Свет проклятых звёзд

— Верховный нолдоран — не только мой владыка, но и твой, — парировал незнакомец.

— А ну пошла в дом, лентяйка! — завопила догнавшая племянницу тётка, однако Бельдир, повинуясь какому-то странному порыву, чувствуя небывалую радость и смелость, подбежала к чужакам и запрыгнула на лошадь одного из флейтистов, который понял порыв незнакомки и подал руку, чтобы помочь забраться в седло.

В эльфов полетел камень, брошенный тощей трясущейся рукой дочери Беора, всадники пришпорили коней, поспешили на оговоренное ранее место сбора.

— Баран узнает! — завопила вслед племяннице тётка. — Выбьет из тебя дурь!

— Это недостойное поведение, дочь вождя, — пристыдил её Наргелион. — Твоя родственница свободна в выборе судьбы, и вправе решать…

— Да ничего она не вправе! — сорвалась на истошный вопль женщина. — Решила ребёнка нагулять! Думает, никто не понял?! Да об этом каждая вторая баба думает за работой и мечтает по ночам! У эльфов-то детки мёртвыми не рождаются, в утробе не гибнут! Умненькие, красивые! Не то, что наши: через одного то хромой, то горбатый, то карлик, то немой-слепой-глухой, то глупый, как животное! Вот и решила девка от вашего пригулять! В подоле принести!

Наргелион и подоспевшие два его собрата ошарашенно посмотрели друг на друга — эльфам, видимо, никогда не приходило в голову подобное, и слова дочери Беора стали откровением.

— Я этой девке устрою! — продолжая угрожать ускакавшим чужакам, женщина пошла в сторону дома. — Устрою! Взвоет, зараза! Тварь! Потаскуха!

Эльфы промолчали. Когда ругань стихла, Наргелион покачал головой:

— Я пойду к этим певцам подосланным. Один. И спокойно с ними поговорю. Король Финдарато сказал, что на совете всё решат, однако мы Нолофинвэ в его авантюрах помогать точно не станем. Говоря «мы», я подразумеваю Эльдар, разумеется. Что же касается Младших, тут возможны варианты. Но действовать вслепую я никому не позволю.

***

Ночь была холодной, с реки потянуло сыростью, сверху донеслось уханье совы. Бельдир поёжилась и придвинулась к костру.

Несколько дней назад, во время бегства из дома всё казалось простым и прекрасным: стремительная скачка, музыка, песни о героях, прекрасные эльфы рядом, которые не смотрят на деву, словно учителя на ученицу, но потом сказка начала меняться.

Сначала к костру, где собралось около двадцати молодых беорингов, прибыл Наргелион. Долгое время о чём-то беседовав с певцом, подданный Финдарато Инголдо, не сказав ни слова, уехал обратно, а ему на смену явился Баран в сопровождении обучавшихся военному делу соплеменников.

Увидев дядю, Бельдир от испуга хотела спрятаться, однако пришлые менестрели ничуть не смутились и не устрашились вооружённых мужчин, а спокойно объяснили ситуацию.

«Никто нас не посылал, — серьёзно, однако дружелюбно заговорил певец, поклонившись, — мы не театр владыки Нолофинвэ, как вы подумали. Мне известно, что за слава окружает артистов верховного нолдорана, и я уверяю вас, благородные господа, что мы не поём на королевских праздниках с главной сцены. Да, мы из Хитлума, но прибыли по своей инициативе, поскольку знаем, что происходит на севере, и как тяжело малочисленной армии Малаха Арадана воевать с врагом. Согласитесь, несправедливо, что один народ проливает кровь, когда остальные только пользуются их трудом и жертвенностью!»

«А что ж вы сами не помогаете Малаху Арадану, раз такие сердобольные?» — попытался продолжать нападение Баран.

«Неужели вы не знаете, что эльфам нет хода в земли Моргота? — изумился певец. — Любой эльда сразу становится объектом внимания не только крылатой стражи, но и обычных жителей Дор-Даэделот! За Железными Горами нет эльфов, и нам не скрыть своё присутствие! Но ваши соплеменники среди орков встречаются и не редко. Фирьяр легко проходят вглубь территорий Моргота и могут вести партизанскую войну! Успешно!»

Бельдир слушала, и сердце девушки ликовало: её народ может быть лучше и полезнее эльфов! Она сама может быть лучше и полезнее эльфов в войне, длящейся с начала времён!

А как красив этот певец по имени Лантасир! Он… такой умный, такой…

Думая о музыканте, Бельдир краснела, чувствовала дрожь и забывала, как произносить слова. Зато Лантасир…

«Почему он обращает внимание на кого угодно, кроме меня?!»

Убедив Барана, будто не замышляет совершенно ничего дурного, певец заверил, что никого силой на север не потащит и немедленно уберётся восвояси, запретив юным беорингам ехать с ним, если на то будет приказ короля Финдарато. Если же нет, будущие герои Арды имеют полное право отправиться на войну, и никто не посмеет их удерживать.

Когда сын Беора Старого покинул стоянку менестрелей, Лантасир начал рассказывать о подвигах Мараха и его отряда, обращаясь в основном к юношам, почти не смотря в сторону Бельдир. Как же так?! Попытки что-то приготовить для менестреля встретились вежливой равнодушной благодарностью, и деве стало неописуемо обидно. Можно было догадаться, что выглядевший юным эльф прожил, вероятно, не одну тысячу лет, давно обзавёлся семьёй, любит жену и не собирается её предавать, однако Бельдир это не приходило в голову.

— Однажды мы уже упустили время, когда необходимо было нанести первый удар, — в опустившейся темноте заговорил один из друзей Лантасира, подыгрывая себе на арфе и наблюдая за реакцией беорингов, — прекрасный заморский край сиял светом двух дивных Древ, и никто не ждал беды, хотя всё говорило об угрозе. Моргот напал на Валинор и уничтожил серебряное и золотое сияние, что дарили нам Телперион и Лаурелин.

Беда пришла, но не заперта дверь,

Во тьме ждёт смерть, в ночи прячется зверь.

В бой спеши, не время больше снам!

Торопись скорее к нам!

Кто не даст в обиду «колыбель свободы» —

Наш Город Счастья?

Но где же башни?

Их свет потускнел!

Аман вдруг замер весь в ожидании!

Страх проник здесь в каждый угол,

Песен прежних не слыхать!

Я не верю в то, что вижу!

Что случилось с Городом Счастья?!

Алый цвет знамён нам укажет путь на восток!

Ждёт нас впереди свет пылающий,

Иль тьма спешит к нам в дом?

Бельдир, зачарованная музыкой и родившимися в воображении картинами древних сражений, о которых что-то говорили номы и раньше, только не так завораживающе, не заметила, как в руках оказался лёгкий клинок. Ощущение было непередаваемым! Рука сама собой взяла оружие правильно, сталь словно срослась с плотью.

Эльф, меньше всех общавшийся до этого с беорингами, встал рядом с костром, фигура осветилась алым и золотым. Клинок в его руке блеснул стремительной смертоносной молнией.

— Вставайте, будущие Воины Света! Повторяйте мои движения!