Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Пытаешься Муравьеву защитить?
— Пытаюсь восстановить справедливость! — возмутилась Юля. — Вы же вынудили ее признаться и подставить нас всех! Вы надавили на Тоню! Естественно, она предпочла спасти себя, потому что боится вас до чертиков!
Каримов остановил автомобиль на светофоре и посмотрел на нее в упор.
— А ты? — раздался его мягкий зомбирующий шепот.
— Что — я?
— Ты не боишься?
— А должна?
На светофоре загорелся зеленый свет, и Серп рванул с места, уже в который раз оставив ее вопрос без ответа. Юля зябко поежилась, обхватывая себя руками и едва сдерживая
— Я обдумаю твою просьбу, — спустя некоторое время сухо заявил Марат.
На что Попова лишь смиренно кивнула, отворачиваясь к окну.
— Ты со своей припадочной подругой разобралась? — прозвучало внезапно.
Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы сообразить, о ком идет речь.
«Кристина! Он спрашивает о Кристине и ловушке для нее!»
Перекинув волосы на одно плечо, Юля отрицательно покачала головой:
— Нет.
Вообще-то, она пыталась. Дважды звонила этой охреневшей сучке, но была проигнорирована. Затем девушка отправила Заболоцкой четыре сообщения, пытаясь договориться с ней о встрече и выманить на нужную территорию — в клуб. И вновь не получила абсолютно никакой обратной связи.
— Почему? — в голосе Каримова появились металлические нотки.
— Неделя выдалась тяжелая! — ехидно бросила Юля, сверля взглядом своего профессора. — Большая учебная нагрузка. Не было ни одной свободной минутки. Пришлось отложить наши с ней разборки… до лучших времен.
Серп понимающе хмыкнул и посоветовал со знанием эксперта:
— Не затягивай с этим. Я повторюсь: безнаказанность окрыляет!
На сей раз Попова оставила его замечание без ответа. Выразительно посмотрев на Марата, она демонстративно отвернулась к окну.
Ядовитые мысли отравляли ее разум. Отравляли все ее нутро.
«Совсем недавно ты сказал, что Илья поступил правильно, когда променял меня на нее! Ты был на ее стороне! На их стороне! И даже не извинился за свои слова! А теперь как ни в чем не бывало советы мне раздаешь? Советы, которые по-прежнему касаются меня и Кристины. А еще планируешь превратить мою жизнь в кромешный ад, лишив меня возможности хоть куда-то вернуться после работы! Да… да пошел ты со своими советами!»
— Не преувеличивай, Юля! — гневно рыкнул мужчина. — Понимаю твои чувства, но я такого не говорил! Научись меня слушать, в конце-то концов!
Вздрогнув от неожиданности, Попова медленно повернула голову и ошарашенно уставилась на Каримова, с запоздалым раскаянием осознав, что выпалила свою гневную тираду вслух. Вслух, черт подери!
«Я послала его! Открытым текстом. Ну, все! Он убьет меня!»
Страх сковал ее тело. Кислород внезапно закончился в легких — дышать стало нечем. Сердце пропустило удар, а потом зашлось в груди с запредельной скоростью. Пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, она промямлила:
— Я… я…
— И тем не менее ты права, — протянул он, задумчиво вглядываясь вдаль. — Неважно, что я ощущал в тот момент. Неважно. Я не должен был говорить тебе подобных вещей. Это удар ниже пояса.
И поверь, я этим не горжусь!Будто не веря в реальность происходящего, Юля тихо уточнила:
— Вы что? Вы… извиняетесь?
— Пытаюсь! — отозвался мужчина после небольшой паузы.
Совершенно не представляя, как реагировать на его заявление, она часто-часто задышала, стараясь не разреветься подобно идиотке.
Нервно заламывая собственные пальцы, Попова лихорадочно пыталась подобрать слова, чтобы тоже попросить у него прощения за свои… действия.
Однако все мысли махом вышибло из головы, когда он снова заговорил:
— И нет, я не планирую лишать тебя возможности хоть куда-то возвращаться после работы. Все гораздо проще. Я планирую лишить тебя… самой работы!
— ЧТО? — от возмущения ее голос сделался выше на пол-октавы.
— По крайней мере этой, — прозвучало бескомпромиссно.
— Но… нет, вы… а как же я…
— Успокойся! — сурово. — И внятно сформулируй мысль!
Приложив холодные ладони к своим пылающим щекам, Юля уставилась в одну точку, пытаясь в первую очередь выровнять дыхание. Но спустя пару минут, настойчиво игнорируя комок в горле, все же выпалила:
— Нет, я не понимаю! Какое вам-то дело до меня и моей работы?
— Твоя работа вредит твоему здоровью и твоей учебе!
— Единственное, что может действительно навредить моей учебе — отсутствие этой самой работы! — ощетинилась Юля. — Я не знаю, что вы задумали, но у вас ничего не получится, Марат Евгеньевич! Назимов при всех пообещал мне, что ни при каких обстоятельствах меня не уволит! Так что…
— Это правда — не уволит. Уперся рогом, — согласился Серп. — Но ты же у меня умненькая девочка — рано или поздно сама уйдешь!
— Зачем? Зачем вам это нужно? — упрямо вскинула подбородок. — Боитесь, что я в универе проболтаюсь о ваших похождениях? Расслабьтесь! Мне плевать!
— Боюсь! — прогромыхал мужчина, припечатав ее к месту разъяренным взглядом. — Очень боюсь, что Назимов не сможет защитить тебя! Что однажды все выйдет из-под контроля, и тебе придется перетрахаться с половиной клуба! Ты этого хочешь? Этого?
— Марат…
— Все, девочка! Тема закрыта!
От гнева Юлю почти заколотило. Но она нашла в себе силы промолчать.
Не перечить. Не возражать. Не подливать масло в огонь, пока он за рулем.
Вместо этого девушка смерила профессора испепеляющим взглядом, достала из сумочки телефон с наушниками и демонстративно вставила их в свои уши. Включив любимый трек на всю громкость, Попова снова отвернулась к окну, повторяя про себя точно мантру:
«Я справлюсь! Я справлюсь! Я со всем справлюсь!»
А следом:
«Он шутит! Юмор. Шутка. Просто шутка! Он не сможет заставить меня… или сможет? Черт! Конечно, сможет! Я ведь совсем забыла про Тоню! Про ребят. Про окно. Про свое проживание в общежитии, которое теперь… скорее всего… под большим-большим вопросом!»
Перехватив на себе его потемневший от гнева взгляд, Юля поняла: он готов повесить ее прямо на этих наушниках — с такой ненавистью мужчина взирал на ни в чем не повинный ядовито-розовый провод. Сокрушенно вздохнув, она вынула динамики из ушей и убрала обратно в сумку вместе с телефоном.