Сыновья Горгоны

Жарким январским днем 1955 года, когда тропическое лето в самом разгаре, в дельту Амазонки со стороны моря вошла небольшая моторная яхта с двумя людьми на борту. Один из них, темнокожий мулат в выцветшей рубахе и шортах, стоял на руле, а другой, европеец и, судя по виду, турист, удобно расположившись в шезлонге, озирал в бинокль живописные окрестности.

– Так вы, говорите Энрико, вилла процветает? - обратился он на португальском языке к спутнику.

– О да, сеньор, там живут очень состоятельные люди. У них множество плантаций и бокситные рудники в джунглях.

– И кто же они?

– Этим я не интересовался, но слышал, что хозяин поместья некий доктор Блумберг.

– Судя по фамилии, он европеец?

– Кто знает? - пожал плечами Энрико.- Может и так. После войны, оттуда к нам началось настоящее паломничество.

– Да, - мечтательно протянул сидящий в шезлонге.
– Это действительно райский уголок.

– Сеньору уже приходилось здесь бывать? - на миг оторвавшись от руля и прикладываясь к бутылке с ромом, поинтересовался мулат

– О нет, Энрико, - рассмеялся турист.
– В Бразилии я впервые. По делам одной европейской фирмы. И хотел бы встретиться с хозяином виллы, нас очень интересуют бокситы.

– Что ж, бизнес дело хорошее, - лаконично произнес мулат. - Вон, видите, справа по борту, караван барж, спускающихся вниз по реке? Они с рудой.

 А вот там находится небольшой маяк - сказал Энрико через пару минут, указывая на вершину горы, открывшейся за очередным поворотом. - Его построил Блумберг и теперь суда в этих местах могут ходить и ночью.

– Добрый он, однако, человек, если заботится и о других, - заметил турист.

– Безусловно, - согласился мулат.
– Да поможет ему Дева Мария.

Поднявшись вверх по реке еще с километр, Энрико плавно переложил руль, яхта приблизилась к берегу и вошла в уже известную нам протоку.

За прошедшее время она разительно изменилась. Скрывавшие вход мангровые заросли исчезли, и вместо них под легким бризом шелестели перистые кроны раскидистых пальм, за которыми радовала глаз ультрамариновая синева лагуны. Она казалась необитаемой, и только на противоположном берегу виднелся пустынный причал, а за ним тянущаяся вдоль кромки обширной плантации кофе, высокая, из колючей проволоки ограда с закрытыми воротами и небольшим кирпичным строением рядом.

Первое, что бросалось в глаза, был установленный на причале щит, с надписью на португальском и английском языках «Частное владение. Вход запрещен».

– Однако, здесь, судя по всему, не особенно жалуют гостей, - сказал европеец, когда яхта подошла к причалу, и заглушила двигатель.

После этого он ловко перебрался на причал и направился к строению. Его фасадная часть была глухой, с выходящей наружу металлической дверью, в верхней части которой имелось наглухо закрытое изнутри узкое окошко.

Заметив расположенную рядом с дверью кнопку, незнакомец нажал на нее и где-то в глубине помещения раздался звонок

 Через минуту лязгнула задвижка, и в темном проеме появилось чье-то лицо.

– Слушаю вас, - сказали по-португальски.

– Я хотел бы увидеться с господином Блумбергом, - произнес гость.

– Кто вы такой?

– Его старинный приятель. Передайте доктору вот это, - и незнакомец протянул в окошко блеснувшую серебром зажигалку в форме дельфина.

– Гм, - донеслось изнутри.
– Занятная вещица. Ждите.

После этого окошко захлопнулось, а спустя некоторое время за строением заурчал двигатель и по ведущей в глубину плантации бетонной дороге покатил джип с брезентовым тентом.

Торриани, а это был он, медленно прошелся по причалу и взглянул на часы. Был полдень, и знойное солнце неподвижно висело в зените.

Через четверть часа автомобиль вернулся, в двери звонко щелкнул замок, и она приоткрылась.

– Идите за мной, - буркнул стоящий на пороге массивный охранник, с тяжелой кобурой у пояса и, заперев дверь, проследовал вперед.

Миновав сквозной, тонущий в полумраке коридор, они вышли на крыльцо, у которого стоял джип, сидевший в нем водитель- метис, пригласил гостя в кабину и тронулся с места.

Торриани с интересом осматривался по сторонам и не узнавал местность. От прежней базы практически ничего не осталось. Исчезли щитовые домики, строения, а также вышка на берегу, и на их месте зеленели бесчисленные ряды кофейных деревьев.

Миновав здание миссии, которое утопало в еще более густо разросшемся саду, джип спустился по дороге в обширную, раскинувшуюся на несколько километров, цветущую долину.

В ее центре стояла роскошная, выстроенная в готическом стиле вилла, окруженная парком, состоящим из различных экзотических растений и цветов.

Проследовав по центральной, посыпанной гравием аллее к дому, джип остановился на площадке у парадного входа, перед которым бил фонтан, и вышедший из машины Торриани, поднявшись по гранитным ступеням, вошел внутрь.

В просторном, отделанном мрамором и красным деревом вестибюле, его встретил облаченный в черный строгий костюм человек и сопроводил на второй этаж.

Миновав прохладную, с натертым паркетом и гобеленами на стенах, уютно обставленную гостиную, они оказались перед массивной стрельчатой дверью, постучав в которую, слуга пропустил гостя в большой, с высоким лепным потолком и тяжелыми шторами на окнах кабинет.

– Джовани! Неужели это вы? - шагнул от окна к Торриани пожилой сухощавый мужчина и заключил итальянца в дружеские объятия.

– Да, сеньор капитан, я, - растроганно ответил гость.

– Какими судьбами здесь?

– Приехал из Италии в Рио по служебным делам и решил навестить вас.

– Похвально, похвально, - потрепал Глюкенау Торриани по плечу и усадил его в одно из стоящих у стола кресел.

– Ганс, - принесите нам коньяку и русской икры, - бросил он слуге и уселся напротив.