Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены

Они переглянулись.

Что-то в лице принцессы, в том, как она смотрела на Элендила и отводила взгляд, как хмурилась и поджимала губы, показалось ему странным.

— Ее Величество просила молчать, но я не могу. Мне надо увидеть Малаггара. Давно он ушел?

— Не знаю. Мы разминулись.

Со вздохом Лейна отступила назад и скрылась из вида, но не направилась к выходу, как он ожидал, а просто вышла из спальни в гостиную, где остановилась, думая, что ее никто не видит. Но Элендил видел. Сквозь открытый дверной проем он смотрел на чудом уцелевшее зеркало, в котором отражалась принцесса. Та вела себя странно. В первую секунду ему почудилось, что Ее Высочество разговаривает с собственной рукой, затем он понял, что на ладони, которую она держит у губ, что-то есть. Что-то черное и… живое. Оно, то, что было у нее на ладони, шевелилось.

На глазах Элендила плечи принцессы дрогнули, а рот распахнулся, словно она резко глотнула воздуха. В следующую секунду Лейна ворвалась к нему в спальню, бледная и испуганная:

— Малаггар! Он… Он вышел на поверхность. Без защиты.

Глава 17.2

— Малаггар. Он… Он вышел на поверхность. Без защиты.

— Но сейчас ведь, — Элендил нахмурился, вспоминая, — день?

Судорожно вздохнув, Лейна зажала рот дрожащей рукой.

Несколько секунд они в ужасе смотрели друг на друга, а затем принц схватил с кровати плед и кинулся прочь из комнаты.

— Не туда! — ударил в спину крик Лейны, когда он выбежал из покоев Визарры в общий туннель. — В другую сторону. Он вышел через пещеру с вьернами. Через ту же, что и мы тогда. Помнишь?

Элендил молча развернулся и побежал в обратном направлении.

— Я за доспехами, — крикнула Лейна ему вслед.

«Малаггар вышел на поверхность. Вышел на поверхность. Днем. Под палящие лучи солнца», — эта мысль стучала и стучала у него в мозгу, доводя до изнеможения. В ушах грохотала кровь. Казалось, у него не одно сердце, а десять, и каждое бьется в разном месте: в горле, в обоих висках, в глазных яблоках, в кончиках пальцев.

Как давно Малаггар покинул Сквозные горы? Как долго находился снаружи? Что, если он не успеет?

Элендил нырнул в узкую расщелину в скале, ведущую на поверхность. Острые выступы рвали на нем одежду, вгрызались в плоть, лакомясь его кровью. Думать о себе, быть осторожным не было времени. Впереди в зазор между неровными каменными глыбами, сквозь которые он с трудом протискивался, заглядывало солнце.

Жара. День.

Скорее!

Малаггара принц заметил сразу, едва выбравшись из пещеры. Пошатываясь, с трудом держась на ногах, дроу медленно брел вдоль реки под прямыми солнечными лучами, и его кожа — это было видно даже с такого расстояния — пугающе покраснела. Малаггар был бос и обнажен до пояса. Он падал, поднимался и снова упрямо шел вперед. Когда Элендил спустился по вьерну, почти скатился по склону, не заботясь о собственной безопасности, несчастный уже полз на четвереньках, неспособный встать на ноги. Догнав безумца, принц накинул на его голову и обожженную спину прихваченный с собой плед, но дроу тут же его стряхнул.

— Убирайтесь! — прохрипел он пересохшим горлом. — Не трогайте меня!

— Малаггар, это я. Прошу, надо вернуться. Солнце. Ты себя убьешь.

Он снова укрыл его пледом. И снова тот оказался на земле.

— Вернуться? Зачем? Ее там нет. Ее больше нет. Понимаешь? Нет.

Дроу опустил голову. Волосы свесились по бокам от его лица. Из груди вырвались хриплые, кашляющие звуки, и Элендил не сразу понял: рыдания.

Малаггар рыдал и пытался ползти дальше, врезаясь красными от ожогов пальцами в землю, дрожа как при лихорадке. Вперед и вперед в тупом, бессмысленном стремлении к смерти.

Уговаривать упрямца времени не было, и Элендил просто сгреб Малаггара в объятия, с ног до головы завернув в ткань.

Дроу сопротивлялся. Кричал, выл и плакал. Дважды в попытке вырваться он съездил принцу кулаком по лицу. Ткань соскальзывала с его плеч, падала с головы, и Элендил раз за разом возвращал плед на место.

— Хватит. Этим ты ее не воскресишь. Надо жить дальше.

— Зачем? Скажи, зачем? — Глаза Малаггара воспалились. На мокрых щеках вздулись волдыри. — Какой в этом смысл?

— Потому что она, дурак, этого хотела. Она тебя любила и хотела, чтобы ты жил.

Дроу в его руках обмяк, разрыдавшись еще отчаяннее. С глубоким вздохом Элендил прижал его накрытую пледом голову к своему плечу.

— Не могу поверить, не могу принять, — шептал Малаггар, содрогаясь всем телом. — Не хочу назад. Без нее не хочу. Ничего больше не хочу.

— Даже мести?

Элендил знал, что в горе утешения бесполезны, но нужно было найти для Малаггара новый смысл жизни, хотя бы на время, чтобы заставить его вернуться в Сквозные горы добровольно. Насильно тащить здоровенного брыкающегося мужика через всю долину, по которой бегают читху, не лучшая идея.

— Месть?

За несколько недель в Гремволе Элендил достаточно изучил жестокую натуру темных эльфов и сейчас сумел подобрать правильные слова.

Малаггар затих, его до этого безвольные руки до боли сжались на предплечьях принца.

— Рейнир-р-р, — прорычал дроу с лютой ненавистью. — Я найду его и убью. Разорву пополам, как шиншу. Вспорю ему брюхо своим охотничьим ножом.

— Да, так ты и сделаешь. Найдешь и вспорешь брюхо. Видишь, сколько у тебя впереди дел? Поэтому надо возвращаться. Давай, поднимайся, — он говорил с ним терпеливо и настойчиво, как с ребенком. — Осторожно, придерживай плед. Пойдем. Если поторопимся, успеешь присоединиться к отряду, который пошлют за предателем.

— А еще никого за ним не отправили? — возмутился Малаггар, с яростью взглянув на спасителя из тени самодельного капюшона. От яркого дневного света белки его глаз покраснели. Как же вовремя подоспел Элендил. Еще немного — и дроу мог ослепнуть.

— Это второй отряд.

Он врал. Отряд был единственный и уже давно покинул земли темных эльфов. Но надо было заставить Малаггара поторопиться. Пусть быстрее переставляет ноги в надежде присоединиться к погоне.

Они двинулись в путь. Долгий тяжелый путь под палящим солнцем. Это напомнило Элендилу злополучное утро, когда на них с Лейной напал читху, — то, как он помогал беспомощной принцессе добираться до Сквозных гор. Сейчас он точно так же помогал Малаггару, придерживая его за локоть и направляя, чтобы тому не приходилось подставлять лицо и глаза губительным солнечным лучам, которые разъедали плоть и слизистую.

Малаггар спешил, как мог, но все равно шел очень медленно, постоянно спотыкался, то и дело бормотал себе под нос:

— Убью, вспорю брюхо. Поганая крыса. Ты умрешь в муках.

Иногда он останавливался, чтобы перевести дыхание. Один раз попросил у Элендила воды.

— Скоро дойдем, тогда и попьешь, — ответил принц и приобнял дроу за талию, ибо тот вконец обессилил.

— Почему он так поступил? — после долгой тишины неожиданно с болью в голосе простонал Малаггар. — Почему? Зачем?

Элендил мог бы доходчиво объяснить почему и зачем, но не видел в объяснениях смысла, поэтому молча повел всхлипывающего дроу дальше.

К счастью, у завесы вьернов их встречала Лейна в белых доспехах, покрывающих каждый участок тела. Вместе они помогли Малаггару взобраться на скальный выступ.

Уже в пещере, у самого входа, принцесса сняла с головы шлем, взяла Малаггара за обгоревшее лицо, покрытое волдырями, и тихо, с чувством шепнула:

— Она жива. Слышишь? Визарра жива. Только что она очнулась и хочет тебя видеть.