Светят окна в ночи

Минуло полгода, как мы поженились.

Мы были счастливы. Точнее, наверное, не скажешь. Не знаю, какой я смотрелась со стороны. И не знаю, каким со стороны виделся Амир.

Какое это имело значение, если нам никто не был нужен? Если мы никого, кроме себя, не видели?

Иногда мне казалось, что все это происходит во сне, и тогда рождались очень странные мысли.

Ну, например, что я. — вообще не я, а кто-то другая, Амир — не мой, не муж мне. И я любуюсь им и страшно завидую той, с которой он вместе, которую он любит. Нет, это невозможно объяснить без того, чтобы не наговорить глупостей!

Потом словно туман начал редеть. И я вдруг увидела, как много вокруг нас людей. И некоторым из них очень хочется влезть в нашу жизнь. Может, у меня вид тогда был такой, что вызвал у моих знакомых страстное желание посоветовать, предостеречь, поучить?

«Бери мужа сразу на поводок, да покороче! — слышу проникновенную речь одной. — Никаких задержек после работы, никаких встреч с друзьями без тебя… Не заметишь, как привыкнет к вольной жизни!»

«И я тоже поначалу сквозь пальцы на все смотрела, — вторит ей другая. — Ну, задержался, ну, выпил. Молчу, обижаюсь, прощаю. А он, видимо, решил, что теперь все можно. Однажды заявляется домой утром. «Где был?» — «В пульку с друзьями заигрались». — «Ах, заигрались!» Тут я ему такую пульку показала, что у него глаза на лоб полезли… Быстро в норму привела. Сейчас в магазин сходить и то отпрашивается!»

«А я вообще считаю, что профилактики ради их почаще ругать надо, — утверждает третья. — Виноват, не виноват — поругай! Пусть знает, что ты глаз с него не спускаешь: все насквозь видишь, мысли его прочитываешь! Пусть ходит и оглядывается!»

Много чего нарассказали разные женщины, спеша раскрыть мне глаза на трудности семейной жизни. Смешно, конечно, все это было слушать: поводок, ругань, скандалы…

Ради чего, спрашивается, люди ищут друг друга, мучаются в разлуке, тоскуют, прежде чем соединиться, стать одним неразделимым целым?

Это когда по любви. А когда по-другому, ну, вот, как у меня, скажем: познакомили, свели, а я уже потом постаралась, чтоб удержать…

С трезвой головой и спокойным сердцем выходила я замуж, испытывая удовлетворение от того, что — сумела, добилась своего, что я тоже получила, нет, не получила — добыла! — положенный мне жизнью кусочек счастья.

Вот как ужасно это звучит, когда называешь вещи своими словами! Может, кого-то и покоробит, только ведь суть не изменится, если я иначе скажу.

Самому себе человек должен говорить правду. Всегда. Потому что другим он ее редко говорит и те, другие, ему — тоже.

Да, я хотела выйти замуж. И искала — за кого. И когда нашла, сделала все, чтобы он — именно он! — стал моим мужем. Я ему не навязывалась, боже упаси! Напротив, он долго вокруг меня, как вокруг горячей плиты, ходил, боясь прикоснуться. И мы не часто встречались. Я уже рассказывала, как он звонил и как я находила предлоги, чтобы отложить свидание. Кино, театр, прогулки — это, пожалуйста. Но порог моего дома он переступил только тогда, когда все главные слова уже были сказаны.

Не я упала в его объятия, он — в мои.

Вот в чем особенность моего романа.

Я видела, что он меня любит, но хотела, чтобы любил еще сильнее.

Чтобы голову потерял.

Чтобы я ему стала как награда за беззаветную, безрассудную любовь. Ничего не стоит то, что нам достается легко и просто!

Я ему досталась трудно.

Он ведь был уже не мальчик — взрослый, вполне сформировавшийся человек со своими взглядами на жизнь.

И такой он меня устраивал. И нравился — такой. И играла я до той минуты, пока не почувствовала сама, что и меня к нему тянет. Что, если он уйдет, мне будет плохо.

Когда однажды он на несколько дней вдруг пропал, я чуть не умерла от страха. Места себе не находила. Оказывается, его отправили в срочную командировку и он не успел меня предупредить. «Чтоб это было в последний раз так, хорошо? — сказала я ему. — Ты можешь уходить, уезжать, куда тебе необходимо и насколько необходимо, но — предупреждай. Я все-таки живой человек. И лишнего беспокойства мне не нужно».

В этот вечер он и сделал мне предложение, а я его приняла.

И мы стали жить вместе. И было счастье, и был туман, и было ощущение, что мы — одни на всем белом свете и никто нам не нужен.

Так что не говорите мне, пожалуйста, о том, что брак по любви — это хорошо, а по расчету — плохо.

Вы знаете, что такое любовь? Нет? Ну, вот и я не знаю. Может, она — всего лишь наше ожидание какого-то чуда?

Разве не чудо, когда люди, вчера еще чужие друг другу, в какой-то миг сливаются душой в одно, единое, неразрываемое, а мгновение становится вечностью, и наоборот?

Есть вещи, о которых не следует говорить вслух. Ведь если не оберегать некоторые тайны жизни от излишне любопытствующих взглядов, ничего не останется для воображения. И все мы утонем в цинизме.

— Ну, как у вас? — шепотом спрашивает у меня Разиля.

Я понимаю, что она имеет в виду. Видимо, приняв такое деятельное участие в моей судьбе, она считает, что я должна ей теперь все рассказывать.

— Что ты имеешь в виду? — холодно интересуюсь я.

— Ну, как он? — теряется Разиля. — Внимательный, ласковый?

— И внимательный, и ласковый! — подтверждаю я, усмехаясь про себя этим наивным словам. — Тебя, наверное, волнует, какой он в постели, да?

Я нарочно говорю так прямо, чтобы сразу отбить у нее охоту лезть в мою жизнь. Какого черта, в самом деле? Я же у нее никогда не спрашивала о таких вещах, хотя мы — близкие подруги. И до замужества тоже избегала этих тем.

— Ты невозможная, Сария! — обижается она. — Колючая, как не знаю кто!

Пусть обижается, зато больше не будет задавать идиотских вопросов! Я в советчиках такого рода не нуждаюсь. Спасибо, что с Амиром познакомила. Что беспокоилась. Но теперь за меня волноваться не надо. И жить учить не надо. Я не птенчик, которая тогда с носом осталась. Кстати, интересно, как она там?

— А как птенчик наш? — спрашиваю я.

— Какой птенчик? — удивляется Разиля. — А-а… Видела ее недавно на улице. Веселая! Такой, знаешь, розовый бутончик!

— Птенчик, бутончик… — смеюсь я. — Неужели и мы были когда-то такими?

И мне становится грустно, потому что мы такими были — веселыми, беззаботными, неунывающими! Когда и беда не беда и все — впереди…

Жизнь в нашем доме течет нормально. Утром вместе идем на работу, вечером в одно и то же время возвращаемся, ужинаем, смотрим телевизор, разговариваем, ходим в гости к друзьям, принимаем у себя друзей.

Что об этом рассказывать? У всех одинаково в общем-то семейная жизнь складывается — из похожих забот, радостей, огорчений. Люди постепенно привыкают друг к другу, начинают не замечать того, что раньше бросалось в глаза…