Свой выбор - 2

— Ну да, — беспечно согласился Гарри.

— Но ты знаешь.

— Знаю.

— А расскажешь? — уточнила Се Ли.

— Это довольно долго, — отмахнулся Гарри.

— Но хоть что-то, — попросила девочка.

— Процесс начинается с холста, — вздохнув, стал рассказывать Поттер. Он и сам знал только азы техники, а потому не боялся выдать ребятам что-то опасное. — Для ткани используют лен, кладбищенскую крапиву и луговые травы, что растут на дороге призраков.

— Э… Дороге призраков? — переспросил Драко, никогда ничего подобного не слышавший.

Гарри чуть помедлил, соображая, как лучше объяснить.

— Не все дороги существуют и поныне. Многие старые дороги заросли и забылись, но если при полной луне выйти в чистое поле, то можно увидеть дорогу или только тропку, будто высеребренную лунным светом.

— А, лунный свет позволяет волшебникам различать магию без перехода на магическое зрение, — сообразил Драко. — И старые дороги фонят магией, получается?

— Лунный свет вообще обладает уймой удивительных свойств, — напомнила Се Ли. — А дальше что?

— Из трех видов нити ткут полотно для холста. После этого на него довольно плотно наносят руны специальным зельем, сваренным на основе крови, — продолжил рассказ Гарри. — А после холст в три слоя покрывают краской разного цвета, сваренной с использованием праха.

— Праха? — перепугалась девочка.

— Это не так ужасно, как звучит, — отмахнулся Малфой. — Эту часть про живые портреты я знаю. У каждого мага едва ли не с рождения есть шкатулка, куда помещают остриженные волосы, ногти, выпавшие зубы… Если случилось несчастье и сломанную кость проще заново вырастить, то в шкатулку переносят удаленные обломки. Именно из этого материала и готовят прах. Все элементы должны принадлежать живому человеку, иначе живой портрет не получится.

— Верно, — подтвердил Гарри. — Ну а после того, как все исполнено, портрет занавешивают черным полотном и убирают подальше. До смерти человека. После этого он появляется на холсте. Рисунок проявляется сам собой.

— Хочешь сказать, мастера ничего не рисуют? — удивился Драко.

— Да, — усмехнулся Гарри. — Сам умерший человек определяет внешний вид своего портрета.

— Тогда понятно, почему прапрадед изображен на своем портрете за столом во время трапезы, — хмыкнул Драко. — Все остальные — чинно, благородно, а он… Прапра и при жизни был ушлым типом, а теперь у него вечно толпа на картине — всем охота поесть и выпить даже после смерти.

— Тише, — дернув смеющегося блондина за рукав мантии, зашипела Се Ли и указала на тропу, по которой к хижине спускался опечаленный Хагрид. — Не хватало, чтобы нас снова обвинили в каком-нибудь непотребстве.

Гарри весело фыркнул.

Глава 20

А вечером стало известно, что факультет воронов потерял пятьдесят баллов. Се Ли и Поттер переглянулись и пошли допрашивать Пенелопу. Оказалось, именно первокурсники были вписаны в журнал наказаний и поощрений. МакГонагалл преспокойно сняла по двадцать пять баллов с каждого, причиной указав неуважительное поведение.

— Неуважительное поведение?! — бушевала Се Ли, собственными глазами увидев запись. — Неуважительное?! Да! Отстаивать правду и личное мнение, когда тебя пытаются обвинить в том, чего не делал, это неуважение!

После этого девочка умчалась в спальню девочек-первокурсниц и до утра ее уже больше никто не видел. А Гарри лишь пожал плечами и порадовался, что в этот раз обошлось без отработок.

— О, Пенелопа, а скажи еще вот что, — вспомнил мальчик. — Ты знаешь расписание преподавателей?

На Рейвенкло к потере баллов относились спокойно, так что староста, не высказав ни слова негодования, вытащила из сумки и передала Поттеру небольшую записную книжку, раскрытую на середине. Просмотрев сложную таблицу, Гарри невесело хмыкнул.

Кабинет Трансфигурации располагался так, что к нему из любой части замка студенты добирались ровно к началу урока. Так что никто из тех, кто пришел к МакГонагалл на второе занятие в этот день, не мог рассказать ей о событиях в гостиной Рейвенкло ни до, ни после. А вот тот, кто задержался после первого урока — вполне. И первым занятием по Трансфигурации в расписании стоял второй курс Рейвенкло и Хаффлпафф.

— Очень хотелось бы выяснить, кто это сделал и зачем, — пробормотал Гарри себе под нос, идя в спальню. — Но нет времени.

* * *

Пропажу профессора Бинса обнаружили утром, когда приготовившиеся поспать на первом уроке четверокурсники не услышали усыпляющего бубнежа из-за кафедры. В кабинет Истории магии были вызваны преподаватели, но никто из них так и не смог определить, что же случилось с призраком. МакГонагалл, как последняя из учителей, кто видел Бинса, больше всех махала палочкой. Но безрезультатно. Опросили Се Ли и Гарри Поттера, но те лишь пожимали плечами. Никто и не подумал в чем-то обвинить первокурсников. Флитвик и Снейп предлагали вызвать невыразимцев, но Дамблдор уперся и директорской властью закрыл связь через камины. Но это не помешало представителям Попечительского совета прибыть в Хогвартс и провести собственное расследование, но и они ничего путного не узнали.

На завтраке Дамблдор объявил об отмене уроков Истории на пару недель в связи с поиском преподавателя, а к обеду стали поговаривать, что в Хогвартс будет приглашена лично Батильда Бэгшот, автор учебника. Но к ужину этот слух развеяла пятикурсница Хаффлпаффа Эмма Ллойд, чья семья проживала в Годриковой Впадине. Девушка всех заверила, что старая волшебница уже лет десять вообще не выходит из дома и никогда не согласится занять место преподавателя.

А потом кто-то стал болтать, что прямо в атриуме Министерства директор Дамблдор повздорил с министром и начальником Департамента образования, желавших навязать школе в качестве историка кого-то из министерских служащих.

Гермиона Грейнджер данной сплетне возмущалась больше всех, обвиняя Министерство в попытке вмешаться в дела Хогвартса. Девочка делилась своим мнением так громко, что ее через проход Большого зала слышала половина студентов.

Гарри лишь пофыркивал на каждую сплетню, которых в одночасье стало больше, чем за все предыдущие месяцы, но при этом почти каждый день ходил к завхозу, надеясь узнать что-то такое, что не достигло ушей студентов. Заодно мальчик пытался узнать об отработке Драко и гриффиндорцев, но пока Филчу не поступало каких-либо распоряжений.

Поводом для визита продолжали служить стеклянные скульптуры. И Гарри, и Аргусу Филчу понравилась идея их продать в виде забавных ламп. Завхоз даже предлагал снести получившиеся изделия в Хогсмид, но Поттер связался с поверенным и переслал одну из ламп в Гринготтс. Ринготт тут же оценил вероятную прибыль (даже с учетом отчислений Аргусу Филчу) и насел на Гарри, заявив, что лампы пойдут на летний аукцион, но под видом простеньких определителей магического фона окружающей среды, а это значительно повышало стоимость. Завхоз, узнав об этом, удивился, обрадовался и отправился к профессору Синистре за самым точным прогнозом погоды на ближайшее время.