Светлые тени

– Мне очень жаль, Габс, - шепчет она.
– Но все нормально. Она в порядке, Габс.

– Нормально? В порядке!
– рыдаю я.
– Она не в порядке, Морган! Она ушла! Она... она...
– Я не могу сказать. Я не могу сказать ни слова. Она умерла. Женщина, которая любила и заботилась обо мне, как о собственном ребенке, с того самого момента как взяла меня на руки, умерла.

– Но она в порядке. Она обрела покой. И она здесь. С нами, прямо сейчас.

С широко открытыми, полными слез глазами, Морган указывает на пустое место в нескольких метрах от того места, где мы сидим.

– Она здесь, Габс. И она просит передать тебе, что все хорошо. Это нормально отпустить ее.

В комнате повисла жуткая тишина и, словно покрывало, покой укутывает нас.

Я не вижу дух Донны, но я чувствую его. Я могу чувствовать ее тепло и любовь, обволакивающую эту самую комнату. Даже в смерти ее нежная сила утешает меня.

Я тону в слезах, держа по-прежнему безжизненное тело Донны в своих руках. Двадцать один год назад я потеряла мать, которая подарила мне жизнь. Теперь я потеряла мать, которая подарила мне любовь.

Я сажусь на двухместный диванчик, на то же самое место, где я ранее сидела, пока Донна угощала нас лимонадом и печеньем. Кто-то набросил одеяло мне на плечи, но я по-прежнему дрожу.

Кажется, что я не могу остановиться. Морган приносит мне чашку горячего чая, а я беру ее дрожащими руками, думая о временах, когда Донна поила меня чаем с особыми травами. Она хотела защитить меня.

Она знала, что это просто немыслимо, но она все равно это делала.

– Как ты себя чувствуешь?
– шепчет она рядом со мной.

– Закоченела, - отвечаю я, мой голос охрип от крика и плача.
– Но это больно. Болит везде.
– Я плотнее заворачиваюсь в одеяло.

К счастью, у меня все еще была кое-какая одежда в моей старой спальне, и когда Дориан, наконец, оторвал меня от пола, он снял с меня пропитанную кровью одежду.

Я была благодарна, не могла больше и секунды выдержать запах смерти на мне.

Я смотрю на свою лучшую подругу, которая выглядеть потрясенной до самой ее сущности.

– Как насчет тебя? Я знаю, видеть это, тяжело.

Она пожимает плечами.

– Я больше не знаю, что чувствовать, во что верить.

Мы молчим некоторое время, пока обе пьем чай, уткнувшись глазами в пол, не зная, что сказать или сделать, чтобы успокоить друг друга.

– Ты ее видела, - шепчу я, не в состоянии сдержаться больше.

– Да.

– И она... она ушла? Ты уверена, что видела ее?
– я знаю ответ, но если есть хоть маленькая надежда... если есть хоть какой-нибудь способ вернуть ее...

– Я уверена, Габс, - говорит она, рассеивая мою ложную надежду.
– Мне очень жаль - ты знаешь. Как бы мне хотелось, чтобы было по-другому. Но она в порядке. Она обрела покой. Донна просто беспокоилась за тебя.

"Она должна была",– говорит тихий голос в моей голове.

Дориан и Нико пришли из задней комнаты, их лица усталые и мрачные. Я слаба, но заставляю себя встать с дивана, игнорируя усталость в моих закоченевших суставах.

– Как он?
– спрашиваю я, выдавливая из себя таким тихим голоском, какой только остался.

– Он отдыхает, - отвечает Дориан. Он переглядывается с Нико, затем снова смотрит на меня.
– Крис сопротивлялся, но нам удалось подчинить его.

Когда Александр упомянул, что необходимо избавиться от тела Донны, Крис взорвался. Он не позволил другим мужчинам трогать ее и настоял, что бы ее труп положили на кровать, пока он не будет готов попрощаться с ней.

Но как тяжело это не было признавать, я знала, что действовать нужно быстро. Полиция не знает о случившемся, но была вероятность, что соседи могли услышать шум.

Мы были вынуждены ее вывезти, если хотим сохранить это в тайне. Они могли бы использовать магию, чтобы очистить кровь, но Александру, необходимо увезти ее тело в другое место и сжечь его.

Дориан ведет меня обратно к дивану и тянет к себе на колени, укачивая меня в своих объятиях. От него так приятно пахнет, его запах успокаивает и приводит в состояние эйфории.

Я зарываюсь лицом в сгиб его шеи, и прежде чем могу остановиться, глубоко вдыхаю, позволяя его сущности заполнить мои легкие.

– Извини, - шепчу я, пряча лицо в воротник его рубашки.

– Не стоит, детка, - ласково произносит он, проводя рукой по моим волосам.
– Ты нуждаешься в этом. Я позже позабочусь о тебе. Но сейчас... сейчас думаю, нам нужно обсудить кое-что.

Я сажусь и смотрю на него, его выражение лица задумчивое.

– Что такое?

– Мы думаем, что, - начинает он, кивая в сторону Нико, который сидит напротив нас, - что мы можем помочь оправиться Крису от этого. От... всего этого.

Я морщу лоб.

– Что ты имеешь в виду?

– Он испытывает огромную боль, Габриэлла. Боль, которая не пройдет, даже со временем. Мы можем помочь ему забыть... все.

Все?

– Продолжай.

– Мы можем сделать обратное заклинание. Оно заберет его боль, и он сможет продолжить свою жизнь. Он снова может быть счастливым.

– Подожди-ка, притормози, - говорю я, поднимая ладонь.
– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь повернуть время вспять?

Дориан качает головой.

– Нет. Его воспоминания. В течение дня, он потерял дочь и жену. Его единственной целью было защищать вас обеих. Теперь у него никого нет. Таким людям, как Крис, нелегко оправится от боли. Она пожирает их. Я могу представить - я чувствовал туже душераздирающую боль, когда думал, что потерял тебя.

– Но какие воспоминания ты хочешь обратить вспять?

Дориан смотрит на Нико и его младший брат кивает, затем останавливает взгляд на мне.

– Все те, что касаются Донны. И тебя.

– Что ты имеешь в виду, говоря все, те?

– Он не будет помнить никого из вас. Это будет, словно он прожил жизнь без жены и ребенка. Все остальное останется нетронутым - карьера, друзья, его увлечения, но у него не будет воспоминаний о тебе или Донне. Мы можем отправить его в другой штат, дать возможность начать жизнь заново. Он может снова найти свою любовь. У него может быть еще один шанс на жизнь.