Сын мэра
Шрифт:
– Спасибо!
– Ну, прости ты меня!
Я судорожно вздыхаю. Это не катастрофа, конечно, и трагедии из этого делать не собираюсь, но после вчерашней нашей первой ссоры – вторая выбила из колеи.
– Я домой поеду, я уже маме сказала.
– Не уезжай, Даш… не нужно нам сейчас расставаться.
– Наоборот… надо побыть раздельно… чтобы все обдумать и успокоиться. К тому же, я маму давно не видела.
– Маму? – он хватает обе мои ладони и немного тянет на себя, - зачем тебе ехать? Ты реально хочешь видеться с ней?
– Хочу, Саша! Она мама моя!
–
– Она. Моя. Мама. – повторяю по слогам, - другой у меня нет.
– А как же моя мама? Она тебя любит.
– Саша… ты не понимаешь…
– Не понимаю, - качает головой.
Горло стягивает спазмом, грудь – словно ремнями. Его отношение к моей маме неожиданно ранит сильнее, чем я ожидала. Он никогда не сможет общаться с ней. Он даже не скрывает свое к ней презрение.
– Отпусти меня, - шепчу еле слышно, борясь с подступающими слезами, - я приеду после Нового года и… мы встретимся.
Порывисто прижавшись лицом к моим ладоням, Саша долго молчит. Дышит часто, выдавая его волнение, грудь ходит ходуном.
– Я не одобряю твое решение. Но если ты хочешь поехать – езжай. Я завтра утром отвезу тебя на вокзал.
Целует мои руки, а потом, обхватив затылок, прижимается к моим губам. Поцелуй без подтекста, наполненный отчаянием и горечью.
Глава 64.
Саша.
Следующим утром я не успеваю. Приезжаю к общаге к восьми часам, а Дашка, оказывается, в это время уже в автобусе едет. Говорит, забыла предупредить, во сколько рейс. Врет, конечно.
Возвращаюсь домой, отключаю телефон и ложусь спать, потому что ночью нихрена не выспался. Просыпаюсь уже после обеда, убеждаюсь, что от нее ни звонка, ни сообщения, перекусываю и сажусь за подготовку к экзаменам.
Страдания страданиями, а сессию никто не отменял.
Макс вчера утром вернул мне деньги, которые занимал. И про проценты в виде пакости не забыл. Я подумал и решил, что рожу бить ему больше не буду. Тинке тоже слова не скажу. Все, на что они были способны, они уже сделали. А мы с Дашкой это разгребем и пойдем дальше. Вместе.
На следующий день успешно сдаю заключительный экзамен и, затарившись подарками, еду к родителям. Стрельцовой эти два дня не звонил и не писал. Она просила время успокоиться и подумать - она его получила. Но сегодня моя выдержка заканчивается. Терпение не моя сильная сторона, к тому же никак не могу избавится от мысли, что там, у себя дома, она может встретиться с Игорешей.
Припарковавшись у ворот родительского дома, набираю ее. Долгие гудки как раздражающий скрежет по стеклу. В груди начинает ныть. Когда я уже почти уверен в том, что Даша не хочет со мной общаться, она отвечает.
– Саша? Прости, мама рядом была…
Ее тихий голос выталкивает из глубины на поверхность. Хватаю воздух ртом, понимаю, что все это время не дышал.
– Привет… Ты как?
– Все хорошо. У тебя? Сдал экзамен?
– Сдал. Отлично.
– Поздравляю!
Мне кажется, или голос ее повеселел с тех пор, как она уехала. Видимо,
чувствует себя намного лучше, чем я.– Как сама? Чем занимаешься? – интересуюсь, сглотнув горечь.
– Да, ничем особо… Мама решила нынче елку нарядить, вот, ходила в магазин за елочными украшениями и…
– Мне тебя не хватает! – перебиваю на полуслове.
Дашка замолкает. Слышу, как часто дышит в трубку, и в этот момент понимаю, что не смогу ждать ее возвращения. Сорвусь к ней даже ради одного единственного поцелуя.
– Мне тебя тоже.
– Вернешься?
– После Нового Года, Саш…
– Я за тобой приеду, хочешь?..
Она смеется. Я беззвучно - тоже.
– Я сама. На первом же рейсе первого января.
– Я люблю тебя, - говорю, уже точно зная, что никакого первого января я дожидаться не буду.
– И я тебя. Люблю.
Домашние в коллективном шоке. Никто не ожидал увидеть меня раньше вечера 31 декабря. Маришка весит на мне обезьянкой. Кир, тыча в лицо телефоном, пытается показать какой-то ролик. Отец учебой интересуется. Только мама бросает на меня задумчивые взгляды. Она всегда чувствовала меня лучше других.
– Я зеленый чай с манго заварила, - говорит она после ужина, - будешь?
– Буду, - соглашаюсь сразу, отлично понимая намек.
Мама хочет разговора по душам. Я готов, более того, мне самому не терпится услышать ее мнение.
– Ты без Даши приехал…
– Без Даши, - подтверждаю, отламывая кусочек маминого печенья.
– Поссорились?
– Она к матери уехала.
– На Новый год? Ты поэтому такой хмурый?
Я вздыхаю. Встречаюсь глазами с маминым встревоженным взглядом и слабо улыбаюсь.
– Мы действительно немного поругались перед ее отъездом. Сейчас уже все хорошо, но возвращаться раньше первого января она все равно не хочет.
– Обиделась?
– Не знаю… По ней вообще это сложно понять, она никогда не закатывает истерик и не дуется.
– Любишь ее, да? – упав грудью на стол, тихо спрашивает мама.
Быстро слизываю с губ крошки, делаю глоток чая.
– Да.
Мама поднимается со стула, ополаскивает свою кружку, убирает ее в шкаф.
– Знаешь, твой отец два раза забирал меня из деревни.
– Ты от него сбегала?
Повернувшись ко мне, с ностальгией улыбается.
– Первый раз уехала хоронить деда. Он приехал сразу, как только узнал. А второй раз сбежала, да.
– Вернул?
– А ты сомневаешься? Вернул, конечно.
– Я тоже хочу за Дашей поехать. Заберу ее сюда.
– Она не поедет, - заявляет мама уверенно.
– Почему? Ты же поехала…
– Меня там никто не держал, а у Даши там мама…
– Мама? – переспрашиваю, демонстративно скривившись, - у меня язык не поворачивается Полину назвать ее мамой.
– Но, тем, не менее… - пожимает она плечами.
– Я никогда не смогу общаться с этой особой.
Мысль меня эта в последнее время посещает все чаще. Гнетет. Как бы я ни хотел, не смогу перерезать родственную связь Дашки и Полины. Игнорировать сам факт наличия у нее матери тоже невозможно. Прямо тупик.