Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Чудовище приблизилось, стиснуло плечи.
— Твои слуги тебе безоговорочно верны, — с трудом выдавила слова Ириссэ. — Можешь не проверять.
Кривая усмешка оказалась единственным ответом. Одна рука по-прежнему держала плечо стальной хваткой, другая подняла подол платья и проникла между ног. Сначала только пальцем.
Удостоверившись, что жена не солгала, Эол развернул её спиной и силой уложил в постель, поставив на колени и вдавив головой в подушки.
— Понравится тебе или нет, зависит не от меня, — голос монстра прозвучал с уверенностью в правоте.
Платье задралось, руки стали умело
«Пожалуйста, — опустошённо подумала Ириссэ, стараясь не плакать, — давай уже быстрее! Доделай, что хотел, и проваливай!»
Между ног ощутилось прикосновение языка, пальцы продолжали ласкать, и это могло бы быть приятно.
«Он пытается по-хорошему, — подумала пленница-жена, — надо подыграть. Вдруг?..»
Мечты о побеге согрели душу, касания чудовища показались менее отвратительными.
Попробовав представить, как перехватывает инициативу, как прикасается губами к… Ириссэ содрогнулась от омерзения, подумала, что придётся встречаться взглядом, и тогда фальшь станет заметной. Разве что…
— Завяжи мне глаза, — прошептала эльфийка, пробуя улыбаться, чтобы голос звучал ласковее, — я хочу поиграть в твоё тело вслепую.
Ответом стало молчание и внезапное грубое соитие, которое свело на нет все предшествовавшие ласки. Больно! Больно! Больно…
И долго. Очень долго! Слишком!
Чувствуя в себе напряжённую ёрзающую плоть, Ириссэ застонала, переходя на сдавленный крик.
Скорее заканчивай! Пожалуйста!
Движения стали грубее и резче, проникновение — глубже, а потом всё прекратилось.
— В следующий раз, сегодня не хочу, — ответил, наконец, на предложение жены супруг, поправил штаны и громко захлопнул за собой дверь, однако почти сразу вернулся: — С сыном будешь общаться только в моём присутствии! Придётся контролировать твои методы воспитания.
До этого момента Ириссэ казалось, что хуже не будет. Теперь стало ясно — она снова слишком хорошо подумала о чудовище.
Слава принцу Финдекано, принцу Фингону и герою Астальдо!
Когда в Барад Эйтель прибыл отряд, собранный трудами менестрелей Аклариквета, Зеленоглазка догадывалась, что вскоре придётся вести сложные разговоры с множеством случайно забеременевших от незнакомцев незамужних дев, которые не смогли сделать вид, будто носят ребёнка кого-нибудь, кто не против жениться. Однако, колдунье не приходило в голову, что кто-то приедет уже в интересном положении. Что ж, смертные полны сюрпризов, и хорошо, когда находятся те, кто готовы взять подобные неожиданности на себя.
Постаревшая, однако сохранившая ясный ум даже после похорон всю жизнь болевшего сына, знахарка сразу переняла заботу о несчастной соплеменнице, зная, как тяжело эльфийки реагируют на вопросы о прерывании беременности.
Посадив перед собой разрыдавшуюся юную деву, у которой ещё не был заметен живот, целительница налила стакан воды и ласково спросила:
— Как твоё имя, милая?
— Бельдир, — всхлипнула будущая мама. — Из рода Беора.
— Славный род, — на всякий случай сказала знахарка, не помня новое имя старого знакомого, поэтому не поняв, о ком речь. — Расскажи, что случилось?
— Я не собиралась с ним… ну… в постель ложиться, — сквозь слёзы проговорила Бельдир, стыдясь своей истории, —
мне хотелось просто назло тому эльфу с другим пококетничать.— А он взял и затащил в кустики, да?
— Да! А я не возражала.
***
Вечер был холодным после дневного дождя, поэтому горячительное, купленное в ближайшем селении пришлось как нельзя кстати.
Эльфы утверждали, что до Барад Эйтель осталось меньше половины пути, а значит, если по дороге не будет долгих остановок, к началу зимы отряд будет уже в крепости.
Лантасир то и дело повторял, будто поход выдался удачным — за время путешествия удалось набрать почти две сотни новых разведчиков, и это можно было считать успехом.
— Поднимите кубки, Воины Света! — под музыку арфы говорил менестрель, пока его помощники разводили костры на очередной стоянке. — Вы можете гордиться собой!
Бельдир видела — певец снова обращает внимание на кого угодно, но не на неё, и после второго опустошённого кубка стало особенно обидно.
Сидевшего рядом юношу, крепкого, с густой чёрной щетиной, девушка раньше старалась не замечать, поскольку он был из тех, про кого бабушка всегда говорила: «Слишком горяч — его факел будет стремиться осветить и согреть как можно больше спален». Но сегодня именно Гелемир казался лучшим кандидатом, чтобы досадить равнодушному певцу — этот молодой сын кузнеца точно не откажется от внимания девы, подыграет, да к тому же внешне весьма хорош.
Стоило Бельдир как бы в шутку взять Гелемира под руку, как тот сразу же обнял её и совсем не за талию.
Эльфы вдруг насторожились, однако дело было, к разочарованию девы, не в её любовной удаче — с юга прискакали дортонионские стражи.
В очередной раз восхищая влюблённую Бельдир храбростью и готовностью защищать своих помощников и отряд, Лантасир отложил арфу, спешно встал от костра и вышел навстречу всадникам.
— Прячемся! — вдруг подскочил Гелемир, хватая девушку в охапку и бросаясь с ней в густые заросли неподалёку. — Это за мной! Мы с батей железо спёрли у оружейников. Его уже выследили, а я сбежал в армию. Но, кажется, всё равно нашли, сучьи выродки. Сделай вид, что мы тут детей делаем.
***
— И вот… сделали…
— Тебе хоть понравилось? — спросила знахарка совсем пригорюнившуюся будущую маму.
— Не очень, — честно призналась Бельдир. — Но на следующую ночь было хорошо. И потом. Мы только этим и занимались, пока ждали, когда… Лантасира отпустят.
— Стража?
— Да, они не за вором железа оружейного гнались, а за хитлумским шпионом.
***
Прошло почти четыре дня, прежде чем менестрель вернулся в лагерь. Выглядел он неважно, однако улыбался и сразу же снова начал петь. Но Бельдир видела — любимый не в порядке, его, наверно, били…
Когда весь отряд спал, а эльфы продолжали сидеть у костра, девушка осторожно прислушалась к беседе, которая велась под завораживающую усыпляющую музыку арфы и флейты.
— Стражники сказали, что знают меня, — отпивая вино, говорил Лантасир, — помнят, как я оскорблял их короля во льдах. Сказали, что не верят ни одному моему слову, однако требовали множества ответов. Потом заперли в подвале и сказали, что спросят владыку Финдарато о моей дальнейшей судьбе.
Менестрель замолчал, долго смотрел на огонь.