Связанная с Богом войны

— Давай. Спи. В любом случае, это глупый разговор.

Я закатила глаза и заерзала на кровати. В моей голове постоянно крутились слова Арона о том, что у меня было привлекательное тело. Конечно, он не признал, что я была красивой. Самонадеянный Арон никогда бы так не поступил… но ему нравилось мое тело… тело, которое сейчас прижималось к нему в постели.

Черт, я не должна была думать об этом.

Или о той ситуации, когда в Цитадели Тадэхи мои руки почти полностью обхватили его член. Или о том, как я умоляла его о внимании. Много раз.

Или очень много раз.

Конечно, Арон больше не поднимал эту тему, поэтому и я не стала. Я молилась, чтобы подобная позорная часть истории больше никогда не повторилась.

Пока я размышляла, он толкнул меня в спину.

— Ты так и не ответила, откуда роддом.

После первых нескольких раундов, когда из меня выбивали сопли каждый раз при обсуждении данной темы, я вообще перестала упоминать об этом. Даже мне было бы немного трудно поверить, если бы какой-то незнакомец подошел и заявил, что не принадлежит этому миру. Подобное не обсуждали в мимолетном разговоре.

— Нет, не ответила.

— Тогда откуда ты? — Арон снова толкнул меня, на этот раз так сильно, что я чуть не скатилась с проклятой койки.

— Ты, наконец, решил поинтересоваться хоть чем-то, связанным со мной?

— Меня по-прежнему не очень-то это волнует, — высокомерно заявил он. — Но ты… довольно любопытна.

Вау. Я сдержала раздраженный вздох.

— Мы уже это обсуждали. Я не из этого мира. Моя планета называется Землей. Я не знаю, как попала сюда. В пустой соседней квартире постоянно раздавались чьи-то голоса, а когда я пошла проверить, меня засосало в этот мир. Какой-то осел схватил меня в тот же миг, как я появилась в Авентине, и в следующее мгновение я стала рабыней.

Я не стала упоминать гадалку. Карту короля Пентаклей.

Карту любовников.

Боже, помоги мне, я совсем забыла о карте любовников.

Арон лишь промычал:

— М-м-м.

— Что значит это «м-м-м»? Ты не веришь мне?

— С чего бы мне не верить? Ты же разговариваешь с Богом. Я знаю, что возможно, а что нет.

Пояснение заставило меня перевернуться. Я приподнялась на локтях и посмотрела на него сверху вниз. Верно. Он же был Богом. Божественность так и сквозила в его совершенных формах и внешности, а также в крупных размерах.

— Значит, ты не считаешь меня лгуньей?

Он наклонил голову и приподнял одно плечо, как бы пожимая.

— По моему мнению, когда меня изгнали, границы между мирами стали тоньше, чтобы я и мои собратья Боги могли попасть к смертным. Само собой разумеется, что ты оказалась в похожих обстоятельствах.

Это было самое логичное объяснение, почему я здесь, из-за чего мне захотелось плакать и смеяться одновременно. Я не была особенной. Не было избранной. Не была идиоткой, которая забрела не в то место и не в то время. Это имело смысл, и все же… я была разочарована, потому что если предположить случайное совпадение относительно моего попадания в этот мир, то не существовало никакого грандиозного плана, позволяющего мне вернуться. И это чертовски удручало. Но у меня, наконец, появился ответ.

— Спасибо, Арон.

— За что?

— За то, что поверил мне. До сих пор никто не верил.

— Я же Бог, — напомнил он, будто это все объясняло. Черт, может и так. Он похлопал меня по плечу. — Ложись спать. Ты постоянно разговариваешь, а нам нужно уходить рано утром.

Словно я была болтушкой. Я сдержала ехидный ответ, потому что ничего хорошего из этого не вышло бы.

— Значит, я ложусь спать.

— Хорошо, — он обнял меня за талию и притянул к своему телу. Я удивилась, когда мгновение спустя Арон понюхал мои волосы. Жар охватил мое тело, когда я вспомнила ночь в Цитадели Тадэхи и как я терлась об этого мужчину, будто моя жизнь зависела от его руки. Арон заставил меня кончить, но каждый раз, когда я пыталась удовлетворить его, он отталкивал меня.

Но… он же был тверд, как скала. Я отчетливо помнила, каким жестким был Арон и как возбуждался при каждом моем прикосновении. Я снова задумалась о карте любовников, из-за чего меня накрыло волной возбуждения. Если бы Арон прикоснулся ко мне в данный момент? То обнаружил бы чертовски много влаги. Осознание этого было постыдным.

Арон снова принюхался к моим волосам, из-за чего я задалась вопросом, а не возбудился ли он. Неужели его тоже охватило вожделение?

— От тебя дурно пахнет, — пробормотал Арон. — Когда ты в последний раз мылась?

Чувак, да не пошел бы ты на хрен.

***

Утро наступило слишком быстро. К нам завалился Омос, вручил рюкзаки и радостно улыбнулся.

— Сегодня хороший день для путешествия, — заявил он, помогая мне надеть рюкзак. — Погода прекрасная и ясная, дует приятный ветерок. Боги улыбаются вам сверху.

Я хотела возразить, что Боги являлись злобными негодяями, которые попали в мир смертных, но промолчала. Мой рюкзак был набит провизией, дополнительными одеялами, сменной одеждой и всем остальным, что могло нам понадобиться. Я была очень тронута добротой монаха. Когда на улице я окинула взглядом маленькую обитель Омоса, то заметила проходящую мимо жирную козу, направляющуюся к посевам, но монах сразу отреагировал, толкая ее обратно в поле. Я улыбнулась этому зрелищу, потому что оно несло в себе такое мирное существование.

Затем я перевела взгляд на Арона. В этом мужчине не было ничего мирного. Даже стоя на одном месте, он излучал власть, высокомерие… и нетерпение. Его большие руки были скрещены на груди, а длинные волосы собраны в хвост на затылке. Шрамы на лице ярко выделялись на фоне солнечного света, а его причудливые разноцветные глаза, пока Арон взирал на меня, были похожи на щелочки. У меня сложилось такое впечатление, что Богу не терпелось уйти, вот только я не была готова покинуть это место.

Мне нравилось здесь, с Омосом. Я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Будто моя жизнь перестала разваливаться прямо на глазах. На мгновение осознание того, что я должна была покинуть безопасность, становится слишком сильным. Я ощутила подавленность.

Рука нежно погладила меня по спине.

— Все будет хорошо, дорогая.

— Я не хочу уходить, — прошептала я, продолжая возиться с ремнями на рюкзаке.

— Знаю. Но у тебя впереди более великая судьба, чем рядом с бедным монахом, — Омос улыбнулся мне так миролюбиво и по-отечески, что я обняла его за шею и крепко прижала к себе. Он похлопал меня по спине и прошептал на ухо: — Будь осторожна, а то Арон решит, что я хочу тебя украсть.

— Арон может идти на хрен, — пробормотала я ему на ухо. Когда я отстранилась, Арон сердито посмотрел на нас обоих. Он выглядел так… будто ревновал. Конечно, не в сексуальном смысле. Только не с Ароном. Это больше было похоже на то, словно кто-то забрал его игрушки. Я проигнорировала Бога, все еще злясь из-за прошлой ночи.

Омос лишь усмехнулся и достал что-то из-за пояса.

— Он такой, каким является, Фейт. Помни об этом. Не жди от него большего или меньшего.

— Да, да, — мне все еще было грустно из-за того, что я должна была обменять милого, нежного Омоса на Арона и его энергичный нрав огромного хрена. Даже сейчас из-за нетерпения от Бога исходила эта энергия. Арон бросил еще один взгляд на дорогу, будто надеясь, что мы уже шли по ней. Его рюкзак был в два раза больше моего, впрочем, Арон же был крупнее меня, а еще к нему было привязано что-то вроде полудюжины самодельных ножей. На предплечья он надел грубые кожаные наручи, прикрепив к ним холодное оружие. На самом деле, пока я спала, Арон успел поговорить с Омосом и подготовиться.