрасневшие лица руками. Сердца скорбели о любви, надежде на счастье и тех прекрасных мгновениях, что жили в прошлом, но теперь умерли вместе с самыми близкими и родными. А ледяная пустыня ответила далёким воем безжалостной вьюги.

— Мне хотелось бы жить,

Оставляя горячий, уверенный след.

Мне хотелось бы жить,

И идти за любовью из мрака на свет.

Мне хотелось бы жить,

По натянутым нервам лишь песней звеня,

Чтобы вам подарить

Этот мир, что останется после меня.

И когда-нибудь ты

Вдруг увидишь, как время сжигает мосты!

Если я не смогу,

Дотянись до моей самой важной Мечты…

Не в силах оторвать взгляд от полыньи и цветов среди вздыбленных льдин, король Нолофинвэ, вытерев слёзы, дождался окончания пения менестреля, и под всё ещё звучащую музыку заговорил:

— Нолдор! Мой Великий Народ! В этот страшный миг мы вместе и станем сильнее, чем были прежде! Мы всё преодолеем, и ни одна смерть не окажется напрасной, а ни одна жизнь — незамеченной. И пусть здесь остались наши сердца, судьба одарит нас новой радостью, наградит за стойкость и силу воли!

Аклариквет всё ещё всматривался в толпу. Он знал речь, произносимую владыкой наизусть, ведь сочиняли текст король и менестрель вместе, поэтому не считал нужным вслушиваться. Незримо присутствовавшие рядом со скорбящими эльфами воины, конечно, не позволят случиться новой беде, но певец знал: уследить за всеми невозможно, и оттого становилось ещё страшнее и тяжелее на сердце.

«Нет, — убеждал себя певец, — нет, она не бросит детей. Никогда так не поступит. Я знаю. Верю. Надеюсь».

Примечание к части Песня Дениса Майданова "Мне хотелось бы жить"

Город, которого ещё нет

— Под нами нет земной тверди! — закричала Эленнис группе юных эльфов, во время привала занявшихся раскалыванием льда в стороне от дороги. — Видели полынью?

— Мы глубоко не пробьём, — с вызовом в голосе заявил парень в бордовом шарфе с вышитыми золотыми звёздами. — Зато можем отыскать что-то важное для всех нас. Ты слышала, госпожа Эленвэ, что рыбаки нашли в желудке ледяной акулы?

Супруга Турукано не хотела вспоминать о страшной находке, надеялась, слухи не распространятся…

Когда вернувшиеся от найденного за цепью гор моста эльфы принесли улов, Нолдор ждал неприятный сюрприз: в брюхе крупной рыбы оказались инкрустированные цирконами застёжки от одежды. Никто, конечно, не обсуждал вслух страшную находку, к тому же с севера неумолимо приближалась буря, а, значит, эльфы, строящие дорогу далеко впереди, уже попали в шторм, и нет времени укреплять лагерь, надо срочно готовить хоть какие-то убежища…

— У нас есть важное дело, — гордо заявила юношам Эленнис, — мы сейчас все вместе отправляемся по местам охоты, чтобы созвать всех в укрытие и помочь добраться до лагеря раненым, если таковые имеются. Я понимаю, вы хотите убедиться, что во льду нет ваших близких, но… Как бы страшно это ни звучало, им уже не помочь. А живым — можно и нужно. Я отведу воспитанницу на урок и вернусь. Уверена, вы меня дождётесь, отважные Нолдор.

Мальчишки переглянулись. Задание супруги принца пришлось по душе не всем, но лидер согласно кивнул, его серые глаза сверкнули решимостью.

— Я с тобой, Эленвэ, — сказал юноша. — Спасём собратьев.

Маленькая Эльдалотэ тоже очень хотела пойти на подвиги, но знала — её не возьмут. Придётся учиться красиво писать о красивых деяниях королей, и Квеннар этому может научить лучше всех.

***

Охранявшие временный лагерь эльфы первыми ощутили усилившийся мороз. Ставший порывистым ветер вышибал из глаз слёзы, душил и обжигал незащищённую кожу. От холода уже не спасала ни меховая одежда, ни согревающие настои, Нолдор стали чаще сменять друг друга на посту, с огромным трудом поддерживая горение гаснущих костров. Дежуря по двое и не позволяя друг другу засыпать, воины из последних сил держались, стараясь не думать, что буря ещё даже не началась.

Рассчитывать, что где-то впереди снова окажутся горы с углём, не приходилось, и, несмотря на заготовленные запасы, жечь, не экономя, не решались: кто знает, сколько продлится надвигающееся природное бедствие, и как часто будет повторяться…

Среди снежной мглы промелькнула тень, послышался далёкий вой, и вдруг один из караульных оказался лежащим, придавленным огромной тушей, а в следующий миг челюсти сомкнулись на горле эльфа.

Из сугроба рядом выпрыгнул волк и рванул в лагерь, мгновенно затерявшись среди палаток. Подняв тревогу, воины бросились за хищником, но тьма, мороз, ветер и доносящиеся со всех сторон крики не давали возможности определить, куда именно побежала тварь. Или… Их несколько?!