Связанные

– Господи.

– Но телефон, как я уже сказал, старый, кнопочный, был там, и он сбил трубку с подставки и набрал твой номер лицом.

– И Броди этого не слышал?

– Мы думаем, что он следил за входом и выходом из здания, не более того. Он был уверен, что Дойл не сможет добраться до телефона, будучи скованным и из-за своих травм. Броди был гораздо больше заинтересован в том, чтобы взорвать его, как и команду ГСО, когда они вошли в здание, чтобы спасти его.

– Но когда вы звонили на телефон Яна, то ничего не произошло, – уточнил я.

– Верно. Но мы не думаем, что Броди об этом знал. Он отключил телефон Дойла, когда похитил его, и просто забыл включить его снова. Он думал, что мы отслеживаем телефон Дойла и скоро приедем. Если бы Дойл не позвонил тебе и не сообщил шифр о предвестнике видений, который намекал как на личность преступника, так и на место, где его держали, мы бы никогда его не нашли.

– Почему шифр? – спросил я. – Почему Ян просто не сказал, что это Броди?

– Потому что, как сказал Ян Уэсу, он понятия не имел, следит ли Броди за его звучанием. Он знал, что тот не следит за ним, но не был уверен, слышит он его или нет.

– Ян знал о C4?

– Конечно, нет, – хмыкнул Кейдж. – Подумай об этом. Это же Ян Дойл. Если бы он знал, то не стал бы звонить. Ян никогда бы не подверг опасности всех нас.

– Это правда, – согласился Боди. – Извините. Я не подумал.

Кейдж хмыкнул, словно в извинениях не было необходимости.

– Почему только одно предложение? – спросил я Кейджа. – Что случилось?

– Судя по полученной информации, он был примотан скотчем к тяжелому антикварному креслу и, пока набирал номер и разговаривал с тобой, наклонился как можно дальше вперед на двух передних ножках, но они выскользнули из-под него, и он упал лицом в пол.

– Что должно было напугать Яна, решившего, что он слишком много шумит.

– Уверен.

– Ну и бардак, – констатировал Боди. – Если бы Ян не передал сообщение Джеду, он бы пролежал там всю ночь, истекая кровью.

– И в конце концов Броди надоело бы ждать, пока прибудет кавалерия, и он взорвал бы бомбу, – заключил Кейдж. – Нам повезло, что все события развивались так, как они развивались.

– Да, сэр, – сказали мы оба.

– Молодец, что сразу вызвал Миро, – похвалил меня Кейдж.

– Спасибо, сэр.

– Позвоните мне, когда приземлитесь, – распорядился он, и тут же связь оборвалась.

Мы с Боди на мгновение застыли на кровати.

Я сказал:

– Я бы охренел, если бы кто-то активно пытался меня убить.

– То же самое, – согласился Боди.

Через мгновение я повернулся к нему.

– Ну что? Ты мой?

Он улыбнулся.

– Весь твой.

– Хорошо. Иди собирай свои вещи. Встретимся у входа. Я спущусь вниз и быстро попрощаюсь. Захвати мой чемодан, когда будешь уходить. Он будет лежать на кровати.

– И уже начинает мне приказывать, – поддразнил он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку, прежде чем встать и выйти за дверь.

Я был так счастлив начать свою жизнь, но сначала нам нужно было вернуться домой, чтобы убедиться, что мы помогли спасти нашего босса.

****

Стелла была расстроена моим отъездом, но мой номер был у нее в телефоне, и Мередит обещала привезти ее в Чикаго осенью, чтобы повидаться со мной.

– Если ты не против, Джед? – мягко спросила она.

В ответ я обнял ее так же крепко, как и ее дочь, а когда отпустил, ее улыбка сияла.

Следующей была Энжи, напомнившая мне, что у меня есть и ее номер, так что лучше бы звонок был не только в одну сторону.

– Твой брат меня ненавидит.

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Ему не обязательно тебя видеть. Я живу в Бостоне, ты - в Чикаго. Не думаю, что это будет проблемой.

– Он тоже живет в Чикаго, – заметил я.

– Еще минуту или две - да.

Я услышал это громко и отчетливо и вспомнил, что мне нужно многое рассказать Боди. Я обнял Жозетт, пожал руку Джайлзу, обнял Шай, а потом и остальных детей. Стелла погналась за мной, чтобы обнять в последний раз, а потом побежала обратно к маме, которая благоразумно последовала за ней, готовая оказать столь необходимую помощь. Наверху, на главном этаже, я прошел мимо своей комнаты, быстро проверил ее, не нашел ничего, что оставил, и увидел, что мой чемодан исчез. Боди ждал у входной двери, с чемоданом в каждой руке, но теперь в джинсах, футболке и моем кардигане на молнии, который он вернул себе. Его кроссовки выглядели гораздо лучше, чем мокасины с кисточками.

– Ты переоделся?

– И оставил костюм на кровати. Уверен, Хейден найдет ему применение. Ему нужно только подогнать его, и все будет в порядке.

Они были одного роста, но Боди превосходил адвоката мускулами, и он был прав — грудь, плечи и руки нужно было уменьшить.

Через несколько мгновений к нам присоединился Стил, который возился с воротником и шарфом там, где обычно был галстук.

– Вы выглядите неловко, – усмехнулся Боди.

– Да, что бы это ни было, крэват, аскот, черт возьми. Ненавижу это. Я медленно задыхаюсь.

Я улыбнулся ему, потому что он только что выругался из-за куска материи. Он мне уже нравился.

Боди хотел уйти из дома по нескольким причинам, и поэтому он спросил:

– Должен ли я позвать мистера Саттера или…

– Нет, – сказал Стил, стягивая с себя оскорбленный им предмет одежды. – Как только он заметит, что меня нет на месте… ага, видишь? Вот он идет.

Миллиардер бежал трусцой к нам, что меня удивило.

– Это длилось дольше, чем обычно, – поддразнил Саттер мужа, забирая у него ткань, быстро поднося ее к лицу, вдыхая, а затем складывая ее вокруг руки, пока Стил держал дверь открытой.

Идя за ними к большому внедорожнику, я видел, как крепко Стил прижимал к себе мужа и как сильно наклонялся миллиардер. Вот они-то и были примером отношений.

В самолете Саттер направил нас в заднюю часть, чтобы мы могли уединиться, не мешая им.

– Большое спасибо за поездку, сэр, – повторил я. – Наш босс хочет, чтобы мы вернулись, и мы должны быть там.

– Что-то происходит? – спросил Саттер.

– На данный момент ты не можешь этого знать, – ответил ему Стил, притянув мужа к себе, а затем взглянул на нас. – Присаживайтесь, джентльмены, – он был коммандером полиции и привык отдавать приказы, как и мой босс.

В самолете, который по сравнению с отцовским самолетом Хейдена выглядел неказистым, мы с Боди сидели вместе, прижавшись друг к другу, и мне нравилось, что его рука обвивает внутреннюю сторону моего бедра.

Через несколько минут я спросил, все ли у него в порядке.

– Да, – ответил он со вздохом. – Это делает меня ужасным человеком, но Хейден согласился, что я избавляю его от лишних сердечных страданий.

– Что это значит?

– Это значит, что он знал, Джед, – сказал он с горькой улыбкой. – Он мог сказать, глядя, как я смотрю на тебя, слыша мой голос, когда я говорю с тобой, и то, что, как всегда, я не могу оторваться от тебя... что я до одури влюблен в тебя и это никогда не изменится.