Табу на вожделение. Мечта профессора

— Вы что, не понимаете? — пребывая почти на грани истерики и совершенно себя не контролируя, Юля ударила профессора кулаками прямо в его твердый живот. — Если я уйду с работы, то мне придется и учебу бросить!

— А если ты не уйдешь с работы, тебя отымеют, как дворовую шлюху!

— Я не шлюха!

— Пока нет!

— Что вы такое говорите?

— Правду! — взревел Каримов, теряя терпение. — Гребаную правду! Тобой заинтересовался человек, который не привык к отказам. Он уже несколько раз звонил Назимову. И не просил, а требовал тебя для своего члена!

— Не может быть!

— Но будет!

Обхватив себя руками в надежде унять нервную дрожь, Юля пропищала:

— И что ответил ему Владимир Маркович?

Марат заскрежетал зубами и тяжело задышал. В его глазах плескалось такое лютое бешенство, что девушка инстинктивно отступила на шаг.

— Володька занял нейтральную позицию, — сухо выдал в итоге. — Сказал, что не станет возражать, если у него получится договориться с тобой.

Попова облегченно выдохнула. Словно гора свалилась с плеч.

— В таком случае мне не о чем беспокоиться! Я просто не соглашусь!

— Согласишься, — прозвучало как приговор. — Люди, подобные ему, умеют убеждать. Звони Назимову и говори, что уходишь! Звони, пока не поздно, глупая девчонка!

Несколько мучительно долгих секунд Юля лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию. Взвешивала все риски. Просчитывала вероятности.

А когда приняла окончательное решение, медленно попятилась к двери.

— Нет! — отрицательно замотала головой. — Я не буду увольняться. Даже не просите меня об этом!

— Хорошо подумала? — угрожающе. — Не пожалеешь о своем решении?

— Не знаю, — растерянно.

— Если выбираешь такую жизнь, на мою помощь больше не рассчитывай!

— Что вы имеете в виду?

— Сессия не за горами! — глухо пробормотал мужчина. — Время пролетит очень быстро. И что-то мне подсказывает, что с таким количеством пропусков тебя даже к зачетам не допустят! Так яснее?

* * *

Не в силах справиться со шквалом эмоций, разрывающих ее изнутри, Юля спрятала лицо в ладонях и крепко-крепко зажмурилась, отказываясь верить в реальность происходящего. Она часто дышала, настойчиво игнорируя болезненный ком в горле. И когда более-менее успокоилась, вновь посмотрела на Каримова умоляющим взглядом.

— Я отработаю их! — клятвенно заверила. — Это все нечестно, но я отработаю!

— Вот уж сомневаюсь!

— Почему?

— Мне, знаешь ли, неинтересны отработки традиционным способом!

— А каким… интересны?

Он не ответил. Лишь яростно стиснул челюсти.

Что у него в голове творилось, одному Богу известно.

Но взгляд… взгляд профессора сделался… почти безумным.

Юля же не унималась. Упрямо вскинув подбородок, повторила:

— Как я могу отработать прогулы, Марат Евгеньевич?

— Как отработать, говоришь? — он улыбнулся, и от того зловещего оскала холодок промчался вдоль позвоночника. — Ну, есть один вариант!

— Всего один?

— Всего один, Попова!

Двигаясь по-прежнему с грацией хищника, он вернулся за свой рабочий стол.

Секунду спустя вальяжно развалился в кожаном кресле, закинув руки за голову. Медленно скользя по ней тяжелым задумчивым взглядом, велел:

— Станцуй для меня!

Юля поперхнулась собственной слюной. Закашлялась.

А когда пришла в себя, ошарашенно воскликнула:

— ЧТО, ПРОСТИТЕ?

— Снимай одежду и танцуй!

Пауза. Шок. И гневное:

— Не буду!

— Будешь!

— Нет!

— Почему нет? Привыкай, милая! Рано или поздно тебе придется выплясывать у шеста голышом ради легких денег! Это неизбежно. Да и начало почти положено! Чего стесняться-то?

От его слов внутри все оборвалось. Нервная дрожь прошла сквозь тело.

Обида жгла сердце будто каленое железо. Во рту стало горько.

— Как вы смеете? Если я работаю в ночном клубе, это еще не значит…

— Значит, Юля! — презрительно фыркнул Каримов. — Еще как значит!

— Позвольте напомнить — я не танцовщица! Я официантка!

— Не вижу особой разницы! — холодно бросил мужчина. — Начинай!

Зато эту разницу видела она. Видела и все никак не могла поверить.

«И по нему я скучала, как последняя дура? Вот по этому уроду? Серьезно? Нет! Даже если уже завтра я вылечу из института, как пробка из бутылки шампанского, все равно не выполню его прихоть! Обойдется!»

Смерив профессора ненавистным взглядом, Попова сорвалась с места и быстро выбежала в коридор. Прежде, чем хлобыстнуть дверью напоследок, она ядовито выплюнула:

— Да чтоб вам… пусто было!

Вдох. Выдох. Еще один. И еще. Но увы. Душевное равновесие восстановить ей не удалось. Нервы сдали окончательно. Спрятав лицо в ладонях, Юля горько зарыдала. Надрывно. Отчаянно. Выплескивая наружу все напряжение, всю боль, что скопилась внутри.

«Я не верю! Не верю! Неужели все было зря? Неужели нет выхода?»

Внезапно рядом с ней оказалась Белова. Откуда взялась, черт ее знает.

Но одногруппница мягко обняла ее и взволнованно поинтересовалась:

— Эй, ты чего? Что случилось?

«Рушится все! Все мои старания идут прахом! На этот раз я не выдержу!»

Вслух же, хлюпая носом и сильно заикаясь, Юля заскулила:

— Он… он… те пары, на которые я опаздывала, Серп засчитал мне как прогулы! Представляешь? Вот когда мне их теперь отрабатывать? С учебы на работу, с работы на учебу! Я пашу как проклятая, сплю по три-четыре часа в сутки, чтобы эту гребаную учебу оплачивать! Потому что мама финансово нас вдвоем с братом не потянет! Отцу после развода на нас плевать! А этот гад… пару раз в ночном клубе меня увидел, так сразу в шлюхи определил! Да, я работаю в элитном ночном клубе! И что? Я же там не собой торгую! Официантам в таких местах очень хорошо платят! Нет, теперь я конченая шлюха в его глазах! Прогуливаю учебу, чтобы перед клиентами ноги раздвигать! Да пошире…

— Юль, — Лена осторожно подбирала слова. — Может, ты как-то не так его поняла?

— Да все я правильно поняла! — взвизгнула девушка. — Он практически… практически открытым текстом все сказал! Сволочь! Ненавижу! Шлюха! Какая я ему шлюха? Я еще девственница, вообще-то! Живого мужика голяком только в порнушке и видела! А он…

Будучи не в силах справиться с собой, она снова разрыдалась.

Белова же, всячески поддерживая, мягко погладила ее по голове.

По шелковистым темным волосам. По плечам.