Сын мэра

Я понимаю, что он приехал, еще до того, как вижу у двери его обувь и висящую на крючке куртку.

Чувствую его каждой клеткой своего тела.

Мамин смех на кухне обрывается, а затем она выглядывает в прихожую.

– Дочка?.. Дашуня пришла, - обернувшись, сообщает тому, кто в кухне.

Идет ко мне быстрым шагом и стискивает в объятиях. Часто-часто целует в щеки и, немного отстранившись, смотрит на меня огромными сияющими глазами.

– Саша приехал, - говорит просто.

– Я знаю.

– Он все рассказал. Что любит тебя и что у вас отношения.

Сглотнув, я киваю, боковым зрением заметив высокую фигуру в дверном проеме.

– Ты почему не рассказала, Даша?! – шепчет сбивчиво, - ты мне хотела сюрприз устроить, да?.. У тебя получилось… Я так рада! Он мне цветы даже подарил!

У меня внутри все дребезжит, нижняя губа мелко трясется, в горле ком размером с елочный шар.

Мама продолжает трясти меня, что-то быстро говорит, смеется, переводя взгляд с Саши на мое лицо и обратно. Я же ничего не понимаю, мой разум в ступоре, он отказывается верить в то, что видят мои глаза.

Он с мамой моей мириться приехал.

Видимо, заметив мое состояние, Саша подходит и, мягко отстранив маму, прижимает меня к себе.

– Привет, - шепчет в макушку.

Я лишь сильнее к нему жмусь, обхватываю руками его талию и утыкаюсь носом в тонкую ткань черной рубашки. Слышу, как мама поднимает с пола пакеты из супермаркета и уходит в сторону кухни.

– Ты сумасшедший… - бормочу тихо.

Дышу его запахом, ладонями жадно впиваюсь в поясницу.

Сашина грудь мелко подрагивает. Тихо посмеиваясь, снимает с моей головы шапку и вплетает пальцы в распущенные волосы.

Меня душат эмоции. Закинув руки ему на шею, встаю на носочки и целую в губы.

– Ты мой герой, Саш… мой рыцарь…

– Нет, Даша, - шепчет, вдруг посерьезнев, - я просто не могу без тебя.

Расстегивает молнию куртки, снимает ее, потом опускается на корточки, чтобы снять ботинки.

– Ты скучал?

– Эта хрень как-то по-другому называется… когда ни есть, ни пить, ни спать не можешь…

– У меня так же было.

Беру его за руку, веду в свою комнату и закрываю дверь изнутри.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, словно не до конца осознавая, что это реальность, а потом Саша меня целует. До звезд перед глазами и нехватки воздуха в легких. До покалывания кожи и ощущения жара в животе.

– Ты простила меня?
– спрашивает приглушенным голосом.

– Конечно… а ты меня?

– Блин, Даш… это такая ерунда… неприятная, да, но расставаться из-за нее, это бред…

– Согласна.

– Я больше никуда тебя не отпущу.

Он запускает руки под мой свитер и, добравшись до застежки бюстгальтера, ловко ее расстегивает. А затем, сдвинув чашечки в сторону, накрывает ладонями грудь.

Шиплю сквозь зубы и, уткнувшись лбом в Сашину грудь, разрешаю немного приласкать себя.

– Мама дома, - шепчу, когда он решает снять с меня джинсы.

– Бл@ть.. Забыл…

– Ты останешься на ночь?

– Я на Новый Год приехал.

– Правда?! – восклицаю я, - здесь? Со мной и… моей мамой?! Ты уверен?

– Уверен, Даш… пора найти общий язык с будущей тещей и бабушкой моих детей.

Эпилог.

3,5 года спустя.

Опираясь спиной на стену в прихожей, наблюдаю, как Саша, стоя на коленях у моих ног, надевает на меня туфли на низком каблуке. Из-за большого живота мне видна только его спина.

– Спасибо, - благодарю, когда он поднимается на ноги и подает мне сумку.

– Нормально все? Как поясница? Больше не тянет?

Сегодня утром я проснулась от неприятных ощущений в спине. Испугалась, что роды начинаются, но через несколько минут все прошло. Срок, который ставили врачи, истек еще позавчера, поэтому мы ожидаем начало схваток со дня на день.

– Все хорошо…

Муж недоверчиво хмурится. Не нравится ему, что я наотрез отказалась перенести защиту диплома на осень.

Закинув руки на его шею, подтягиваюсь, насколько это позволяет огромный живот и целую его в губы.

– Если я начну рожать прямо перед комиссией, я думаю, защиту мне зачтут.

– Ее зачтут в любом случае, Дашунь. Даже если на защиту ты не придешь.

Охотно верю. С тех пор, как я стала Греховцевой, отношение ко мне студентов и преподавателей кардинально поменялось. Порой даже неловко становится.

– Поехали, - вздохнув, командую я, - хочу защититься первой.

Саша ведет автомобиль, не переставая бросать на меня пристальные взгляды, а когда паркуется на стоянке перед Академией, привычно тянется за поцелуем. Потом традиционно кладет руку на живот.

– Как Кнопка?

– Притихла, спит, наверное…

– Что-то я волнуюсь… - проговаривает Саша с тревогой в голосе.

– Все нормально, успокойся.

Кивает. Смотрит мне в глаза, потом – на живот. Медленно водит по нему рукой, и я чувствую толчок внутри.

– Ну, вот, разбудил…

– Проснулась, да? – улыбается муж, - папочку почувствовала?

– Конечно. Теперь ее пару часов не успокоить…

Продолжая довольно ухмыляться, Саша выходит из машины и, обойдя ее, открывает дверь и помогает мне выбраться. Я прошу минуту отдышаться, потому что даже это незамысловатое действие для меня серьезная физическая нагрузка.

– Пожелай мне удачи, - прошу, ловя его губы.

– Удачи, любимая…

Ставит машину на сигнализацию и, взяв меня за руку, ведет в корпус.

– Ты куда?

– С тобой.

Остается только покачать головой. Саша такой… Саша. Ему жизненно необходимо держать руку на пульсе. Он опекает меня как слепого котенка. Поначалу это сильно напрягало, меня раздражал его контроль, потому что я привыкла быть сама по себе. Но потом, со временем, я успокоилась, и даже вошла во вкус. Раиса Николаевна поведала мне историю их с Германом Дмитриевичем отношений, и я поняла, что страсть Саши к контролю – это не психическое расстройство, а генетическая предрасположенность.