Связанные

Он захихикал, и мне очень захотелось его обнять.

– Это мой муж, – объявил он, когда к нам присоединился магнат недвижимости и филантроп Аарон Саттер. – Аарон, это Джосайя Редекер. Он работает на Сэма.

Выражение лица Саттера, которое до этого было плоским, лишенным эмоций, даже холодным, внезапно стало ярким, и я увидел улыбку, о которой писали во всем интернете и которая украшала обложки журналов Barron's и Forbes. Все его лицо ожило, и этот человек был потрясающим.

– Приятно познакомиться, заместитель маршала США, – сказал он, протягивая руку.

Я взял ее и обнаружил, что его хватка крепкая и теплая.

– Мне очень приятно, сэр.

– Что вы делаете так далеко от дома?

– Мы с напарником... О, вот и он, – сказал я, когда Боди подошел ко мне, и его рука тут же легла мне на спину. – Мистер Саттер, это мой напарник, Боди Каллахан.

– Маршал Каллахан, – поприветствовал он Боди, беря его за руку. – Я как раз хотел спросить вашего напарника, что привело вас в Сиэтл.

– Мы были в гостях, сэр. Но нас отозвали, и наш босс хочет, чтобы мы были в аэропорту прямо сейчас, так что мы должны...

– О, ну, пожалуйста, позвольте нам быть полезными, – поспешил ответить мистер Саттер. – Если вы собираетесь вернуться в Чикаго, то можно подвезти вас, так как мы скоро уезжаем.

Боди прочистил горло.

– Сэр, мы не хотим навязывать...

– Нет, нет, нет, это ни в коем случае не навязывание, – настаивал мистер Саттер.

– Это не так. Правда, – подчеркнул Стил, и у меня возникло ощущение, что необходимость уехать была лучшей новостью, которую он слышал за весь вечер. Мне было интересно, что карьерист полицейский из Чикаго - а я, как и все, знал, что он поднялся по карьерной лестнице; не говоря уже о том, что люди повсюду были очарованы историей о полицейском и миллиардере, - делал на какой-то высококлассной встрече в доме Бурдинов? – Мы не хотим заставлять Сэма Кейджа ждать.

– Кто такой Сэм Кейдж? – резко спросила Эмили.

– Он наш босс, – сказал я ей. – Главный заместитель.

– Мы принимаем ваше любезное предложение, – сказал Боди мистеру Саттеру. – Не могли бы вы подождать, пока мы соберем наши вещи, сэр?

– Конечно. Мы уйдем, как только увидим вас у входа.

Боди взял меня за бицепс, провел через толпу к арке, а затем по коридору.

– Я хочу расспросить тебя о разговоре с Хейденом, но...

– Нет, я знаю. Говори.

Я собирался, но тут зазвонил телефон, и, поскольку я видел, что это наш офис, я включил громкую связь, как раз когда мы с Боди дошли до моей комнаты.

– Алло?

– Джед, – сказал Миро, и я услышал, как дрожит его голос. – Ян у нас.

– Слава Богу, – прохрипел я, и телефон выпал из моей руки на кровать. Я опустился рядом с ним, колени подкосились. Забавно, что ты понятия не имеешь, что кто-то для тебя значит, пока не столкнешься с угрозой его потери. За то время, что я провел в Чикаго, Ян Дойл превратился из моего босса в моего друга. Я хотел, чтобы он оставался со мной еще долгое время.

– Что происходит? – потребовал Боди, забирая мой телефон и держа его между нами, пока он занимал место рядом со мной.

Миро сказал:

– Я... подожди секунду, пока я... пока...

– Нет, иди с ним в машину скорой помощи, – приказал ему Крис Беккер.

– Они не позволят...

– Позволят, – заверил его Беккер. – Иди сейчас. Я за вами с телефоном.

Наступила тишина, только шум окружающей среды, а затем:

– Еще здесь?

– Да, – ответил я.

– Итак, команда ГСО вошла в приход, ничего не нашла, обыскала офисы, снова ничего не нашла и, наконец, провела обыск внизу, в подвальной комнате для совещаний, и нашла Яна, примотанного скотчем к стулу.

– И он в порядке?

– Он ранен, но он кричал, так что это хороший знак.

Так оно и было. Любой, кто знал Яна Дойла, знал, что это так.

– Насколько Уэс мог видеть, там было достаточно С-4, чтобы взорвать всю церковь, плюс кладбище сзади.

– Господи, – прохрипел Боди.

– Уэс, конечно, пошел вытаскивать Яна и, как положено по протоколу, включил глушилку сигнала на случай, если бомбу собирались взорвать через Wi-Fi.

– Это теперь стандартная операционная процедура?

– Да, – сказал нам Беккер. – Саперы на всякий случай шли прямо за ГСО, потому что Кейдж считал такой сценарий наиболее вероятным. Как обычно, он оказался прав.

Кейдж был самым осторожным человеком на планете. Он также был очень подготовлен и не рисковал ни одной из наших жизней, поэтому мне очень хотелось, чтобы он забыл о том, что случилось со мной и Краузом, и о том, что все это изъятие свидетелей пошло наперекосяк.

– Значит, с Яном и Уэсом все в порядке? – проговорил Боди.

– Да.

– И бомба была деактивирована?

– Так точно.

– А Ян? Что случилось с Яном?

– Он потерял довольно много крови из нескольких глубоких рваных ран, но он был порезан, а не заколот. Броди хотел, чтобы он истекал кровью, а не умер.

Беккеру не нужно было добавлять, что Броди не хотел, чтобы Ян умер от этого; он хотел, чтобы он погиб при взрыве. Мы все поняли, что он имел в виду.

– Значит, с Яном все будет в порядке?

– Да. Много швов, и ему придется не двигаться несколько дней, что, я уверен, будет для него самым страшным.

Я не сомневался. Ян Дойл был отставным армейским рейнджером и зеленым беретом, поэтому слово «отдых» не входило в его лексикон. И он обязательно будет вести себя как задница, я был уверен. Миро собирался заполучить медведя в свои руки. Но он вернул его, и это было самое главное. Зная, что он в безопасности, я снова мог дышать.

– Итак, что мы думаем о том, что происходит сейчас, сэр? – спросил Боди у Беккера.

– Мы не... подождите, – приказал он. – Оставайтесь на линии.

Он пропал, и мы сидели, молчали, ждали, а потом раздалось несколько гудков.

– Так, все на связи? – спросил Кейдж, сменив Беккера.

Тогда мы по очереди произнесли свои имена: Райан и Дорси, Чинг и Беккер, Джер, Шарп и Уайт, Ямане и Пацци, Лопес и Чо, а затем я назвал свое имя, а Боди - свое.

– Хорошо, – сказал Кейдж на выдохе. – Итак, вот что мы знаем. По какой-то причине Габриэль Броди вымещает свою злость из-за увольнения из службы маршалов на людях, которые, по его мнению, стали «последней каплей».