Сын мэра

Меня ожидаемо вызывают первой. Встав за трибуну перед комиссией, уверенно представляю свою работу, готовлюсь отвечать на вопросы и вдруг чувствую прокатившуюся по низу живота волну дискомфорта.

– Дарина, с вами все в порядке? – интересуется Торканов, мой научный руководитель.

Замерев, делаю несколько поверхностных вдохов. Ощущение не повторяется. Живот в тонусе, но это в последнее время случается часто.

– Все, хорошо, спасибо, - улыбаюсь ему.

Прочистив горло, он предлагает членам комиссии задать мне вопросы.

Звучит первый из них, я начинаю отвечать и чувствую еще один спазм. На этот раз, скользнув по животу, он затрагивает и поясницу.

Прервавшись на полуслове, испуганно хлопаю глазами.

Торканов подлетает со стула. Смотрит на меня, потом на комиссию и сообщает мне, что я могу идти.

– Как идти?.. Это все?

– Да, идите, Дарина, к мужу.

Я закрываю лежащую передо мной папку, беру ее в руки, взволнованно на них смотрю.

– А… на какую отметку я защитилась?

– Отлично, - Торканов подходит ко мне и, осторожно взяв под локоть, доводит до двери, - идите к мужу.

– Спасибо, - лепечу тихо и, обернувшись, обращаюсь к членам комиссии, - до свидания!

– До свидания… Всего доброго… Удачи! – летит в спину.

Оказавшись в коридоре, встречаюсь с Сашей глазами. Он стоит у окна и говорит с кем-то по телефону. Заметив меня, сразу же отключается.

– Ну?..

– Отлично.

Муж быстро подходит и, не обращая внимания на присутствующих, смачно меня целует.

– Поздравляю, Греховцева!

Я прощаюсь с ребятами и иду с мужем по коридору. Он, держа в руке мою ладонь, шагает медленно, знает, что передвигаться быстро я не могу.

– Отпразднуем? – спрашивает он.

В этот момент меня опоясывает боль. Зажмурившись, я замираю.

– Даша?!

– Давай отпразднуем чуть позже… Кажется, я рожаю!

– Твою мать! Так и знал!

Обнимает меня двумя руками, просит, чтобы держалась за его шею. Когда схватка, а я уверена, что это именно она, проходит, он выводит меня из корпуса и ведет к машине.

– Саша, мы в больницу?

– Да.

Мне становится страшно. Сковывает паника. Мы столько готовились к этому, столько посмотрели видео и прочли статей, что я была уверена, что все пройдет, как по учебнику.

А сейчас, когда все началось, жутко испугалась.

– Ты будешь со мной? Ты же меня не оставишь там одну?..

– Даша, - зовет он, держа мои ладони, - посмотри на меня.

Я встречаюсь с его спокойным, уверенным взглядом и сразу прихожу в себя.

– Я буду с тобой. Мы пройдем это вместе от начала до конца.

Быстро киваю и пытаюсь улыбнуться.

Роды длятся шесть часов. Все это время муж рядом. Мы вместе дышим, пережидаем схватки, слушаем сердцебиение дочки. В коротких перерывах он поит меня водой и массирует поясницу. По видеосвязи дает пообщаться с мамой, которая вместе с Виталием Викторовичем на его машине уже едут к нам. Отвлекает пустой болтовней от раздирающих тело болей.

Мать моя женщина! Как же это больно – рожать! Готовясь к родам, я думала, что смогу пережить их достойно. Но уже несколько раз срывалась на мат и слезы.

Наконец, мы дожидаемся потуг, и уже на третьей схватке из меня выскальзывает наша дочка.

Я смотрю на нее и смеюсь от счастья, а Саша, присев около меня на корточки, упирается лбом в мое плечо.

– Папаше поплохело, что ли? – спрашивает чей-то насмешливый голос.

Он отрицательно качает головой, поднимается на ноги и идет перерезать пуповину.

На всю палату вопит наша Маша, а ее ошалевший папаша смотрит в мои глаза и шепчет одними губами «Спасибо».

*********************

– Она прекрасна, - повторяет он в сотый раз, целуя малышку в щечку.

После родов прошло три часа, меня уже успели навестить родители Саши и моя мама. Все как один утверждают, что дочка похожа на меня.

– Родим ей братика? – подтруниваю над мужем.

– Ты мазохистка? Лично я еще не скоро приду в себя после пережитого, но… если тебе нравится…

Я лукаво улыбаюсь. Это выражение понятно только нам двоим.

– Тебе нравится, Даш?..

– Мне нравится, Саша.

– Значит, родим.

Бонус.

13 лет спустя.

Убрав кастрюльку с кашей с плиты, смахиваю со стола крошки и спешу в гостиную, туда, откуда доносятся детские голоса.

– Что случилось?

– Собаку не поделили, - кряхтит Маша, разнимая мальчишек.

Наш Никита вцепился в свою игрушку маленькими пальчиками и ни за что не собирается ее уступать своему другу Роме.

Я подхожу ближе и, усевшись перед ними на колени, поочередно на них смотрю. Пытаюсь вложить во взгляд строгость, но у меня не выходит. Не умею я ругать малышей.

Эти двое, за редким исключением, отлично друг с другом ладят. С разницей всего в три месяца, они почти ровесники.

– Что случилось? – спрашиваю сына, который, навалившись на мягкую игрушку всем телом, подминает ее под себя.

– Моя бака!

– У тебя таких собак сотня! – пытается объяснить ему Маша, - жадничать некрасиво.

Ромка, насупившись, смотрит на Никиту исподлобья. Плакать не собирается и ухо собачье из цепких пальцев не выпускает. Характер – кремень, несмотря на то, что ему всего год и семь месяцев. Этим они с Никиткой схожи. Два маленьких мужичка.

– А давайте, мы оставим Рекса отдохнуть, а сами перекусим кашей, - предлагаю я, зная, что оба после прогулки должны были проголодаться.

Мальчишки тут же забывают про игрушку и, поднявшись на крепкие ножки, оба торопятся помыть руки перед едой.

Маша демонстративно с облегчением выдыхает.

– Они с ума меня сведут.

Усаживаем обоих за стол и выдаем по ложке. Пока они сосредоточенно поедают рисовую кашу, я заканчиваю с ужином, поглядывая на двух пухлых разбойников.

Рома сынок нашей хорошей знакомой Насти, одноклассницы Кирилла, младшего брата Саши. Они вместе учились в школе, а после вместе поступили на экономический факультет Госуниверситета. Правда, Кирилл и его девушка после второго курса перевелись в столичный вуз, а Настасья забеременела от случайной связи, ушла в академ, а потом перевелась на заочное отделение.