Связанные

– Он сказал, что думает, будто ты до одури влюблен в меня?

– Нет, идиот. Я добавил «до одури».

Я улыбнулся ему, и у него перехватило дыхание.

– Что еще?

– Когда мы только начали разговор, он спросил, планирую ли я когда-нибудь снова трахнуть его.

– Это очаровательно, – сказал я, ненавидя, что Хейден так с ним разговаривает.

– Ну, я трахал его много раз, и ему это нравилось.

– Спасибо за это.

– Нет, я просто говорю тебе правду. Я делал это, а потом, как только ты оказался в больнице, я не отходил от тебя ни на шаг, и все, включая это, прекратилось.

– Вот так просто?

Он кивнул.

– Почему?

– Ты знаешь, почему, – прохрипел он. – Ты снова был со мной, все твое внимание было сосредоточено на мне, как это было всегда, и ты знаешь, что ты неотразим.

– Для тебя.

– Не знаю. Если бы ты не был геем, думаю, и Мередит, и Энджи забрали бы тебя домой, а Дэвис...

– Нет, послушай, Дэвис, блядь, ненавидит меня и...

– Дэвис очень хотел прокатиться.

Он нахмурил брови.

– Ты - задница.

– Правда, – согласился он, его глаза сверкнули весельем, прежде чем он медленно стал серьезным. – Хейден теперь меня ненавидит.

– Не ненавидит, но я уверен, что проблема именно в этом.

Он кивнул.

– Он сказал, что я должен был рассказать ему все о тебе, и он прав, и я извинился.

– Ну, это хорошо, что ты извинился.

– Я имею в виду, что не разрушил его жизнь, – сказал он, пожав плечами. – И я сказал ему, что оплачу свою половину того, что не удалось отменить для свадьбы.

– Разве вы не собирались пожениться там, в доме?

– Ну, да, но я имею в виду кейтеринг и все такое.

– Не думаю, что они попросят бедного заместителя маршала США раскошелиться. Как плохо это будет выглядеть в прессе?

– В прессе?

– Разве он не говорил тебе, что собирается баллотироваться в Сенат через два года?

Судя по тому, как он на меня смотрел, я догадывался, что нет.

– Эмили сказала мне, что именно для этого была организована сегодняшняя вечеринка, и Дэвис подтвердил это. Так что, если рассуждать логически, это означает, что вы с Хейденом не собирались долго оставаться в Чикаго.

– Думаю, нет. У него и его семьи большие планы.

Я изучал его лицо.

– Ты злишься? Обычно я могу сказать.

–Не злюсь, просто... мне кажется, что если бы я не был достаточно умен, чтобы понять, какой должна быть настоящая любовь, то я бы не заметил, как он мне все это подсунул.

– Так и было бы. Да.

– А поскольку я просто соглашался со всем, он, вероятно, думал, что я покорный и уступчивый и буду делать то, что он хочет.

– Покорный– это слово, которое использовала Энжи.

– Да. Согласен.

– Самое смешное, что ты совсем не такой парень.

Он встретил мой взгляд.

– Я имею в виду, что у нас были разборки по поводу «Fig Newtons».

– Потому что это не печенье, Джед, – он был непреклонен, тут же подхватывая дискуссию, которую мы в последний раз прекратили. – Печенье по определению маленькое, плоское и сделано из муки и сахара.

Я хихикнул, потому что он был так серьезен.

– В «Fig Newtons» все это есть.

– И фрукты! В печенье нет фруктов.

– А как насчет тех, что с вишенкой в середине?

– Это пирожное.

– Нет, как песочное печенье.

–Ты вообще понимаешь, о чем сейчас говоришь?

Я знал, но это не имело значения. Я был так счастлив, что он со мной.

– Помнишь, как мы три дня спорили о ниндзя против самураев?

– Это тоже было глупо. Ниндзя - убийцы, а самураи - воины.

Он покачал головой.

– Неважно, дело не в этом, – проворчал я. – Суть в том, что ты сейчас и никогда не был сговорчивым.

– Ну, я не вижу в этом ничего плохого.

– Я тоже, – сказал я ему, ухмыляясь.

На мгновение он замолчал.

– Думаешь, они хотели, чтобы я был чем-то вроде бороды ^[29]?

Я насмешливо хмыкнул.

– Борода так не делается, любимый.

– Нет, я знаю, но... ты понял. Как будто он искал парня из «синих воротничков». Вот мой муж - служитель закона? Это то, что он искал?

– Нет, – успокоил я его, уверенный, как всегда, что любой, кто встретит Боди, захочет его, потому что, попросту говоря, лучше его никого нет.

– Тебе нельзя доверять, – пренебрежительно сказал он. – Ты без ума от меня, поэтому у тебя нет никакой объективности.

– Да, но, черт возьми, зачем Хейдену...

Он резко вздохнул, указывая в сторону Саттера и Стила.

– Вот что это было. Вот что все это было. Мы с Хейденом были младше. Представляешь, как бы хорошо это выглядело, если бы Саттер поддержал его? Господи, Джед,.... ты только что назвал меня любимым?

– Что?

– Сосредоточься.

– Я не могу, когда ты на меня смотришь, – огрызнулся я.

– О? – он лениво улыбнулся. – Как я на тебя смотрю?

Он идеально скопировал мой говор.

– Как будто я давно на это надеялся.

Он покачал головой.

– Мне очень нравится твой дом. Там очень теплая атмосфера.

– Нравится? – с надеждой спросил я. – Правда?

– Да. Мой - стерильный и высококлассный, и он быстро продастся. Вот увидишь.

– Что означает, что...

– Это значит, что после того, как мы найдем Гейба Броди, который мне никогда не нравился, но я не считал его психопатом, мы попросим ребят помочь перевезти меня в твою квартиру.

Я кивнул.

– Да. Давай так и сделаем.

– И я хочу кошку. С нашими дерьмовыми графиками работы заводить собаку нехорошо, а кошка хороша тем, что любит побыть одна.

– Кошка - это хорошо.

– Хорошо, – сказал он, глубоко выдыхая. – У нас все хорошо.

И у нас действительно все было хорошо.

Часть 10

Как только самолет приземлился, мы с Боди, поблагодарив хозяев, отправились на долгосрочную парковку и сели в его армейский зеленый Toyota Land Cruiser FJ62 1989 года. Он владел им столько, сколько я его знал, и теперь, поскольку у меня не было своей машины, мне было что припарковать в гараже, над которым стоял мой дом. Я позвонил Кейджу, хотя было уже почти пять утра. Он, конечно, был в офисе, но посоветовал нам поехать в больницу, где находился Ян, - Северо-Западную Мемориальную, - и мы поехали туда.