Табу на вожделение. Мечта профессора

Сердце барабанило в груди точно сумасшедшее. А щеки горели огнем.

От смущения. От волнения. От растерянности. И от своего нового «статуса». Собрав в кулак все свое мужество, Юля бегло осмотрела вторую половину кровати. И с облегчением обнаружила, что та пуста. Марата в спальне не было. Шумно выдохнув, девушка хорошенько огляделась еще разок.

Она находилась в большой светлой комнате с панорамным окном во всю стену. Тяжелые портьеры уже были отдернуты, и в помещение сквозь тонкий белый тюль игриво проникал яркий солнечный свет. В убранстве спальни не было ничего лишнего. Все строго и лаконично: большая двухспальная кровать с двумя прикроватными тумбами по бокам, огромная плазма на противоположной стене, мягкий светлый ковер с высоким ворсом, стильный комод и величественное кресло подле него. На нем-то Юля и заметила свою одежду, сложенную аккуратной стопочкой. Платье, колготки, бюстгалтер и трусики. Покраснев еще сильнее, она зажмурилась, думая только об одном:

«Мало того, что меня отымел по полной программе, так еще и… вещи мои сложил! Господи! Это точно Серп? Кому сказать — не поверят!»

Юля ринулась к креслу, чтобы поскорее одеться — расхаживать в чужом доме в чем мать родила было крайне некомфортно, но в последний момент увидела еще одну стопку. На тумбочке. Секундой позже выяснилось, что Марат приготовил для нее чистое махровое полотенце, совершенно новую зубную щетку и банный халат. Большущий. Явно мужской. Его?

Попова недоуменно нахмурилась. Внутри что-то трепетно екнуло.

«Что это значит? Чего он хочет? Чтобы я… что? Приняла душ?»

При одной лишь мысли о водных процедурах зазудела кожа.

Да, ей очень сильно захотелось помыться и почистить зубы.

И вообще, освежиться после бурной ночки. Но…

Около минуты Юля решала, как поступить лучше: поскорее убраться отсюда и помыться в общежитии или… задержаться буквально на пятнадцать минут и опять же — убраться отсюда. Но уже чистой. Победила гигиена.

Но возникла небольшая сложность: в спальне Каримова было две двери.

И какая из них вела в ванную комнату, Попова не знала. Торопливо укутавшись в халат, вооружившись полотенцем и зубной щеткой, она крадучись приблизилась к той, что была чуть меньше размером.

Удача ей улыбнулась — Юля сразу же оказалась в ванной.

Тоже довольно просторной. И светлой за счет окна прямо на потолке.

Прошмыгнув внутрь, она заперлась изнутри. Подергала ручку, убедившись, что действительно в безопасности. И только потом позволила себе чуточку расслабиться. Обнажившись, девушка принялась разглядывать себя в зеркало. На ее теле остались следы его страсти — мелкие синяки, засосы.

Едва заметные, но все же. Придирчиво осматривая свое лицо, Юля сморщила нос. В сознании внезапно ожил хриплый голос Марата:

«Девочка моя… Малышка… Красавица…»

Пульс ускорился. Дыхание сбилось. Ей отчаянно хотелось в это верить.

Ей отчаянно хотелось быть красивой в его глазах…

* * *

Тяжело вздохнув, она включила холодную воду. Сперва попила, жадно глотая спасительную жидкость. А после хорошенько умылась и до скрипа вычистила зубы. Уборная профессора была оснащена и угловой ванной с гидромассажем, и душевой кабиной. Для своих целей Юля выбрала последний вариант. Отыскав в шкафчике над раковиной гель для душа и шампунь, она настроила температуру воды и встала под теплые струи. Каждая клеточка ее естества просто возликовала от наслаждения. Попова зажмурилась, прокручивая в памяти все произошедшее вчера.

И чем больше углублялась в воспоминания, тем жарче ей становилось.

Там, в груди. Прямо за ребрами. И между ног тоже. Особенно между ног.

«Мамочки! — сокрушенный стон. — Что он со мной творил! Что творил!»

Ей было хорошо. Немыслимо хорошо. И даже боль от потери девственности не перекрывала того дикого удовольствия, что Юля испытала с Каримовым.

Щедро намыливая свою разгоряченную кожу, она могла думать лишь о его поцелуях, ласках, порочных словах. И о том, как сама реагировала на все это. О том, как с готовностью отзывалась на них. Как млела и горела в его руках.

Тем страшнее становилось теперь. Ведь ее ждала неизвестность. Полнейшая.

«Черт подери! Что дальше-то? Как вести себя с ним? Как в глаза ему смотреть? Нет, я не смогу… не смогу! Я не готова! Мне нужно… время!»

Отчаянно сопротивляясь подступающей панике, Юля смыла с себя остатки пены и выключила воду. Плотно укутавшись в халат Марата, она вновь зажмурилась до белой ряби в глазах. Украдкой ткнулась носом в махровую ткань, наслаждаясь ароматом своего профессора. Ароматом свежести, силы и мужественности, который впитала в себя его одежда. Затем, опасаясь пользоваться феном из-за шумной работы прибора, Попова (как смогла) просушила волосы полотенцем. Конечно же, они остались влажными.

Но вода с них не капала, и на том спасибо. Наконец, расчесавшись, Юля покинула ванную комнату. Убедившись, что в спальне по-прежнему никого нет, она быстро — очень быстро — натянула на себя всю свою одежду.

Ну… за исключением колготок. Те оказались безнадежно испорчены.

«Вот и все! Пора уходить! Только… только как я доберусь до общежития? Пф! Нужно просто вызвать такси. Но мне неизвестен адрес. Спокойно! Он наверняка есть на самом доме. Достаточно просто выбраться наружу и… так, стоп! А где мой телефон? И кошелек? О, черт!»

От досады Юля топнула ногой, с запоздалым раскаянием вспомнив, что оставила сумку в машине Каримова. И достать ее оттуда без его участия… никак не получится. Схватившись за голову, она обессиленно опустилась в кресло. От волнения воздух закончился в легких — ей стало нечем дышать.

«Мне придется! Придется! — вопила беззвучно. — У меня нет выбора!»

Вскочив на ноги, Попова принялась мерить комнату нервными шажками.

«С другой стороны, — уверяла саму себя, — ничего ужасного не произойдет! Подумаешь, пять минут позора, и я свободна! Он и сам наверняка мечтает поскорее выпроводить меня из своего дома. Все закончится… быстро!»

Не чувствуя земли под ногами, Юля осторожно вышла из спальни. Остановилась на миг. Прислушалась. Вокруг царила первозданная тишина, но… откуда-то из глубин дома все же доносились приглушенные звуки.

В одной из комнат едва различимо играла музыка. Предположительно на кухне, ведь, ко всему прочему, там абсолютно точно громыхали посудой.

Настроившись морально, девушка встряхнула своими влажными волосами и двинулась на звук. Для этого ей пришлось спуститься на первый этаж по широкой лестнице. А после немного поплутать, выискивая нужную дверь.

Наконец Юля нашла то, что искала. Готовясь к худшему, она вошла внутрь. Представшая взору картина обескураживала и смущала одновременно.

На кухне работал телевизор. Он-то и был основным источником звуков.

А Каримов… стоял у плиты. И из одежды на нем красовались лишь спортивные штаны. Ох, как же они обтягивали его упругую задницу и мощные бедра. Попова нервно сглотнула, будучи не в силах отвести взгляд от обнаженных широких плеч, мощной шеи, сильных рук и спины своего профессора. Спины, которая хранила на себе следы от ее ногтей и напоминала сейчас своими «узорами» небольшую речную карту.