Светлый оттенок тьмы

Его понесли внутрь замка, легко, будто охапку соломы, и затолкали за первую же попавшуюся дверь. Затем ушли, не сказав ни единого слова.

Он огляделся вокруг. Стены были сплошными. Окон не было. Они и не требовались, ведь замок изнутри сиял. Было светло, как в погожий день. Орест с удовольствием бы полюбовался, однако понимал, что из этой светлицы не выбраться никак. Разве что выбить дверь. Он разбежался, насколько хватило места, и двинул плечом в полотно. Кости хрустнули, а дверь устояла. Даже не скрипнула.

Орест уселся на пол и стал думать, что делать дальше. Угораздило же его сюда попасть. И как теперь выбраться? Он не имел ни малейшего представления. Придётся ждать, когда сами за ним придут...

***

Дивница долго бродила по полям и лесам, выискивая его следы. Он был как ветер - пронёсся и даже запаха не осталось. Вон его чудище дрыхнет где-то там, за замком, аж земля от его храпа дрожит. Значит, пешим гуляет. Значит, где-то оставил свои следы...

Однако их нигде не было, и это было странным...

Куда же он подевался?

Неужто уже нашёл себе другую? Он ведь таков, лёгок до утех...

В сердце заскребло, закопошилось противное чувство, и она усмехнулась: разве ж был у неё право ревновать? Она ведь сама так решила. Да и зачем он вообще ей сдался?

Дерзкий, самолюбивый княжич.

И всё ж она его искала...

Там, среди зарослей ежевики, собирала ягоды, клала на язык и смаковала, вспоминая сладкий вкус его губ.

Глупая... глупая дивница... Ей негоже влюбляться...

Любовь... такое странное слово. Почти как смерть, только в любви её переживаешь сотни, тысячи раз...

Её совсем негоже влюбляться...

И зачем она пришла, и зачем его ищет. Ведь знает, что всё это зря. Но ещё хоть разок... Хоть самую капельку ласки. А потом она уйдёт, теперь уже навсегда.

Где же он, этот нежный мальчик?

Дивница всё бродила и бродила по лесам, заглядывала в озёра, но нигде не могла найти и от досады кусала губы...

Затем вздохнула, расправила плечи и, засияв ещё ярче, помчалась с порывом ветра, куда глаза глядят...

Глава 3. Кьяра.

Щекотуны встретили её с радостью. Обступили со всех сторон и загалдели, наперебой рассказывая о том, как молодой княжич пытался их прогнать. И хвастались, что дали ему жару.

– Он-то хоть выжил?
– воскликнула Кьяра, с ужасом представляя, что он лежит себе где-нибудь в поле, изнемогший от яда щекотунов.

– Выжил. Они со своей балаболкой даже полевицу потом сожрали.

– Вот мерзавец!

Кьяра встала фертом, чувствуя, как закипает злость. Вот тебе и юнец. Как оказалось, воришка несчастный. А она ещё диву давалась, кто из кузницы кристаллы стащил.

– Спасибо вам, дорогие мои, - улыбнулась она щекотунам, а сама, разозлившись, понеслась домой, что было духу.

Кьяра даже не представляла себе, что сделает, когда увидит мужа. Кровь выпьет - это уж точно. И так, чтоб до последней капли. Чтоб неделю и вздохнуть не смог.

Ну надо же, каков оказался прохвост. И следил за ней, и привечал, и целовал - всё, чтобы зажгла кристаллы. И чем он отличался от остальных её мужей?

Да от тех же скупых волхованцев?

Совершенно ничем. Такой же гнусный хмырь, только молоко на губах ещё не обсохло.

Кьяра ворвалась в замок, промчалась по комнатам, никого не нашла и кликнула слуг. Оказалось, Ореста никто со вчерашнего дня не видел.

Ящер бродил под замком, переминаясь с ноги на ногу, и тихонько поскуливал от голода. Кьяра велела его накормить, а сама спустилась в конюшни, оседлала лошадь и тут заметила гамаюна.

Так вот о какой "балаболке" говорили щекотуны!

– Эй, птах, как там тебя? Куда твой хозяин подевался.

– Не знаю, - сказал гамаюн, - велел мне убираться домой, а сам куда-то ушёл.

– Куда?

– Сказал же - не знаю!

– А почему я тебе не верю? Уж слишком лукавые у тебя глаза, - насмешливо сказала Кьяра, - давай говори, не то велю пустить тебя на суп.

– Ладно, - вздохнул гамаюн, - не ты, так хозяин.

– Я начинаю терять терпение.

– Он пошёл к упырям.

– Куда?
– Кьяра аж подпрыгнула от удивления, - зачем?

– Моё дело маленькое, - улыбнулся Черноклюв, но заметив, как сузились глаза Кьяры, выпалил, - хотел посмотреть на Карса.

– Откуда он о нём знает? Ты проболтался?

– Почему сразу я? В этих землях даже самая пропащая блоха знает о ваших шашнях. Странно, что княжичу в первый же день не донесли.

– Сгинь, болтливая птица, - в сердцах крикнула Кьяра, - чтобы духу твоего тут не было.

Она вскочила на лошадь и поскакала в лес. Сердце её замирало от волнения. Только не это! Только бы Карс его не убил. Они ведь только этого и ждут, проклятые волхованцы.

– Карс, - позвала Кьяра, соскочив с лошади, - где ты?

Она помчалась в пещеру, расталкивая всех, кто попадался ей по пути. Спустилась к озеру, оббежала все углы, пока, наконец, не нашла его.

Карс был в постели со своей младшейй женой и, похоже, совсем не ожидал её увидеть. Он тотчас же слез со своей упырки, накинул на неё простыню и довольно грубо вытолкал прочь. Затем натянул штаны, неловко улыбаясь. Вид у него был слегка испуганный. Он явно не хотел, чтобы Кьяра его застукала за утехами, пусть даже с собственной женой.

Но Кьяре было всё равно. Пусть даже они были бы тут все разом - все его четыре жены, ещё и две молоденькие любовницы, о которых ей, конечно же, сообщили, хотя Карс и не подозревал об этом. Её волновал лишь собственный муж и то, что Карс с ним сделал.

– Где Орест?
– с ходу спросила она.

– Что, наш мальчик потерялся?
– широко улыбнулся Карс.

– Не паясничай. Что ты с ним сделал?

– Ровным счётом ничего. Честно. Я даже его не видел.

– Врёшь!

– Стал бы я врать, - хмыкнул Карс, - ты была бы первой, перед кем я похвастался.