Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены

Глава 18

— Я теперь урод, — Малаггар смеялся и плакал, сидя на постели любимой и целуя ее руки потрескавшимися губами.

— По-прежнему самый красивый мужчина под лунным светом, — улыбалась Визарра, осторожно касаясь ожогов на его лице.

— Хочу тебе нравиться. Мне больше ничего не надо.

— Ты мне всегда будешь нравиться, — она поймала его ладонь, затем помедлила и поднесла к губам. И Элендил, и Малаггар — оба ахнули от этого интимного, говорящего жеста. Сложно было ожидать от суровой темной эльфийки подобной ласки. — Лучше скажи, зачем совершил такую глупость?

— Я преследовал Рейнирра. — Дроу опустил взгляд.

— Без доспехов? — покачала головой супруга.

— Торопился, забыл надеть.

Элендил с удивлением заметил, как уши Малаггара потемнели. К ним прилила кровь. Наверное, это был румянец по-гремволски.

В этой комнате принц чувствовал себя лишним. Наблюдать за чужой нежностью было неловко, все равно что подглядывать в замочную скважину, но Лейна велела остаться, мол, жена хотела видеть и его тоже.

— Сестра рассказала, что ты сделал, — взгляд Визарры обратился к Элендилу. — Что ты сделал для меня. Для нас. Спасибо.

Она протянула ему руку, и принц растерялся, не зная, чего от него хотят. В следующую секунду, спохватившись, он осторожно сжал пальцы супруги и ощутил ответное пожатие.

— Теперь я твоя должница. Можешь больше ни о чем не беспокоиться. Дроу умеют быть благодарными. — Выражение ее лица вдруг стало печальным, взгляд — задумчивым, губы дрогнули и на секунду поджались. — Как насчет того, чтобы начать все с начала? Никуда нам не деться от нашего долга, поэтому давай попробуем сделать наш брак терпимым?

Визарра предлагала ему мир? Обещала больше не унижать?

Это ведь хорошо, верно? Почему тогда на душе так муторно? Не оттого же что его жена выжила?

Слабая улыбка тронула губы Элендила.

— И Малаггар не будет ревновать? — попытался он пошутить в попытке побороть эту непонятную горечь, разлившуюся внутри ядом.

— Малаггар знает, что во всем мире для меня существует только он.

Судя по хмурому виду последнего, нет, он не знал, вернее, не мог в это поверить, однако сказал полушутя-полусерьезно:

— Не волнуйся, бледный. Обещаю, что не прирежу тебя во сне. Ну и… — Он вздохнул, словно борясь с собой. — Больше не гуляй в западных туннелях, там опасно.

* * *

— Значит, у вас все наконец наладилось? — Лейна пригласила его на прогулку, но на этот раз не под звездным небом — под куполом Сквозных гор: она обещала показать другое красивое место, теперь уже в подземелье Гремвола.

— Наверное, — коснувшись подбородка, Элендил едва заметно поморщился. Челюсть после встречи с кулаком Малаггара до сих пор болела: отбиваясь от спасителя, дроу пару раз заехал ему в лицо.

— Я слышала, как Визарра говорила Малаггару, что они ошибались в тебе. Она даже просила мужа, — Лейна фыркнула, словно не верила в то, что собиралась сказать, — просила его присматривать за тобой. Следить за тем, чтобы никто не обижал тебя, пока она на больничной койке.

От этих слов Элендил нервно рассмеялся. Мог ли он, принц Лесонвилля, когда-либо вообразить такую ситуацию: жена, женщина, приставит к нему защитника. Защитника в лице своего второго супруга — еще абсурднее! Будто он трепетная девица, неспособная за себя постоять.

Раньше роль покровителя играл сам Элендил, и ему нравилось чувствовать себя сильным, смелым, каменной стеной, за которой могла укрыться слабая, нежная красавица. Теперь красавицей был он: Визарра, та самая Визарра, которая совсем недавно искала наиболее изощренный способ его унизить, взяла Элендила под свое крылышко. Решила позаботиться о нем в соответствии с понятиями своего народа. Так, как женщины-дроу заботятся о своих мужчинах.

Наверное, он должен радоваться. Как сказала Лейна, все наладилось в его семье, если их извращенный тройной союз вообще можно назвать семьей. Больше никаких унижений, ночевок на холодном полу, ударов по ребрам, выбрасывающих из сна. Никаких женщин, которым его пытаются продать, как кусок мяса. Еще неделю назад Элендил вздохнул бы с облегчением, от всего сердца поблагодарив лесных духов, но сейчас…

Сейчас он ощущал себя подавленным.

Не потому, что Визарра выжила, хотя на один короткий миг будущее заиграло новыми яркими красками, он поверил, что может быть с женщиной, которая его привлекает, позволил себе надеяться. Дверь в лучшую жизнь приоткрылась и тут же захлопнулась перед его носом. Однако не поэтому Элендил сейчас готов был завыть от тоски, от собственного бессилия, от беспредельного чувства безысходности. Во всем виновата была внезапная доброта Визарры, ее новое хорошее отношение к нему. Оно все испортило, все усложнило. С одной стороны, жить стало легче, с другой —труднее.

Потому что он влюбился. Да-да! Влюбился, хватит это отрицать! Увлекся посторонней эльфийкой, сестрой собственной жены. И если раньше он мог хотя бы мечтать о Лейне, то теперь — нет: хорошей супруге нельзя изменять даже в мыслях.

Теперь Элендил чувствовал вину за то, что думает о Лейне, за то, что вспоминает их поцелуй в пещере, оплетенной вьернами, за то, что хочет прикоснуться к принцессе и ощутить тепло ее тела, нежность кожи, мягкость груди.

Неправильно, все это неправильно! Он женат!

Когда жена тебя унижает, ненавидит и планирует убить, твоим изменам есть оправдание. Но если супруга добра и заботится, как Визарра сейчас, ты должен хранить верность и физическую, и духовную.

Но как ее хранить? Как? Держать тело в узде несложно, но мысли… Они словно вольные птицы — не поймать, не посадить в клетку. Разлетаются, неподвластные желаниям своего хозяина. Ослабил контроль — и перед внутренним взором снова она, ее губы, ее вытянутые зрачки, похожие на темные ущелья, в которые падаешь, рискуя разбиться насмерть.

Физически Элендил верен жене, но в мыслях изменяет ей раз за разом.

С грустью он поглядывал на Лейну, тонкую, звонкую, изящную, как светлые эльфийки. Сейчас в приступе откровенности принцесса рассказывала ему о своем отце: у них с сестрами отцы были разные, ее — родился в Лунновилле и принадлежал народу, который называл себя Дети Луны.

Стало понятно, почему Лейна так непохожа на других дроу. Вернее, непохожа на дроу из Гремвола, ибо Дети луны тоже относились к расе темных эльфов, только кожа у них была более светлая, а фигуры не в пример изящнее.