Связанные Долгом
Шрифт:
Я покачала головой. Фрэнк все еще был жив и все еще далеко не член Семьи. Если Данте узнает, что Антонио встречался с посторонним... Я не хотела даже думать о последствиях. Он не остановится, пока не найдет его, и я точно знала, что тогда будет с Фрэнком.
— Я не могу тебе сказать. Пожалуйста, не заставляй меня.
Данте взял меня за плечи, без малейшего давления.
— Если это кто-то из Семьи, я должен знать, и, если он не... Семья на первом месте. Мне нужно защитить всех, кто доверяет мне.
Он убьет Фрэнка и, возможно, сначала подвергнет его пыткам, чтобы выбить
Я не смогла бы жить с этим, если бы такое случилось. Мне хотелось закрыть глаза под проницательным взглядом Данте, но я понимала, что это плохая идея.
— Я не могу тебе сказать. И не скажу. Прости, Данте, но неважно, что ты сделаешь, я не назову тебе имя.
Гнев, ещё свирепее, чем вчера, вспыхнул на лице Данте. Это была самая настоящая ярость, и впервые она была направлена на меня. Что говорила Бибиана? Данте не терпел неповиновения.
— Ты жила под защитой, Валентина. У меня крепкие мужики говорили то же самое, и в итоге они открыли все свои секреты.
— Тогда сделай, что должен, — отодвигаясь, огрызнулась я. — Отрежь мне пальцы на ногах и накорми меня ими. Бей меня, жги, режь, но я лучше умру, чем буду нести ответственность за смерть невинного человека.
— Так значит, он посторонний.
Я удивленно уставилась на него. Такой вывод он сделал из моей вспышки? Господи Боже, да он в этом был ас. Даже не причинив никому вреда и не уронив с моей головы ни одного волоса, уже выудил из меня информацию.
— Я этого не говорила.
Но было слишком поздно. Данте ухмыльнулся.
— Это и необязательно. — его глаза были проницательными и напряженными. Он был похож на охотника. — Если Антонио приводил своего любовника домой, я полагаю, что ты встречала его и знаешь, как его зовут, и можешь описать его мне.
Я поджала губы, глядя с негодованием на него. И через миллион лет я не скажу ему то, что он хочет узнать. Я уже и так сказала слишком много. Мне нужно быть бдительнее в будущем.
Данте снова шагнул ко мне. Он прикоснулся к моим бедрам, и, невзирая ни на что, простое прикосновение послало языки пламени к низу моего живота.
Я жаждала его, может быть, сильнее, чем когда-либо прежде. Что делало этих опасных людей такими неотразимыми?
— Разве ты не лояльна ко мне? — пробормотал он. — Ты не считаешь, что задолжала мне правду? Не считаешь, что это твой долг? Не только потому, что я босс Синдиката, но и потому, что я твой муж.
— А ты задолжал мне достойную брачную ночь. Твой долг как моего мужа — заботиться о моих потребностях. Полагаю, нам обоим придется жить с разочарованием.
Его маска треснула.
Без предупреждения Данте схватил и развернул меня, прижав спиной к своей груди.
— Валентина, я терпеливый охотник, — понизив голос, произнес Данте, и его тембр отозвался у меня внутри. — Рано или поздно ты расскажешь мне все, что я хочу знать.
Его рука скользнула по моему боку к бедру, задержавшись там на мгновение, и заставив меня затаить дыхание в предвкушении и смятении.
Он задрал подол моей ночнушки до трусиков. Я задрожала и еще сильнее прижалась к его груди. Накрахмаленная ткань его рубашки шелестела при контакте. Это был странно
эротичный звук.Данте просунул палец под кружевную ткань моих трусиков и погладил меня. Я застонала, уже влажная и умирающая из-за нашего спора и его близости.
Я не представляла, почему он вдруг стал меня трогать или чем вызваны такие перемены в его намерениях, и меня это не заботило, пока он продолжал прикасаться ко мне.
Он погрузил пальцы между моими складками, и его дыхание стало тяжелее.
— Ты хочешь этого?
— Да, — просипела я, бесстыже потираясь об его руку, другой рукой Данте обхватил меня за талию и крепко удерживал. — Я хочу тебя, Данте.
— Скажи мне то, что я хочу знать.
Он медленно поглаживал пальцами туда и обратно. Медленный чувственный натиск заставил меня часто задышать. Я была на грани. Мое тело слишком долго этого ждало. Ноги начали дрожать, и я откинула голову назад, на плечо Данте.
— Разве ты не хочешь меня? — спросила я, задыхаясь, вместо того, что он хотел услышать.
Как будто отвечая, он коснулся пальцем моего клитора, и я, вскрикнув, разлетелась на осколки, когда наслаждение пронзило меня. Сильная и надёжная рука Данте вокруг моей талии удерживала меня вертикально, пока я тряслась в своем оргазме.
— Хочу. В этом и проблема, — прорычал он.
Внезапно он отпустил меня и отступил.
Я схватилась за подоконник, чтобы не рухнуть на пол, обернулась, но Данте уже выходил из комнаты. Мой пульс все еще учащенно бился в венах.
Что только что произошло?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Данте в ту ночь так и не ложился спать. Я долго ждала, не в силах заснуть, слишком смущенная тем, что случилось. Он признал, что хочет меня, прикоснулся ко мне, но затем внезапно отступил.
Почему? Когда я проснулась следующим утром, его сторона кровати была нетронута, и, когда через полчаса я зашла в столовую, его неразвернутая газета лежала рядом с чистой тарелкой.
Волнуясь, я подошла к его кабинету. За дверью было тихо, но это ничего не значило.
Я постучала и вошла, не дожидаясь ответа, чтобы не дать Данте шанс приготовиться к обороне. Возможно, если смогу снова застать его врасплох, у нас что-то получится.
Данте сидел за столом из черного дерева и прищурился, увидев, как я впервые захожу в его кабинет. Может, опять посчитал, что я посягаю на его личное пространство.
Мой взгляд задержался на фотографии в серебряной рамке на столе. На фото — его улыбающаяся первая жена. Рамка лежала посредине стола, как будто Данте спешно ее положил в тот момент, когда я открыла дверь. Никаких других фотографий в комнате не было.
В моем животе что-то резко сжалось. Стараясь скрыть свою боль, я встретила его неодобрительный взгляд.
— Что ты здесь делаешь?
— Это тоже мой дом, разве нет?
— Конечно да, но это мой кабинет, и мне надо работать.
— Ты постоянно работаешь. Я хотела посмотреть, все ли с тобой нормально.
Он приподнял брови.
— Почему должно быть иначе?
— Почему? Потому что вчера ты себя очень странно вел. Сначала прикасаешься ко мне, а в следующее мгновение не знаешь, как бы побыстрее от меня свалить.