"Святые" 90-е Пионер – Том II

— Кто? Когда? — перебил я, чувствуя, как похмельная вялость сменяется адреналином.

— Вечером вчера, почти ночью. Толика отмудохали в котлету, Славяну руку сломали, но он сбежать смог, а Нинку, хозяйку хазы, по кругу пустили.

— Нинку? — что-то крутилось в голове, но вспомнить не мог. Точек было много, и почти везде я договаривался сам, но Нинку не помнил.

— Ну да, маленькая такая, с веснушками!

— Кто наехал, известно?

— Не поверишь, свои, Малик Калиев со своей братвой, с «элеватора».

— А зачем? — задал я глупый вопрос.

— Ну как, узнали что Патрин всё, наследство делят теперь…

Не хотелось сегодня никуда дёргаться, но придётся. Если сразу не пресечь, завтра и все остальные в разнос пойдут. Проводив Гуся в кандейку, — где он тут же «ухлопал» мой кипяток, я коротко пересказал ситуацию Шухеру, а уже он, тем кто успел проснуться.

Собирались недолго, причём не взирая на жесточайшее похмелье, желающих поучаствовать оказалось хоть отбавляй. В итоге поехали впятером, больше в девятку не помещалось.

Кроме меня и Шухера с Гусем, вызвался Яша-Боян — двухметровая гора мышц в рваном пальто. Лицо обезображено оспой, руки размером с лопаты. С собой он взял монтировку — буркнув что-то про «рабочий инструмент». И Слава-Солдат — высокий, сухопарый, с лицом сумасшедшего ученого, и такими же привычками.

Долго искали мой пистолет, пока наконец кто-то случайно не наткнулся. Уже садясь в машину, Шухер достал АКСУ из багажника, и любовно прижимая к груди, уселся на переднее сиденье.

Ехали долго, дороги не чищены, за ночь снега нападало, поэтому сильно на педаль не жал, боясь воткнуться в какой-нибудь сугроб. А ещё в машине воняло. Окна хоть и открыли сразу как уселись, но перегар был настолько густым, что я боялся, — прикурит кто-нибудь, взлетим на воздух.

Но обошлось. Доехав до их основной точки, — скромного домика в переулке, кроме собаки на цепи, никого не застали.

— Значит в баре возле кинотеатра должны быть, частенько там торчат — предположил Гусь.

Доехали, осмотрелись. Утро, выходной день, народу на улице почти нет. Мальчишка пробежал мелкий, да тетка с коляской.

Пацанов брать не стал, сказал чтобы у двери ждали.

Зашел, сходу ловя ноздрями запах какой-то выпечки, жареного лука и хлорки. Утром здесь было пусто, кроме шестерых за дальним столом, во главе которого восседал Малик; грузный, с бычьей шеей и золотой цепью с медальоном на вспотевшей груди, он жевал яичницу, обмакивая хлеб в желток.

— Пионер? — Малик приподнял голову, и жирная капля стекла с вилки на майку. Глаза, узкие как щёлочки, сузились ещё сильнее.

— Нет, мама его. — Я упёрся руками в стол, намеренно повышая голос.

— Чё пришёл?

— Вчера мою точку разнесли. Хочу спросить — за шо?

Он фыркнул, швырнув вилку в тарелку:

— С хера ли твою?

— Потому что всё наследство Патрина теперь моё. Включая твой бизнес.

— Чего?

— Ты глухой, или не догоняешь?

— Чё?

— Ниче, ещё раз переспросишь, и я решу что ты совсем дебил!

Малик вскочил, опрокинув стул. Его расскачаное, но ожиревшее тело, двигалось медленно, как у медведя-панды. Правый кулак полетел в лицо — я отклонился, почувствовав ветер от удара.

— Подраться хочешь? — Я отступил к двери, — Давай выйдем, а то посуду побьёшь…

Он плюнул, развернулся и пошёл к выходу, демонстративно подставляя спину. Его люди потянулись следом, перешёптываясь.

Возле крыльца нас уже ждали.

— Ложись! — Шухер рывком пригнул Малика, вдавив его лицо в снег. Остальные, увидев стволы, замерли, как статуи.

— В общем так, Малик… — Я присел на корточки, подняв его за волосы. — Считай это первым и последним предупреждением. В следующий раз — сразу на кладбище. Усвоил?

Он кивнул, выплюнув комок снега. Губы посинели, но глаза всё ещё метали искры.

— Поднимите! — Яша дёрнул его за воротник, поставив на колени.

— Усвоил… — Малик прошипел, глядя в сторону.

— Отлично. С вас — по штуке моим ребятам и Нинке. Времени, до вечера, принесете туда же куда выручку таскали. Понятно? — гаркнул я, переводя взгляд на бойцов Малика.

Стоящие под стволами, они хоть и не рыпались, но трагичность ситуации явно не прочувствовали.

Переглянувшись с Яшей и Славой-солдатом, я чуть заметно кивнул.

Били сильно и больно. Монтировка врезалась в рёбра со сдавленным хрустом, словно ломали сырые ветки. Кулаки хрустели от ударов по челюстям. Кровь брызнула на заляпанную грязью плитку, смешавшись с окурками. Кто-то из маликовцев рухнул на колени, хрипя: «Хватит!» — но Слава лишь сплюнул густой слюной на его ботинок и всадил сапогом в живот. Звук был глухой, словно били мешок с мукой. Тело согнулось пополам, и из горла вырвался хриплый вой.

— Вечером жду бабло, не принесёте, хана вам! — уже уходя, бросил я, специально наступив на окровавленные пальцы лежащего. Хрустнуло.

До бывшего дома Патрина доехали быстро и без приключений. Там — а навстречу вышел Соня с автоматом наперевес, тоже ничего не случилось.

— Никто не заходил? — спросил я, но тот только рукой махнул.

— Никого, одни кукуем.

То что заинтересованные люди не интересовались жилищем почившего босса, уже радовало. Я хоть и оставил здесь четверых вооруженных парней, но всё равно беспокоился.

— Надо было жратвы купить, не подумал.

— Не надо, здесь такие запасы, месяц жить можно. — отмахнулся Соня. — А бухла столько, что и сказать страшно, весь погреб бутылками забит.

— Вы тут что, шмон устроили?

— Нет, что ты! Мы когда жратву искали, наткнулись, случайно, гадом буду!

Случайно или неслучайно, сейчас уже не важно. Надо было думать когда парней без еды оставил и свалил. На самом деле я хотел вернуться, но не сложилось, поездка пошла немного не по плану.

— И тут ещё это, мы кое-что другое нашли… — продолжил Соня, но мне это уже было не интересно.

— Брось оправдываться, Миха здесь? — прервал его я.

— Ага, уходил куда-то, сказал ты задание дал, и вот, пришел недавно.

— Ясно, скажи чтобы зашёл ко мне, и парней накорми, раз такой богатый.

Едва я успел расположится в кресле, в дверь коротко постучали и вошёл Миха.

— Попросил брата?

— Да, и даже уже есть первые результаты. Вот. — протянул он сложенный вчетверо лист бумаги. Сгибы были засалены, будто его перечитывали десяток раз.