Свидетельница

Но это не может быть правдой. Отца… собственного отца. Если бы это было так, Том бы не был таким спокойным! Ни одному человеку не могло быть всё равно, какие бы он чувства не испытывал к собственному отцу! Наверное.

– Да… Не стал бы, - медленно кивая головой в знак согласия, совершенно не знала, как вести себя дальше. Эмоции… Что чувствовала Ева? Да ничего. Было только непонимание того, как это могло случиться. Когтевранка с лёгкостью поверила бы в то, что Реддл действительно жестоко подшутил над ней. После их… После их шага далеко вперёд она не хотела возвращаться к прошлому, к тёмным временам, которые, пусть длятся и ныне, практически не бросались в глаза.

Но разве не закон ли жизни это? После чего-то прекрасного, заставляющего верить в счастливый конец, обязательно наступит то, что за какую-то долю секунды разрушит все надежды, все мечтания, убьёт впечатления и чудесные эмоции. Самое отвратительное, что счастье и эйфория приходит не сразу, они накапливаются некоторые время. А тьме не нужно ждать. Вместо этого она захватывает врасплох сразу же.

Ева быстро зажмурилась, сама не зная почему. Она пыталась понять всё, принять, смириться. Но становилось только хуже. Отчаяние уже не удавалось подавлять, оно упорно выходило наружу, охватывало разум и сердце, заставляя позабыть обо всём.

– Когда? – практически беззвучно прошептала девушка, по-прежнему не открывая глаза. Темнота вокруг служила крошечным успокоением.

– Прошлым летом. – Медленно, словно опасаясь всё испортить, сказал Реддл. Почему он не давит на неё, а ждёт, когда та успокоится? Вот только сомнения о скорейшем улучшении были сильнее надежд. – В тот день, после которого ты заболела.

– А… - без каких-либо эмоций промычала когтевранка. – Когда ты меня чуть не задушил?

– Верно.

Да… Картина того дня хоть и была уже далека от настоящего, но всё-таки медленно всплывала в памяти. Много раз Ева задавалась вопросом, что в ту ночь было с Томом. Не сказать, что насилия с его стороны ожидать нельзя было – они же были не столь близки - но сами слова парня… Что он тогда сказал ей перед тем, как она потеряла сознание от нехватки кислорода?

– И… Почему? Почему ты это сделал?

Неужели она сказала это? Неужели признала, что он всё-таки не шутит? Странно. Страннее некуда.

– Потому что он заслужил этого. – Что ж, ответ, которого следовало ожидать от слизеринца. Ева медленно распахнула глаза и повернула голову в его сторону, но всё ещё опасалась встретиться с ним взглядом. Хотя не было особых причин бояться. Или всё-таки были? – Тебе не известно моё происхождение.

– Ты наследник Салазара Слизерина, - неуверенно предположила когтевранка и прикрылась поплотнее одеялом. Ей не было холодно, но теперь тот факт, что на ней ничего нет, немного приводил в смущение. Однако сам Реддл не стеснялся своего обнажённого торса, заставляя невольно глядеть на его подтянутые мышцы живота и руки с длинными изящными пальцами… Да, ему бы на пианино играть.

– Почему ты так решила? – невинно поинтересовался юноша, приведя Еву в замешательство. Что он хочет этим сказать?

– Но… Тайная комната, ты же говоришь со змеями…

Правда, слова её были ещё не доказательством его принадлежности к роду Салазара. Насколько девушка знала, на парселтанге могут говорить очень не многие волшебники, и от этого не зависела их родословная. И действительно, Том никогда не заявлял прямо, что он истинный наследник Салазара Слизерина. Скорее, Ева сама стала считать его таковым, судя по легенде.

– Ты частично права, - Реддл несколько секунд подождал, пока та поразмышляет, и, насмешливо улыбнувшись, продолжил: - Но ты не знаешь самого главного. Несомненно, я – последний из рода Салазара, а точнее – Мраксов.

– Мраксов? – Она уже не раз встречала эту фамилию. Нахмурившись, девушка недоверчиво поглядела на него. – Ты…

– Да, Ева, - с лёгким раздражением перебил её Том. – Моя мать, Меропа Мракс, связалась с омерзительным магглом, но он бросил её. Она лишь успела дать мне имя этого подонка – Тома Реддла. К сожалению, это очередное доказательство того, что любовь убивает всё на своём пути. Мне пришлось самому отомстить за смерть матери, за семнадцать лет, проведённых в приюте. Я не жалею о своём поступке. Он дал мне повод продвинуться дальше. Совсем скоро я перейду границу всего, и никто не сможет мне помешать исполнить мои цели. – Том говорил без эмоций, но что-то подсказывало ей, что внутри парня так и плещется ярость, разочарование и жажда мести… и убийства. Он неохотно перевёл на неё взгляд потемневших синих глаз и несколько секунд молчал, словно обдумывая.

– Даже ты.

И как же она может помешать ему, интересно? Он издевается над ней? Если Том убил собственного отца, то навряд ли будет колебаться, прежде чем произнести в её случае смертельное заклятие.

Когтевранка поджала губы и медленно придвинулась к края постели. Ей почему-то захотелось поскорее уйти отсюда. Или хотя бы не встречаться с ним взглядом. Чертовски невыносимо это – понимать, что перед тобой не просто подросток с несколько странными наклонностями, а потенциальный убийца, не жалеющий никого.

Он убил отца… Он убил отца, убил. УБИЛ. ОТЦА.

Одни и те же слова крутились у неё в голове, не давая места для чего-то ещё. Удивительным оставался тот факт, что девушке до сих пор удавалось сдерживать себя и сохранять некое подобие спокойствие. А может, ей просто помогал шок, который ещё не покинул пределы её тела. Но она уже предчувствовала, как в любую минуту может не выдержать и выплеснуть свои эмоции.

– Но что если он просто не знал о твоем существовании?
– решившись, спросила девушка, застыв в ожидании ответа.

– Не знал, - внезапно согласился Реддл, но она не успела обрадоваться такому повороту событий, как слизеринец тем временем холодно договорил: - Узнав, он пытался избавиться от меня, полагая, что ничем не обязан мне. Что ж, возможно, он был и прав. Но уж перед моей матерью он до конца жизни не расплатился бы одной простой причине: она уже мертва.

Убил. Всё-таки убил просто… так? Нет, она не может в это верить, не хочет.

– Ты… Ты упоминал про путь к бессмертию. Что ты имел в виду?

Возможно, в этом и кроется причина, почему юноша поступил так. Она не хотела его оправдать, но настроение портилось со скоростью света, потому что… Потому что Ева начинала верить, так глупо и наивно верить, будто Том Реддл способен завязать с убийствами, подавить в себе ненависть к магглам и грязнокровкам и стать… Простым студентов Хогвартса. О, и неужели она серьёзно надеялась на это? И почему? После того, как он переспал с ней? Разве это способно изменить его?

Франк ещё держалась. Сохраняла каменное выражение лица, хотя в глазах можно было сразу увидеть её состояние. Но Том не смотрел на неё сейчас, и Ева сама не стремилась. Оба глядела в окно впереди: он - задумчиво, она же то безжизненно, то с горькой потерянностью.

– Это довольно сложно объяснить. Не думаю, что тебе следует знать все детали, но скажу одно: при помощи убийств душа человека… немного изменяется. Я нашёл способ обрести вечную жизнь. Это то, что стояло для меня на первом месте многие годы.

В груди что-то с тревогой отдалось болью, и девушка хрипло выдохнула. Кажется, ждать больше нельзя. Ей нужно либо выяснить всё сейчас, справившись с эмоциями, либо молча уйти.

– Что даст тебе вечная жизнь, Том?
– как-то безнадёжно спросила, точно заранее знала ответ.