"Святые" 90-е Пионер – Том II

— А мастерская? — не отступал я, замечая, как он невольно коснулся кобуры под пиджаком.

— Туда не сунутся. — Выдохнул он дым в потолок, рисуя кольца. — Но на всякий… поставили пару орлов. Если что — отобьются.

Тяжесть в груди не уходила. Я провёл ладонью по столу, ощущая шершавость дерева под пальцами:

— А мне-то что делать?

Бондарь оживился, шлёпнув тетрадью по столу. Обложка хлопнула, подняв облачко пыли.

— Как что? Бери эти летописи — ткнул он в пачку тетрадей, — и в бой! Покой нам только снится! — Его усы дёрнулись в ухмылке, обнажив жёлтый клык.

— Но как? Даже если техническую сторону отбросить, ту же алкашку, не говоря уже о чем-то другом, закупать надо, а где денег взять столько? Из той суммы что выделил Лосев, почти ничего не осталось, а мне ещё парней хоронить, да и семьям их помочь обещал…

— Не дрейфь, говорю же, раскололись оба наших красавца, вот смотри.

С этими словами Бондарь поднялся со своего места, подошёл к стене, снял картину с конями, и потянул за гвоздь на котором она висела.

Тишину разрезал щелчок. В камине что-то звякнуло, будто упала заслонка.

— Не понял, — пробормотал я, вставая.

— Терпение, — Бондарь засучил рукав, полез рукой в чрево камина. Сажа осыпалась чёрными хлопьями на паркет. — Ага, вот ты где…

Со скипом вытащил присыпанный сажей и пылью металлический ящик. Поставил на стол с глухим стуком.

— Ну как? — Откинул он крышку.

— Нормально… — заглянул я внутрь. — Это сколько же здесь? — ящик был плотно набит пачками долларов.

— Много! Штук сто, не меньше, — похлопал он по деньгам, словно гладя собаку. — Хватит на старт?

Точных данных у меня не было, но сопоставляя то что было известно по реализации, мог предположить что такого количества хватит не на одну закупку. Правда как я буду это делать, представлял очень слабо.

— Тебе нужно встретиться с поставщиком, его координаты есть, это начальник какого-то отдела нашего винно-водочного, и популярно объяснить с кем он теперь будет работать.

— Не понял. Патрин же из Польши товар возил? Причём тут наш завод?

— С чего ты взял что из Польши? Зачем ему это, если есть и ближе, и дешевле?

— Так дефицит же? — совсем запутался я.

— Поэтому и дефицит что почти всё налево уходит! — рассмеялся Бондарь.

— Кроме спирта, начни с палаток. Официально ты их забрать не сможешь, но пусть платят за «крышу». Сделай громко, чтоб все шептались: «Новый хозяин пришёл».

— А менты? Не закроют?

— Менты будут тебя носить на руках, — усмехнулся он. — Главное — без стрельбы. Нервируй конкурентов, а не милицию.

Когда он ушёл, я остался с ящиком. Открыл окно — ворвался запах угольного дыма, — соседи напротив топили печь. Где-то вдалеке гудел поезд. Взял ящик, высыпал содержимое на стол, пересчитал. Ровно сотня.

Как знал.

«А действительно ли Лосев с Бондарем чекисты? Да, организация серьезная, тут спору нет, но слишком уж размашисто всё, и в то же время просто. А народу сколько задействовано? Неужели им так интересен городок наш?», — подумал я, глядя на следы сажи на полу. — «Кто-то спрятал родителей, кто-то помог с шишигой, кто-то прибрал после налета. Целая армия теней за спиной».

Звёзд с неба я никогда не хватал, но и дураком себя не считал. Сидя в кабинете покойника, в его потертом кожаном кресле, я щурился от полосы света, пробивавшейся через щель в шторах. За окном хлопья снега прилипали к стеклу, медленно сползая вниз. Бондарь и Лосев могли хоть на ушах стоять — их снисходительные полуулыбки, похлопывания по плечу как мальчишке, только подстегивали. Я, конечно, подвигаюсь в нужном им направлении, но исключительно столько, сколько решу сам. А пока что я глотал информацию, как губка, но фильтровал каждое слово.

— Собери парней в зале к девяти. Базар есть, — вызвав Соню, бросил я. Он стоял в дверях, замерший, словно тень. Его камуфляжная куртка была запачкана грязью, на рукаве — темное пятно, похожее на кровь.

— Понял. Сделаю, — кивнул он, повернувшись так резко, что пол скрипнул под сапогами.

— И ещё… — остановил я его, когда он уже взялся за ручку двери. — Найди Миху. Пусть зайдёт через полчаса.

Соня молча кивнул, исчезнув за дверью с глухим щелчком замка.

Я развернул к себе стопку тетрадей. Переплёты некоторых поистрепались, листы пахли табаком и пылью. Открыл верхнюю, в черной обложке. На первой странице — столбцы цифр, подписи, сокращения. Листал, пока не наткнулся на список бригадиров, глядя на количество строк — каждая из которых обозначала бригаду, в очередной раз удивился размаху Патринской организации. Десятки фамилий, прозвищ, адресов. Своё имя — Иванов Дмитрий Аркадьевич — нашёл в конце. Рядом: «Новичок. Контроль — 3 нед.» Ниже — ещё трое с аналогичными пометками.

В нижнем ящике стола взял блокнот в кожаном переплёте. Страницы были чистыми, кроме первой — чьи-то каракули: «Склад № 4 — 20 ящ. 15.12». Рядом лежала ручка, тяжёлая, с позолотой. Прижал перо к бумаге, выводя фамилии с конца списка. Новые бригадиры. Молодые. Голодные. Те, кого легко можно перевербовать.

— Звал? — дверь распахнулась с грохотом. Миха ввалился в комнату, сбрасывая снег с куртки на ковёр. Лицо красное от мороза, на щеке — свежий синяк.

— Садись, — махнул я на стул, выдвигая ящик. Достал пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой. — Вот. Раздай пацанам. По штуке на рыло.

Он взял деньги, посмотрел недоуменно.

— Сколько здесь?

— Восемь.

Брови его поползли вверх:

— Восемь? Нас шестеро…

— Долю Лехи и Стаса поделите. Похоронами займусь отдельно.

Миха замер, сжав купюры так, что костяшки побелели. Потом кивнул, сунув пачку во внутренний карман:

— Спасибо. Всё?

— Не всё. — Я протянул ему листок с фамилиями. — Тут список. Патринские бригадиры. Узнай про них. Кто, что, где… У тебя брат в ментуре, да?

Он напрягся, будто его ударили под дых. Глаза сузились:

— Откуда знаешь?

— Видел вас на днях у гастронома. Как близнецы.

— Ясно. Но ты не подумай…

— Я и не думаю, это даже хорошо что есть к кому обратиться, ты же поможешь?

— Ну…

— Не бесплатно разумеется, баксов двести твоему брату хватит?

— Да… Наверное…

— Вот и договорились, — я откинулся в кресле, наблюдая, как он выходит, хлопнув дверью.

Ну вот, теперь главное не ступить, довести дело до развязки. Не то чтобы я совсем не верил большому капитану и Бондарю, но что-то напрягало. Что-то мелкое, незначительное, но очень и очень важное. И самое главное, не знаю почему, но я был уверен что всё разрешится в самое ближайшее время. Два, может три дня, не больше.

А пока надо встретиться с тем человеком который поставлял бухло Патрину.

Имя есть, место работы тоже, остаётся доехать, найти, и поговорить.

Толпу собирать не стал, незачем, поехали вдвоем с Шухером.

Серые корпуса из силикатного кирпича, облезлые трубы, запах браги, смешанный с мазутом. У проходной стела с крашеными буквами: «Слава Труду!».

— Пропусков нет? — гаркнул престарелый вахтёр в стёганой фуфайке, разглядывая нас через запотевшее стекло.

Я помотал головой.