Своя игра. Тетралогия

Волколатники дружным продолжительным воем оповестили округу, что уходят. Продиктован поступок был не каким-то обычаем или, спаси боже, потребностью вежливо попрощаться, а желанием собрать и стравить на освободившейся территории ненавистных соседей-хищников, так и не давших броневолкам отобрать у себя ни кусочка леса. Наш отряд приблизился к границе Гинкмара напротив «Веселой бочки», и Айк проводил Мыка в таверну, ибо лекарь, пообещавший мальчишке исцеление, как раз при ней и жил. Мы дождались их обратно через два дня, и я тут же спросил Мыка, как его зовут по-настоящему.

– Так и зовут, – улыбнулся Мык. – Я ведь никогда не говорил – только мыкал. Родителей не знаю. Может, они и не называли меня никак.

– И в истории профиля у тебя ничего нет?

– Ничего.

– Ну и ладно. В конце концов, не имя красит человека, а он его. Станешь великим магом – прославишься по-любому.

Айк сообщил, что Эгланан раскинул шатры у заставы неподалеку от перекрестка Ревского тракта с Разбойничьим. Чего король ждет и куда отправится дальше, проклятому узнать не удалось.

– Что если он договорился с герцогом об организации совместной облавы на меня? – спросил я. – И выпросил у него подкрепление?

– Сомневаюсь, – ответил Айк. – Эгланан терпеть не может привлекать к решению своих проблем оргойцев. Что касается Генриха, то он, конечно, с удовольствием воспользовался бы удобным для него случаем, так как для операции по твоей поимке ему потребовалось бы гораздо меньше людей. Но в войсках Эгланана терпеть не могут, как и вообще в низах. А Генрих слишком хороший военноначальник, чтобы отдать своих солдат под командование тому, кого они ненавидят.

– В чем причина ненависти?

– Эгланан давно и прочно дружит с вампирским князем Анзенкамом. Любовь народа подобной связью заслужить трудно. В глазах простолюдинов приятели кровососов ничуть не лучше самих кровососов.

– Странная дружба… Эльф и вампир? Но почему?

– Неизвестно. Тем более что их земли разделяет большое расстояние. Эгланан сидит на севере, а Анзенкам – вплотную к Гинкмару, ближе к восточным границам Оргоя. Однако они регулярно навещают друг друга. Вот и теперь, выступив против тебя, Эгланан не преминул завернуть к Анзенкаму. Иначе зачем бы ему, двигаясь в Каритек, делать такой крюк и выходить на Восточную военную дорогу аж за Нурсом, когда от Каграла прямо к городу идет Северная?

– Может, Эгланан тоже вампир? – предположил я.

– Не-е-ет! – вздернув брови протянул Айк. – Это давно открылось бы… Не ломай голову – многие пытались разгадать секрет отношений этих двоих, но ни у кого не получилось. Говорили, например, что у Анзенкама тоже был единственный сын, который погиб. Но это неправда: у князя никогда не было детей. Он очень стар – несколько раз пытался подготовить себе наследника и брал воспитанников, но ни один не проявил таких способностей, чтобы наставник остался доволен… Короче, так: Эгланан и Анзенкам дружат просто потому, что дружат. У заставы король встал из-за того, что там удобное место для лагеря. Давай лучше займемся решением насущных задач. Тебе, скажем, я предлагаю не откладывая сшить чехол для этой штуки, – Айк указал на жезл предназначения, болтающийся в ременной петле у меня на поясе. – Слетят еще ножны с жала – уколешься нечаянно.

– Они только при сжатии жезла в руке соскакивают, – возразил я.

– Допустим, пока соскакивали только так. А вдруг однажды соскочат сами, а ты как раз споткнешься и упадешь?..

Дальше наш путь лежал в «Сухую гавань». Только там я мог разузнать, где заказать снарягу для костомеха. Мастерская ведь требовалась не обычная. В обычной мой заказ без письменного разрешения кузнецам от герцога не взяли бы. Изготовление сверхтяжелой брони и оружия для техномагических существ в королевстве строго контролировалось.

А еще я хотел заставить Жюстину купить те облегченные латы, о которых мне говорил оружейник, когда нехотя забирал доспехи Карла Ингмарского. Такие же точно, мол, только меньше, на юношу или женщину. Волшебнице облегченный комплект с накачкой маной очень подойдет: защита приемлемая, а таскать не тяжело.

Только под каким видом знакомить Жюстину с Мэлори? Они же поубивают друг дружку. Но сперва прикончат меня.

А, ладно! Быть может, погибнув от рук двух озверевших любовниц, я заслужу перерождение в теле великого покорителя сердец.

Глава 25

На Разбойничий тракт мы вышли поздним утром какого-то большого праздника Всецеркви, установленного в честь ее пророков. Ночь случилась холодная, день обещал быть пасмурным. На подходе к «Сухой гавани» Торн сказал, что чует запах дыма. Его слова подтвердили остальные волколатники и Люцифер. Вскоре пропитавшую всю округу гарь чувствовал уже и я, а потом мы увидели таверну.

Засека вокруг нее носила следы жесточайшего штурма. Атакующие пытались в нескольких местах прорубиться сквозь беспорядочно наваленные деревья. Пытались также разметать их файерболами или поджечь, но не получилось. Однако в итоге захватчики вошли во двор. Наверно, не устоял магический барьер, закрывающий проход между башнями. От самих башен остались только груды головешек. Все строения во дворе были сожжены и еще чадили. От таверны уцелел только первый этаж, стены которого были из камня.

Повсюду лежали порубленные и обгорелые трупы. Многие пострадали от огня не при пожаре – их специально обкладывали хворостом.

С деревьев у тракта свисали повешенные. Перед казнью их раздели и пытали. Я узнал Мэлори, Руджа, Карея, оружейника. Великаншу Лину вздернули на веревке, скрученной вчетверо. Рядом покачивалась эльфийка, которая при жизни так любила носить розочку в волосах. Трупы раздуло, словно с момента смерти прошло несколько дней. Но этого быть не могло: таверну штурмовали вчера, и тогда же вершили расправу.

– На тела наложили ускоряющие разложение заклинания, – сказал Айк. – Чтобы никто, оказавшийся здесь сегодня, не сумел их воскресить.

Рудж и Мэлори выглядели особенно страшно. Эх, Рудж! Как же ты позволил взять себя и дочку любимого капитана живыми?

– Над ними дополнительно провели какой-то обряд, затрудняющий перерождение, – сказала Жюстина.

– И он прошел успешно? – спросил я.

Жюстина пожала плечами. Ответил Айк:

– Трудно сказать. Невозможно прощупать.

Торн забеспокоился и повернул голову влево. Там, в зарослях, кто-то был. Волколатники начали расходиться в стороны, намереваясь нырнуть в лес и окружить подозрительное место, однако не успели: из кустов показался Живчик. Выглядел он жалко: усталый, испуганный, продрогший. Ему негде было согреться этой ночью. А костер он развести не решился.