Светлые тени

Он всматривается в мое лицо в поисках признаков сомнения. Когда ничего не обнаруживает, Дориан обхватывает ладонями мое лицо и сминает мои губы своими.

Мои руки зарываются в его волосы и тянут шелковистые пряди, заставляя его простонать мне в рот.

Вот и вся мотивация, в которой я нуждалась, затем хватаю его за плечи и втягиваю его еще полностью одетого ко мне в ванну.

Вода плещется вокруг нас, когда наши тела находят друг друга в море греха и печали. Я оборачиваю ноги вокруг Дориана, побуждая его прижаться ближе, сильно желая, чтобы его кожа соприкасалась с моей. Этого недостаточно. Мне нужно больше от него. Он мне нужен весь.

Не прерывая поцелуй, я стащила мокрую рубашку с его тела и бросила в сторону, наслаждаясь ощущением, как его скользкое тело движется напротив моего. Когда я тянусь, чтобы расстегнуть его штаны, он останавливает меня, подтягивая мои руки между нашими грудями.

Губы Дориана покидают меня, но он остаются близко - так близко, что я ощущаю его прохладное дыхание на лице.

Он смотрит на меня, прямо в душу, видя миллионы оттенков боли и ненависти к самой себе. Я не могу скрыться от этих пристальных глаз.

Я не могу спрятать панику, которая переполняет меня каждый раз, когда я думаю о потери близкого человека. Он все это видит - каждую частицу моего уродства.

Глаза по-прежнему сверлят меня, он отпускает мои руки, чтобы расстегнуть штаны, быстро обнажая себя. Затем он толкается в меня, вода придает другой уровень скользящим движениям.

– Не останавливайся, - молю я.

– Никогда.

Дориан грубо целует мои губы, пока яростно вколачивается... с жадностью. Словно ищет что-то внутри моих трепещущих недрах.

Я прячу голову в сгибе его шеи и сжимаю его задницу, пытаясь взять его еще глубже.

Мое тело возможно и заполнено, но где-то внутри меня по-прежнему пусто. То, что никогда не заполнить.

Я ненавижу чувствовать себя так. Ненавижу, что использую его, чтобы убежать от самой себя. Но ощущать Дориана глубоко внутри, обожающего мое тело, запредельно трахающего меня - это рай. А я так устала жить в аду.

Его пальцы касаются моей щеки, и я чувствую, как толчки становятся медленными, ленивыми.

– Эй. Вернись ко мне, - шепчет Дориан около моей головы.

Я поворачиваюсь навстречу с его нежным взглядом и мое собственное отражение в этих завораживающих, голубых глазах, встает у меня на пути. Я пытаюсь вырваться, но он обхватывает мое лицо, заставляя смотреть в лицо моему страху и отвращению.

Я не просто потеряла обоих родителей. Я убила кого-то. Я. Я забрала человеческую жизнь без всякой задней мысли. И я знаю, что, не колеблясь, заберу снова. Знаю, что сделаю это снова.

Внутри начинает что-то гудеть, в тот самый момент, когда понимаешь, что стала убийцей.

Эта способность забирать жизнь прямо на кончиках твоих пальцев, покалывает от чувства потребности, которое снова накрывает тебя волной энергии.

И каждый раз ты поддаешься этой жажде, немного теряя свою человечность. Ты теряешь себя, пока совсем перестаешь узнавать человека, которым ты когда-то был.

– Прекрати, - выдавливаю я.

– Нет. Не тогда, когда ты смотришь на меня. Нет, пока ты не увидишь то, что вижу я.

Я плачу, но этого недостаточно, чтобы Дориан меня отпустил или замедлил неистовые толчки. Возможно, это мое сопротивление или моя уязвимость, но я клянусь, что чувствую, как он проникает глубже.

Словно пытается заполнить пустоту внутри меня и снова собрать меня воедино.

Я стону сквозь рыдания, пока мое тело сражается с эмоциями. Я должна испытывать отвращение к самой себе.

К нему. Я должна презирать его за то, что он делает со мной в моменты моей слабости.

Но не хочу, чтобы он останавливался. Я нуждаюсь в этом. Мне нужен Дориан, чтобы увести меня от этого. Просто увести прочь.

В следующее мгновение он стоит, поддерживая ладонями меня под задницу, чтобы мое тело дальше продолжало сливаться с его.

Ванная расплывается в спальню, и Дориан укладывает меня на кровать, не прекращая толчки, и все еще смотрит на меня, словно боится, что я ускользну во тьму.

– Оставайся со мной, - задыхается он, толкаясь в меня все быстрее и жестче.
– Останься, малышка.

Я вздрагиваю, когда головка его члена задевает заветное местечко глубоко внутри меня, умоляя меня согласиться. Дориан осторожно подводит меня к сущему забвению так близко, что я ощущаю его вкус. Теме не менее, я качаю головой, отрицая саму себя.

Отвергаю удовольствие, которое Дориан дарит мне. Я не заслуживаю этого. И, черт подери, не заслуживаю его.

– Габриэлла, - стонет сквозь зубы он. Он умоляет. Ему нужно, чтобы я пошла с ним. Улетела подальше от всего этого безобразия и боли с ним вместе, рука об руку. Я причиняю ему боль своим отказом. Я знаю это, но ничего не могу поделать с этим.

– Нет.
– Слезы свободно падают, скатываясь по щекам, выпуская боль, которая гложет меня внутри.

– Пожалуйста.

– Я не могу.

Но даже, когда я произношу слова, я знаю, что могу. Мое тело его. Так было всегда.

И хотя моя душа разрывается, он всегда будет иметь власть над частью меня над той, которая трепещет и желает его.

Даже когда мое сердце разбито на куски, и больше не сможет биться снова.

Я снова притягиваю его к себе, когда кончаю, рыдая в сгибе его шеи. Он сдерживает собственные стоны удовольствия, позволяя мне развалиться на части от боли и удовольствия.

Он притянул меня ближе, целуя мои волосы, говоря, что со мной все будет хорошо.

Что он здесь, и всегда будет рядом. Что он никогда не отпустит меня. Звучит так мило и так горько, и ох-так-чертовски-хорошо для меня.

Дориан Скотос в этот момент стал моим спасителем, лучшим, чем он уже был. И часть меня - Темная, уродливая, отвратительная сторона - сердится на него за это.

Глава 11

Я не уверена, когда именно перестала плакать. Или, когда Дориан вытащил меня из ванны. Просто знаю, что стало вдруг холодно, и я чувствовала себя полностью опустошенной.