Светлые тени

– Вы хотите, чтобы он забыл нас? Забыл любовь всей своей жизни? Это безумие. Безусловно - нет!

Дориан нежно поворачивает мою голову к себе, и я вижу, насколько ему больно даже упоминать мне об этом.

– Габриэлла, это эгоистично, заставлять его испытывать подобную боль. Он в отчаянии, детка. Я чувствую это. Он чувствует, что у него нет ничего, ради чего можно жить. Это не та жизнь. Несправедливо оставлять его в отчаяние, когда нет никого, кто мог бы помочь ему преодолеть это.

Слезы скатываются по моим щекам. Я даже не могу понять, как еще могу плакать в таком состоянии.

– Но у него есть я! Я могу помочь ему! Я могу быть здесь с ним.

– Нет, не можешь, малышка, - вставляет Нико.
– Это не безопасно для него оставаться здесь, или где-либо еще возле тебя в любом случае. Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем кто-нибудь другой отправится, чтобы убить? Крис будет легкой добычей.

Я открываю рот, чтобы возразить, но не могу придумать логического опровержения. Они правы. Настолько это причиняет боль, от того что я знаю то, что они говорят правда.

Я должна отпустить его. Если я действительно люблю Криса, то должна дать ему еще один шанс на нормальную жизнь.

Едва я принимаю окончательное решение, Александр с опустошённым взглядом переступает порог. Внезапно, ко мне возвращается... его разговор с Донной ранее. От подозрения у меня скрутило живот.

"Мы были полностью уверены, что тебя схватили Темные. Как ты сбежал?"

"Почему бы тебе не спросить это у своего мужа?"

Я оказываюсь перед его лицом, прежде чем он успевает закрыть входную дверь, моя усталость в прошлом.

– Кто ты? Что ты здесь делаешь?
– я обвиняющее, тыкаю пальцем в его грудь.
– Скажи мне, что ты знаешь. Сейчас же!

– Габриэлла... Я не понимаю, куда...

– С тех пор как ты объявился, умирают люди! Происходят вещи, которые мы не можем объяснить. Скажи правду: ты связан с людьми, которые пытаются убить нас?

Александр отступает на шаг назад, чувство предательства и боли отражаются на его лице.

– Нет. Конечно же, нет.

– Тогда как ты объяснишь это? Ты знал, что у того парня нож? Как ты мог дотронуться до него, когда ни Дориан, ни Нико не смогли?

Александр вытаскивает нож из-за спины, а потом направляется в гостиную с ним в руках, чтобы другие могли видеть кинжал.

– Это кинжал Полемоса [4] , края войны. Таких было создано всего лишь несколько, и только Полемос может владеть ими. Рана от такого кинжала почти всегда смертельная, как для смертных, так и для бессмертных.

– Ты знаешь, кому принадлежит кинжал?
– я ему верю, но он все еще под подозрением.

– Нет. Им владеют только высокопоставленные люди и награжденные знаками отличия воины. Но очевидно Полемос передал свою силу этому смертному парню. Только так он мог бы управлять им. И это объясняет его способность скрываться от нас всех.

4

Полемос - в греческой мифологии олицетворение войны, бог битвы, спутник бога войны Ареса

– Полемос,- бормочет Дориан.
– Ранее парень был под воздействием дома Танатоса.

– Так ты думаешь, что восемь семей идут за нами и отправляют людей, чтобы сделать за них грязную работу?
– спрашивает Нико, поглаживая легкую щетину на подбородке, - Чертовы трусы, если вы спросите меня.

Я сажусь на диван рядом с Дорианом, вкладывая свою руку в его.

– Но если это правда, то почему эти люди сделали татуировки несколько месяцев назад? Они не могли знать, что ты пересечешься с ними дважды. А что, если там сотни - черт, тысячи - представителей каждого дома?

Я смотрю на Морган, которая выглядит так, словно в любой момент может вырубиться. Я ощущаю ее недовольство. Она напугана, растеряна и истощена. Последние двадцать четыре часа полностью её уничтожили.

– Морг, почему бы тебе не пойти и не прилечь в моей комнате? Я думаю, что мы здесь заночуем. Не хочу оставлять Криса одного.

Я чувствую, как Дориан рядом со мной напрягся, а Нико качает головой.

– Не в коем случае, малышка. Они могли отправить больше людей. Возвращайтесь в жилой комплекс. Дориан может усилить защитные чары, но мы не можем изменить уже существующее заклинание. Это не наша магия. Ты и Морган вернетесь домой, а я останусь здесь с Крисом. Это даст мне шанс... разобраться... с нашей ситуацией.

Сейчас? Они хотят это сделать сейчас?

– Но... я не готова.
– Я трясу головой, мои глаза наполняют свежие слезы.
– Я пока не готова сказать "прощай".

Дориан подтягивает меня поближе к себе, положив свой подбородок на мою голову. Я чувствую его губы на моих волосах.

– Так будет проще, детка. Сейчас он обездвижен. Если мы будем ждать и позволим ему очнуться, ему будет только больнее. Ты же не хочешь, чтобы он еще раз столкнулся с этим.

Я судорожно вздыхаю и вытираю слезы на щеках.

– Ты прав. Ненавижу это признавать, но ты прав.
– Я обращаюсь к Александру, видя его измученное выражение лица.
– Мне просто нужно знать, касательно одной вещи - что ты имел в виду? Когда сказал Донне... спросить Криса о твоем побеге? Как он может знать что-нибудь об этом?

Он качает головой и делает глубокий вдох.

– Он не знает о моем побеге. Но он знает о том, как меня схватили. В том числе и твою мать.

Мою маму?

– Это был Крис, он привел Светлых, когда они отправились на ее поиски. Его допросили и, конечно, они использовали его любовь к Донне против него. Я думаю, он сделал это, чтобы защитить Донну, но я не могу удержаться от чувства, что именно он виновен в казни Наталии.

Я молчу, чтобы переварить все услышанное, выталкивая подозрения из моего разума. Я собираюсь попрощаться с Крисом навсегда. Я не хочу портить мнение о нем прямо сейчас.

– Сейчас я пойду попрощаюсь с Крисом, - говорю я ему.
– Но мы поговорим об этом позже.

Прежде чем я отправляюсь в заднюю часть дома, Нико дергает меня за руку.

– Не переживай, Габс. Когда он проснется, то будет в порядке. На работе его переведут в другой штат, и он отправиться в какое-нибудь безопасное место к концу недели. У него будет еще один шанс на счастье. Он даже не вспомнит о тебе или Донне.

Я киваю, но кривлю губами. Крис даже не вспомнит нас - его жену и ребенка. И хотя я знаю, что так надо, но это ранит меня в самое сердце.

Я вхожу в темную спальню, которую он делил со своей женой. Они были женаты на протяжении более двадцати лет, это вероятно убьет его, проснуться без нее.

Крис мирно спит на спине, тихо посапывая в своем вынужденном волшебном сне.

У него на лице еще есть немного запекшейся крови, я наклоняюсь, чтобы оттереть красный слой ногтем, позволив прикосновению задержаться на его небритой челюсти.