Свидетельница

Пальцы рук машинально вцепились в простынь, да так сильно, что костяшки побелели. Стоит успокоиться. Не поддаваться слабости. Разве Том не это всегда твердил ей? Хладнокровие… Хладнокровие должно оставаться с тобой в любых случаях.

Но какое к чёрту хладнокровие? Как можно слушать советов убийцы, помешанного на бессмертии? Только сейчас она узнала о его этом стремлении жить вечно. Почему он не говорил раньше? Просто… для поддержания разговора? Хотя и сама когтевранка могла догадаться. Могла… Но не догадалась.

– Посмотри на меня, Ева.

Нет. Не сейчас, пожалуйста.

– Может, лучше…

– Посмотри на меня.
– Он не просил, а приказывал. И интуиция, нет, сама логика подсказывала ей, что если она не подчинится ему, то слизеринец не оставит это просто так, а заставит её сделать это силой, к примеру.

– Так-то лучше. Я хочу видеть твои глаза, пока отвечаю на твой вопрос. Этим ты покажешь, что тебе на самом деле интересно. Ведь тебе хочется узнать, не так ли?

– Ну, я… - от его холодного и бесчувственного взгляда всё внутри рушилось. Она не может смотреть на него долго. Он… убивает её окончательно.

Франк сделала вид, что поправляет волосы, и в ту секунду поспешно опустила взгляд на вторую свою руку, казавшуюся бледнее, чем обычно. На миг ей даже почудилось, что та едва заметно дрожала. Но из-за чего?

– Не испытывай моё терпение.

Хотелось ли ей? Прежде Ева столько раз пыталась что-нибудь выяснить о том, что скрывает Том и, наверное, отдала бы многое, чтобы перенестись в будущее и наконец услышать желаемое.

Но нынешняя девушка изменилась. Может, даже вчера её реакция была другой, может, нет. Одно Ева знает наверняка: прошлое остаётся прошлым. И сейчас, в этот самый час, минуту она резко потеряла желание узнать ещё больше информации, от которой холодеет в груди. Уж лучше бы он так никогда ей ничего не рассказывал.

– Ну же. Разве не ты пару месяцами ранее так досаждала меня своими глупыми слежками? Знаешь… В один момент ты была очень близка к разгадке моих тайн.
– По выражению её лица Том мгновенно понял, что та не понимает, к чему он клонит.
– Неужели не припоминаешь? Вечер, когда ты пыталась подслушать за дверью кабинета Слизнорта. Но ты ушла, посчитав, что нет более смысла.

– Откуда ты знаешь, что я подслушивала? Я не подслушивала вовсе!
– огрызнулась когтевранка и резко встала с постели, по-прежнему прижимая к груди одеяло. Чёрт, почему ей так не хочется, чтобы Реддл увидел её обнажённой? Он же полчаса назад лицезрел все.

Вот только тогда Том был другим. Человечнее. Именно по этой причине она и поверила в его изменение.

– Не столь важно.
– Он высокомерно окинул её с ног дог головы взглядом, но говорить про её стремление прикрыться ничего не стал.
– Я мог рассказать тебе всё в любой момент. Но, как думаешь, почему я выбрал именно этот?

– Потому что ты любишь всё портить!
– не подумав, воскликнула Франк и тут же захлопнула рот. Злить его точно не являлось хорошей идеей.

Том никак на это не отреагировал, но следующие слова произнёс только спустя продолжительную паузу, тем самым держа девушку в напряжении. Что если её слова всё же задели слизеринца?

– Потому что теперь ты во всех смыслах принадлежишь мне. И я могу, между прочим, в любой момент стереть тебе память, так что ты будешь снова восхищённо на меня смотреть и считать меня не таким плохим человеком на этом свете.

Поперхнувшись, непонимающе уставилась на него. Откуда он узнал, за кого она принимала его? Это ведь даже не совсем правда! Или… частично. Но, в любом случае, угрожать ей и делать из неё собственность он не имел никакого права. Она такой же человек, как и он.

– Ты снова залез ко мне в голову?
– сухо поинтересовалась девушка, а между бровями залегла неглубокая морщинка. Если честно, сильнее хотелось прямо сейчас поспорить с ним по поводу его слов о том, что она принадлежит ему.

– Нет. Ты бы почувствовала это. Если, конечно, я не зря тебя обучал оклюменции.

– Почему в ту ночь ты пытался задушить меня?

– Что?

– Ты слышал мой вопрос.
– Сглотнув, Ева невольно снова вспомнила тот жуткий момент, и его взгляд, который каким-то образом перекрывал его красоту, делая похожим парня на… Безумца. Именно.

Возможно, Реддл не думал, что Ева прекратит так быстро расспрашивать его про бессмертие. Ей не нужно было слушать, как он хочет вечно править этим миром - это же очевидно. Всё, чего хотела - это узнать причины его поступков в прошлом. А будущие мотивы, ещё не воплотившиеся в жизнь… Они существуют только в его голове. И хотя Франк говорила Друэлле о том, что слизеринец ничего особого не делает, кроме как манипулирует, это было неверное суждение лишь наполовину.

– Это были последствия.
– не особо определённо ответил Реддл, помрачнев.

– Последствия чего?

В какой-то момент создалось ощущение, что теперь ему было нечего ответить. Точно так же как ей несколькими минутами ранее. Том не желает рассказывать ей что-то ещё, более важное.

– Том?

Молчание. В отличие от неё, парень не избегал её взгляда, очевидно, считая девушку слишком жалкой, чтобы опасаться чего-то. Но тогда бы он дал ей ответ назло.

Медленно, словно растягивая момент, Реддл приподнялся в постели, следя каждую секунду за действиями Евы. Вздохнув, она терпеливо, насколько это у неё получалось, ждала его слов. Пытаться разговорить у неё всё равно бы не вышло. Сколько раз пробовала – не выходило. А теперь и подавно.

– Вспомни, - чуть помедлив, наконец тихо промолвил тот, медленно приближаясь к ней, - что я говорил в ту ночь перед попыткой тебя слегка взбодрить?

Ей было бы комфортнее, если бы он оделся. Ева ощущала себя теперь окончательно глупо, и хотела лишь уйти или скрыться где-нибудь в угле. О, Господи, он издевается над ней?

– Ах, - словно только сейчас заметив причину её бегающих то вправо, то влево – но не на парня – глаз, молодой человек саркастически произнёс: - Прошу прощения за мою бестактность.

Вероятно, использовав невербальную магию, Том наколдовал себе брюки и белую рубашку, которая была расстёгнута на середине, открывая вид его груди. Склонив голову, он учтиво поинтересовался:

– Теперь тебе комфортнее, душа моя?

Моя. Конечно, это всего лишь обращение, но всё равно по телу пробежала лёгкая дрожь, и девушка укрылась чуть ли не по самое горло одеялом. Ничего не скажешь – всё предусмотрел. Неужели не мог и для неё наколдовать одежду?

Не собираясь отвечать ему, Ева сосредоточилась на моменте из прошлого, такого далёкого и одновременно близкого.

– Ты спрашивал меня про моих родителей.

С некой гордостью подняв к нему голову, когтевранка увидела в его глазах то же выражение – ожидание. Что ещё? Он что, хочет, чтобы она повторила всё в точности, как было?

– Ты… - напрягая мозги, нервно постукивала пальцем по своему кольцу. – Просил, чтобы я представила нелюбовь, презрение и неуважение моих родителей ко мне. А затем ты уже душил меня. Я больше ничего не помню!

Последние её слова были произнесены с нотками истерики. Чёрт, вот и началось. А казалось, что она успешно скрылась от этой напасти организма.