Сын мэра
Шрифт:
Я хочу со Стрельцовой долго и счастливо, но не хочу иметь ничего общего с ее мамашей. Понимаю, что так не получится, но выхода из ситуации не вижу.
– Знал бы ты, какие отношения были у меня с твоим дедом по отцу, сильно бы удивился, - проговаривает мама, склонив голову набок, - ты знал, что твой отец был женат до меня?
– Че – го?!
– Того! – передразнивает, копируя ошарашенное выражение моего лица, - твой дед подобрал ему невесту по статусу. Он женился в тайне от меня.
– То есть, - уточняю неверяще, - папа женился, будучи с тобой в отношениях?!
– Да,
Чувствую, как отваливается челюсть и выкатываются глаза. Это что за бразильские страсти?! Как такое возможно? Отец всю жизнь молится на маму, как он согласился на такое?!
– Что было потом?
– Потом твой дед спрятал меня в другом городе под новым именем, - отвечает обыденным тоном, так, словно это самое обычное дело.
Пребывая в шоке, я лишь молча на нее таращусь.
– А через девять месяцев явился с новостью, что твой папа давно развелся и с ног сбился меня искать.
– И ты простила?!
– Я его очень любила…
Охренеть! Охренеть, бл@ть!
– Родителей не выбирают, Саша, - продолжает тем временем мама, - впуская в свою жизнь человека, ты вместе с ним впускаешь и всех, кто ему дорог.
– Ясно…
– Ты не имеешь права ставить Дашу перед выбором, - подходит ближе и, опустившись на свой стул, пытается поймать мой взгляд, - любовь этого не подразумевает…
Я потрясенно молчу. Родители отца, сколько я себя помню, всегда были без ума от мамы. Кто бы мог подумать, через что им пришлось пройти, чтобы достичь такого взаимопонимания.
– Ты думаешь, твой папа был в восторге от моего отца? Уважал его, как мужчину?
– Нет?
– Нет. Но, тем не менее, он делал для него больше, чем я того просила. Потому что он мой отец. И потому, что он меня любит.
– Я понял тебя, мама, - проговариваю тихо, спустя несколько минут.
На следующий день, доделав кое-какие дела в офисе отца, я вбиваю в навигатор адрес дома Даши и отправляюсь в дорогу. Путь недолгий, занимает всего три часа, но в городе этом я ни разу не был.
Дом Стрельцовых располагается в спальном районе, рядом с поликлиникой и школой. Обычная панельная девятиэтажка, коих в нашей стране десятки тысяч, с разномастными балконами и продуктовыми магазинчиками на первом этаже.
Пытаясь успокоить бешеный стук сердца, смотрю в лобовое стекло на светящиеся окна. Где-то здесь моя девочка.
Глава 65.
Гуляя между прилавков супермаркета, сверяясь со списком продуктов к новогоднему столу, постепенно заполняю тележку. Оливки, горошек для «Оливье», майонез и крабовые палочки для салатов. Еще нужно будет купить свежей сметаны и масло для торта. Испеку свою фирменную «Черепаху».
Телефон в кармане начинает звонить. Вынимаю и сразу отвечаю.
– Да, мам?
– Дочь, я желатин забыла написать… купи, не забудь.
– Желатин? Зачем тебе?
– Хочу язык заливной сделать, - посмеивается она, - Виталика удивить.
– Думаешь, его этим удивишь?
– Цыц! Не перечь матери! – ругается шутливо, - если не получится, скажем, что ты делала.
– Ладно, куплю. Срочно вспоминай, что еще нужно, а то завтра некогда
будет по магазинам бегать.В этот момент слышу в трубке трель нашего дверного звонка.
– Ой, к нам кто-то пришел, - говорит она, - давай, пока… если что вспомню – наберу тебя.
– Хорошо, – отключаюсь и иду искать желатин.
Виталий Викторович крайне положительно влияет на мою мать. Она словно помолодела рядом с ним, несмотря на то, что немного прибавила в весе и изменила прическу. Постоянно смеется, чирикает с ним по телефону и строчит сообщения. Но это, когда они не вместе, что в последнее время случается нечасто.
Она почти перебралась в его квартиру, домой вернулась в честь моего приезда. Хотя вчера он почти до полуночи тусовался у нас. Нравится мне, приятный мужчина, видно, что с серьезными намерениями, принимает маму со всеми ее недостатками и ко мне, в отличие от предыдущих ее любовников, относится с теплотой.
Закончив со списком, останавливаюсь у витрины с елочными украшениями. Мы так давно не ставили в квартире елку, что я даже не предполагала, что в этом сегменте праздничных товаров сейчас такое разнообразие. Раньше елку украшали шишками, сосульками, да шарами, а сейчас от изобилия игрушек глаза разбегаются.
Олени, ведьмочки на метлах, балерины, герои мультфильмов и… о, Боже… даже эмблемы автомобилей и сами уменьшенные копии машин.
Бегая глазами по заинтересовавшей меня полке, машинально ищу Лексус.
Нашла! Черный, глянцевый, почти такой же, как у Саши. Взяв коробку с витрины, какое-то время верчу ее в руках, а затем решительно кладу в корзину.
Я скучаю.
Держалась огурцом до вчерашнего его звонка. А вечером совсем расклеилась. Закрылась в ванной и даже немного всплакнула. Мама, со свойственным ей эгоцентризмом моего состояния не замечает, а вот Виталий Викторович сразу обратил внимание на мое мрачное настроение.
– Она всегда такая, - отмахнулась мама, - себе на уме.
Ну и ладно! Зато она со своей любовью не донимает меня больше расспросами о Саше. С тех пор, как она снова с Виталием Викторовичем – ни разу не поинтересовалась наличием у меня личной жизни. Показывая тем самым, что она ее не волнует, если со мной рядом не Греховцев.
Пока стою в длинной очереди на кассе, встречаюсь с Лизой, девочкой из параллельного класса. Она поступила в местное театральное училище. С воодушевлением рассказывает об учебе, делится новостями об общих знакомых, зовет на встречу одноклассников, назначенную на длинные новогодние выходные.
Я отказываюсь, конечно. Меня Саша первого января ждет.
Потом еще минут двадцать болтаем на улице, после чего я, распределив объемные пакеты в двух руках, медленно иду домой.
Темно уже. Тепло, ветра нет, начинается снег. Поднимаю лицо к небу и, жмурясь, наслаждаюсь ощущением легкого покалывания на щеках.
Пересекаю наш двор, останавливаюсь у подъезда, чтобы погладить мопса нашей соседки Ираиды, отвечаю на ее стандартные вопросы и только после этого иду домой.
Сердце сбивается с ритма уже на нашей лестничной площадке. Еще до того, как я вставляю ключ в замочную скважину. А когда переступаю порог – и вовсе пускается вскачь.