Свет проклятых звёзд

— Ты же понимаешь, что я здесь не для этого, — попытался объяснить по-хорошему хитлумский посланник. — Меня не порадовало, что лорд Маэдрос нарушает договор, подписанный им лично. По какому праву он решает оборонные дела за моей спиной?

— Ничего подобного не происходит, — развёл руками химрингский наместник. — Мой лорд уехал вместе с роднёй на охоту. Ему необходим отдых, разве не понятно?

— Мне другое понятно.

Варнондо встал из-за стола, прошёлся по кабинету бывшего подчинённого. Посланник короля изначально понимал, что ничего не добьётся, однако должен был попытаться ради собственного успокоения. Известия об ухудшении отношений с Дортонионом лишь подливали масла в огонь, военачальник всё сильнее чувствовал себя бессильным и одураченным, мечтал вернуться в Хитлум и заняться чем-нибудь действительно нужным, а не присутствовать в чужом городе в качестве предмета мебели.

— Ни ты, — наклонился над столом с расстеленными картами наместник, — ни верховный нолдоран не понимаете одной простой вещи: здесь, в Химринге, расположена крепость, куда можно отступить в случае разгромной атаки врага, где идёт основная подготовка войск, хранятся припасы и экипируется армия. Здесь не королевский дворец, и никто не занимается перетягиванием корон, земель, торговых путей и чужой казны. Это военный город, понимаешь?

— Просто военный город, где говорят и пишут по завету Феанаро Куруфинвэ, где не признают королевские цвета и разве что полы не моют флагами Второго Дома Нолдор.

— У тебя достаточно власти, чтобы распорядиться начать это делать, — совершенно серьёзно предложил Телперавион. — Возможно, это повысит твой авторитет в городе.

— Сомневаюсь.

Не попрощавшись с наместником, Варнондо вышел за дверь и посмотрел на низкое северное небо через окно-бойницу. Красные знамёна на фоне серых туч, багровые гобелены на серых стенах… Везде два этих цвета, словно кровь, ещё тёплая и уже остывшая на мёртвых камнях. Вечное напоминание о войне.

Посланник нолдорана пошёл в свои покои, думая о супруге. Не хотелось жалеть о прошлом и думать о том, как могла бы сложиться судьба, если бы решения были приняты другие. Что сейчас в Валиноре? Как живёт Альквалондэ? Что с Тирионом? Эти вопросы могли заставить чувствовать себя невыносимо гадко, однако на них всё равно не было ответов, поэтому какой смысл терзаться догадками? Нужно жить здесь и сейчас.

Открыв дверь и зайдя в, пожалуй, единственное не красно-серое помещение во всём городе, Варнондо услышал слова швеи, часто приходившей в гости к Мистель. Мастерице очень нравилось подгонять одежду под растущий живот, готовить пелёнки и крошечные рубашечки, обшивая их кружевом и украшая узорами.

— Я так счастлива, что могу тебе помочь! — говорила радостная эльфийка, шурша тканями. — Многие годы назад я шила праздничные платья для маленьких девочек. Нет ничего прекраснее, чем видеть радость на милом личике, когда малышка примеряла перед зеркалом новый наряд.

— Ты можешь заниматься этим и теперь, — ласково произнесла Мистель. Её голос всегда прекрасен, можно бесконечно слушать, не отрываясь, забыв даже о дыхании.

— Нет времени, — погрустнела мастерица. — Теперь мне нужно применять свои умения на знамёнах и одежде для воинов. Редко удаётся порадовать себя и кого-то рядом красотой мирных нарядов.

— Ты можешь уехать подальше от границы.

— Нет, я сделаю всё, чтобы скорее закончить войну. А когда враг падёт, снова буду радовать своим умением детишек и их счастливых родителей.

Варнондо остановился у открытой двери, молча подумал и не стал заходить к супруге, решив не мешать беседе. Женщины лучше поймут друг друга в вопросах материнства, а сказать добрые слова ни о чём сейчас не получится. Поэтому, если нет хороших новостей, лучше совсем ничего не говорить.

***

— Твой драгоценный супруг рассказывал тебе о том, как путешествовал по Благословенному Аману?

Финдарато задал вопрос Туивьель, совершенно не думая: он лишь хотел прервать давно затянувшееся молчание, которое создавало гнетущую атмосферу ожидания чего-то плохого.

— Что, по-твоему, мой лорд должен был мне рассказать? — очень мило улыбнулась химрингская леди.

Путь из города-крепости был долгим и мог бы стать весёлым, если бы не давящее ощущение предстоящих тяжёлых разговоров, которые, Финдарато понимал, будут сосредоточены на нём лично, придётся давать ответы на неудобные вопросы и думать о том, что хотелось бы навек выбросить из головы.

Лес постепенно густел, становилось темнее и прохладнее, голоса чащи звучали ближе и таинственнее.

По дороге «на охоту» нарготрондский правитель понял, что не стоит поднимать тему, почему не стали звать с собой остальных Феанарионов, нельзя задавать вопросы об осадном лагере, не стоит первым заговаривать с Нельяфинвэ, которого, кстати, запрещено называть родовыми именами, и теперь он исключительно лорд Маэдрос и никто более, а ещё — ни в коем случае не надо вспоминать о Нолофинвэ, ни по-хорошему, ни по-плохому.

Всё сильнее ощущая себя младенцем в компании малознакомых взрослых, Финдарато с досадой заметил, что ищет хоть какого-то одобрения, пусть даже и равнодушного.

— Об изучении севера, например, — улыбнулся король Нарготронда, спешиваясь и наблюдая, как верные, сопровождавшие его самого, Кано и Маэдроса, готовят лагерь. Около химрингского лорда постоянно находился сын его наместника — Хеправион, помогая абсолютно во всём, однако делая это совершенно ненавязчиво и без лишних разговоров.

Взгляд Туивьель сказал яснее любых слов: конечно, Маэдрос рассказывал. Его избранница знала больше, чем кто-либо в Арде, однако явно не собиралась делиться с посторонними разговорами для двоих.

— Зато никто из вас не знает, что такое переход через Хэлкараксэ, — гордо заявил король Нарготронда. — И слава Эру!

— Воистину, — рассмеялся Макалаурэ.

— Зачем вы вообще пошли?! — вдруг развернулся Маэдрос, до этого момента занятый шатром. — Неужели не понятно было, что путь затянется, что это опасно, в конце концов?! Вы могли бы заставить этих жалких Тэлери уговорить Оссэ помочь вам с кораблями! Но вы же даже не попытались!

Финдарато догадался, что не стоит вспоминать о сожжении кораблей.

Хеправион спешно поставил на середине поляны между кострами стол и стулья, разложил карты. Как ни странно, это мгновенно успокоило химрингского лорда, переключив его внимание на затянувшуюся войну.

— Еду и вино нам принесут, — отрешённо заговорил Маэдрос, садясь на южную сторону стола. Конечно, из-за леса не виднелись далёкие Железные Горы, однако напоминать об этом явно было лишним и бессмысленным. — Предлагаю сразу решить все важные вопросы, а потом можно будет ехать назад.

— Не сразу ведь, — примирительно улыбнулся Макалаурэ, бросив взгляд на занятую у костра Туивьель. Костюм для охоты, похожий на мужской, был очень к лицу химрингской леди.

— Я точно останусь, — заявил Финдарато, стараясь хотя бы создать видимость спокойствия. Это же не допрос, зачем так нервничать?

— Видно будет, — помрачнел лорд, смотря то на карту, то на север. — Думаю, я должен всё объяснить. Слова, сказанные в Химринге, о том, что мне нужен отдых в кругу семьи — ложь. Здесь сейчас только хроа, феа — по-прежнему в осадном лагере.