Табель первокурсницы

Барон был жив и, кажется, все еще недоволен и хмур тем, что видит меня перед собой. Кажется, потому что масло успело прогореть, а в полумраке все было совсем не таким, как при свете лампы.

— Ивидель, ты кричала? Или стражники вконец перепились и снова перевирают княжеский гимн?

— Крис, — я попыталась отдышаться, перед глазами прыгали цветные пятна, в затылке медленно разгоралась боль, — Там… там…

Кажется, мои большие и испуганные глаза, наконец, произвели впечатление.

— Что?

— Тот парень, что перерезал горло толстяку, — выпалила я, — Он здесь. И он… Он точно с Тиэры! У него такая… — я попыталась что-то судорожно изобразить руками, — У него механическая лапа! Там в доме Целителей, он намотал на нее бинты, а сейчас… — я беспомощно замолчала.

— Уверена? — Крис обхватил пальцами прутья.

Грохот ударил по ушам так, что содрогнулись стены, откуда-то сверху на головы посыпалась пыль и мелкие камушки. Я вскрикнула. Пьер замолчал.

— Демоны Разлома, — выругался Оуэн, задирая голову и осматривая решетку, — Можешь, что-нибудь сделать? Если подвергать металл попеременно влиянию холодных и низких температур, он становится хрупким…

— Слишком долго и сложно, — я потянулась всеми чувствами к железу, стараясь нащупать нужное зерно, — Ржавчина съест его в два раза быстрее, но… — нащупав рыжее разъедающее материал пятно, я стянула всю силу к этой точке, — Металл очень тугой, на всю решетку меня не хватит.

— И не надо! Иви! Разрушай петли. Или замок! Давай же!

— Сейчас, — я выдохнула и отпустила изменения на волю, подпитывая и усиливая их. Ускоряя и заставляя разрастаться. Для меня ржавчина походила на мох, что покрывает кору деревьев. Иногда он безобиден, а иногда въедается так, что заставляет стволы искривляться, а старые камни трескаться.

Зерна изменений прошли сквозь металл и растворились в нем. Я сделал шаг назад, мельком замечая, что из соседней камеры за нами наблюдает худой мужчина.

Дверь осталась стоять, как и стояла.

— Ну? — спросил барон, — Иви?

— Готово, — проговорила я, поморщилась, собственные слова показались мне слишком громкими, и шепотом пояснила, — Ржавчина, это не порох.

— Значит, сейчас будет порох. Отойди, — скомандовал Оуэн и уточнил, — Замок или петли?

— Замок.

Он ударил сапогом по запору, а я тихо добавила:

— И петли.

Дверь вылетела с третьего удара и повисла наискось. Крис вышел в коридор, схватил меня за руку и отрывисто бросил:

— Идем.

— К-куда?

— К этому твоему тиэровцу.

— Он не мой, — пробормотала я, чувствуя тепло его руки. — Зачем? Давай, просто убежим. И снова будем искать противоядие.

— Отличная идея, а если не найдем? — издевательски спросил рыцарь и потащил меня за собой по коридору.

— Эй! — раздался голос за спиной, — А мне помочь никто не хочет?

— Нет, — не оборачиваясь, ответил Оуэн и ускорил шаг.

Я не знала, сколько здесь камер, и сколько из них занимали постояльцы, но точно больше десятка. В темноте они все казались одинаковыми. Один раз тьма справа шевельнулась, в другой за спиной раздалось дребезжащее покашливание, но Крис не дал мне ни одной лишней секунды, увлекая за собой к неровно освещенному прямоугольнику.

Рыцарь осторожно выглянул из коридора, процедил сквозь зубы какое-то ругательство и уже без опасения вышел на округлый пятачок. Как ни странно, белобрысый был еще там, стоял за дверью-решеткой и приветливо скалился. Его волосы и брови покрывала серая пыль, в воздухе пахло известью. Масляный светильник горел, хотя часть стены под ним раскрошилась.

Металлический цилиндрик медленно подкатился к ноге Криса и замер. Я хотела закричать, но поняла, что просто не могу этого сделать, что воздух словно превратился в кисель…

— Ну, привет, — поздоровался Крис, отбрасывая носком ботинка цилиндрик обратно к решетке. И я только сейчас сообразила, что заряд, или как там его правильно называют, уже пустой. В отличие от второго, что задумчиво вертел в левой здоровой руке белобрысый. Блестящая опасная игрушка, будто маятник, покачивалась в его пальцах. Туда-сюда. Туда-сюда. Оуэн сделал шаг вперед, я с трудом подавила желание вцепиться в руку и остановить. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять, некоторые действия просто бесполезны, особенно с Оуэном, — Greu tours hite? — то ли спросил, то ли констатировал рыцарь.

— И тебе привет, — ответил белобрысый низким хриплым голосом и добавил, — Варвар. И раз уж решил поговорить, будь добр, говори так, что бы тебя понимали. «Хекать» с сородичами будешь.

— Могу и не хекать, если ты так просишь.

Цилиндрик в пальцах белобрысого остановился.

— Просить должен не я, — мужчина выразительно осмотрел узор на шее Криса.

— Зачем вы заражаете людей? — севшим голосом спросила я, в затылке нарастала пульсирующая боль, сейчас бы мне очень пригодились матушкины капли.

Мужчина не спешил отвечать, продолжая смотреть только на рыцаря.

— Сколько у тебя осталось? Час? Сутки? Тик-так, тик-так — заряд снова стал покачиваться, словно маятник.

— Больше недели.

Белобрысый рассмеялся.

— Уверен? Я бы на твоем месте поторопился.

— Считай, что уже, — Крис сделал еще шаг, оказываясь прямо напротив белобрысого, и если тот решит швырнуть цилиндрик прямо ему в лицо увернуться будет невозможно.

— Скоро придут стражники, — то ли для белобрысого, чтобы ненароком не уронил цилиндрик, то ли для Оуэна, чтобы поторопился, проговорила я, и стала оглядываться, каждое движение вызывало головокружение, и я еще крепче вцепилась в руку барона, — Должны прийти, это же тюрьма.

— И лягут рядом с остальными, — белобрысый сжал заряд в ладони, в серых глазах снова полыхнула злость, — Раз уж себя не жалеете, так хоть их пожалейте, леди. Я могу уйти в любой момент.

— Так почему не уходите? Почему вы здесь, а не на своей Тиэ… — барон не дал мне договорить, дернул за руку и прижал к себе, — от резкого движения к горлу подступила тошнота, меня никогда раньше не били по голове, и надеюсь, больше не будут. Отвратительные ощущения.

Ткань его пальто пахла чем-то кислым и неприятным.

— Всему есть причина, — сказал Крис, скорее для меня, — Зачем пришел? Ведь не для того, чтобы убить без пяти минут покойника?

— Почему бы и нет? Иногда нужно позволять себе расслабиться, — я по голосу слышала, что белобрысый улыбается. — Но к сожалению, ты прав. Я пришел за иньектором. Где он?

Я замерла, чувствуя, как напряглись руки Оуэна. Какого ответа он ждет?

Инструментариум же у жрицы и если не она послала сюда белобрысого, то кто? Сперва за этой коробочкой охотились гвардеец с толстяком. Гвардейца она знала, по ее словам, он служил ее отцу много лет, как теперь, служит ей его сын… Связь налицо. Но значит ли это, что именно баронесса послала тех разбойников? Означает ли, что она послала белобрысого?