Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

К концу XIX – началу XX века проблема алкоголизма в обществе уже встает весьма остро. В стране ширилось общественное движение против пьянства, прекрасным образцом которого может служить вот такой сборник арифметических задач антиалкогольной направленности, плод совместных усилий врача и педагога (выпущен в 1914 году)

Вырви с корнем все это из сердца моего и брось на дно пропасти, а меня спаси, погибающего, от хмеля проклятого, зелья сатанинского. Я хочу, я желаю не пить больше ни вина, ни пива, ни всяких других пьяных напитков.

Сохраните и спасите меня от этого, духи светлые и разумные! Прошу, молю исполнить желание мое! Укрепите, духи добрые, мое сердце, дайте мне силу и волю бросить и растопить змея-горыныча, как самого мерзкого, противного, ненавистного, злющего, проклятого гада! Я раб, (имя), хочу исполнить завет предков: быть сильным и трезвым, трудолюбивым и прилежным отныне и до века (приписка: этот заговор арабский)».

«Во имя О. и С. и Св. Д. аминь. Хмель и вино отступись отъ раба б. N. въ темные леса, где люди не ходятъ и кони не бродятъ, и птица не летаетъ.

Во имя О. и С. и Св. Д. (дважды). Хмель и вино, выходи на быструю воду, на которой воды люди не ездятъ; отъ раба б. N. хмель и вино поди на буйные ветры, которой ветеръ по дальности ходитъ. Во имя О. и С. и Св. Д. (дважды), зайди это вино за холмы горы. Во имя О. и С. и Св. Д., привяжись къ лихому человеку, который на N. лихо думаетъ, къ тому привяжись, которой добра не сделаетъ, отъ меня во веки отвяжись. Во имя О. и С. и Св. Д. аминь. (Выписано изъ старинной рукописи въ с. Ворзогорахъ, Онежск. у. – От пьянства, № 82» (Ефименко, 1878, с. 215).

Естественно, пьянство имеет по большей части хорошо известные социальные корни, в первую очередь, общую неустроенность быта, неуверенность в завтрашнем дне и т. д. Они хорошо изучены. Совершенно очевидно также, что работающий, занятый делом человек в подавляющем большинстве случаев окажется неподвластен недугу алкоголизма, хотя бы просто потому, что ему некогда «расслабляться».

Алкогольная зависимость распространена гораздо шире, нежели порою думают. Ужасающее число людей, вполне умеренно выпивающих или по нынешним почти не пьющих, с медицинской точки зрения являются больными. Мы не ставим перед собою задачу подробно рассматривать этот вопрос, однако провели соответствующие консультации с профессиональными наркологами. Выводы достаточно грустные.

Для пьянства есть такие поводы: Поминки, праздник, встреча, проводы, Крестины, свадьбы и развод, Мороз, охота, Новый год, Выздоровленье, новоселье, Печаль, раскаянье, веселье, Успех, награда, новый чин, И просто пьянство – без причин! (Пер. С. Я. Маршака).

Подведение итогов

У различных народов место средства, облегчающего (обеспечивающего) общение с богами или духами, занимали разные природные вещества или психотехники. По неким причинам у индоевропейцев таким средством стали алкогольные напитки.

Алкоголь – и, соответственно, алкогольсодержащие напитки в разных своих воплощениях – первоначально являлся средством вхождения в измененные состояния сознания. Скорее всего, он был открыт довольно рано, ибо достаточно просто оставить на несколько дней, скажем, болтанку из зерен, чтобы началось брожение. Само брожение уподоблялось некоему таинственному превращению. Как и многим другим явлениям и процессам, ему были найдены символические подобия, описанные образным языком мифа.

Способность мифа описать через ряды подобий совершенно несвязанные, казалось бы, вещи и выявить скрытые связи между ними поразительна. Так произошло и с хмельным питьем.

Вполне естественно, что у разных родственных народов преимущество отдавалось разным исходным продуктам, однако мед и вьющееся растение (виноград, хмель) заняли в этом ряду особое место.

Почитание их восходит к достаточно древним временам и в доступных нам проявлениях сохраняет черты разных общественных укладов.

По мере забвения обычая он видоизменяется настолько, что его сокровенный смысл оказывается почти совершенно забытым, настолько, что исследователи индоевропейских древностей полагают предание полностью утраченным.

Скорее всего, полностью восстановить такой миф и в самом деле невозможно. Однако с высокой степенью достоверности можно выделить основные черты такого мифа:

Хмельной напиток есть земное воплощение той Первичной воды, которая была «до появления всего». Он содержит в себе качества живой и мертвой воды, каждая из которых способна к превращениям в свою противоположность. Он омывает мир, являясь соком Мирового древа. Он служит питьем (пищей) богов, и тот, кто владеет им, способен узреть невидимое и постигать неизвестное.

Именно совокупность перечисленных обстоятельств приводит к тому, что за обладание таким напитком идет непрерывная борьба между богами Нижнего мира, которые некогда и открыли этот напиток, и между богами Верхнего мира, которые неким образом стремятся сами получить право распределять его.

Сам напиток хранится в сосуде, который может быть понят как своеобразная «модель» Вселенной и на высшем уровне есть сама Вселенная. Сосуд может быть рассмотрен также как «идеальный» человек, или первочеловек. Поэтому в том числе сосуд (котел, чаша и т. п.) является сосудом перерождения, имеющим важное значение для посвятительных действий.

* * *

Однако это – идеал. Древнейший образ, восходящий к незапамятным временам.

Действительность куда печальнее. Предание утрачено, миф забыт. Алкоголь стал обыденностью, ядом. Он перестал быть средством, открывающим видение иных миров, – разве только в переносном значении. Если еще совсем недавно, что называется в этнографической бытности, люди продолжали помнить, что готовить его надлежит с соблюдением множества ритуальных правил, пить можно только в определенные дни, то сегодня выпивка «с устатку», «в честь получки» и «просто пьянство – без причин», увы, мало кого удивляют.

Наблюдения за людьми, которые считают себя последователями живой изначальной традиции, также зачастую не радуют. Они лишены многих подлинно традиционных черт и качеств, рассматривать которые сейчас нет нужды. Здесь стоит лишь заметить, что наиболее ярки две крайности.

Первая – непременное стремление напиться допьяна, при этом и праздник-то воспринимается не как священнодействие, которое необходимо для дальнейшего существования мира в целом (а это важнейшая черта собственно традиционных языческих праздников!), а как повод «потусоваться», похвастаться новыми нарядами и славно гульнуть. К нашему глубокому сожалению, такое приходилось видеть не раз и даже не два.

Другая крайность – опирающееся на слабое знание или сознательное искажение древнейших мифов утверждение, что и будни, и праздники должны проходить в неизбывной и непременной трезвости. Мол, древние славяно-арии (или еще как-нибудь в том же духе) были сплошными трезвенниками и, до кучи, вегетарианцами. А споили великих их наследников… понятно кто.

На деле и то, и другое глупость. Можно фальсифицировать один миф. Ну, два. Однако когда мы встречаем и в мифологии, и в фольклоре, и в письменных источниках множество свидетельств, которые при их сравнительном анализе заставляют сделать совершенно определенные выводы, обе крайности становятся не просто смешны. Они могут быть расценены лишь как искажения древнейшего, изначального обычая. Следовательно, не имеют с традицией ничего общего.