Таежная полиция

Но вот чего не увидел сыщик, так это элементов, которые присутствуют на любой промзоне. Он не увидел решетчатых конструкций опор высоковольтной сети, которая должна подходить сюда. Неизбежно сюда должно подаваться электричество, на какую-то подстанцию, а уж потом разводиться по площадке. Гул? Похоже на гул мощных стационарных генераторов.

Тщательно скрываясь за стволами деревьев и высоким кустарником, Гуров стал методично обходить по периметру всю огороженную территорию. И чем больше он ее обходил, тем тревожнее у него становилось на душе. Строений было много, слишком много, и походили они на цеха неизвестного назначения. И много было труб, подводящих или отводящих. И еще, как в колонии, внутренняя территория была отгорожена особо столбами с колючей проволокой. Получался периметр, как бы для патрулирования охраной, и внутренняя территория.

А вот это Гурову совсем не понравилось. Он увидел небольшую колонну людей, человек в пятнадцать, которую конвоировали люди с автоматами. И опять вооруженные люди были одеты очень разномастно. Никакого намека на униформу. Черт, это даже на места отбывания наказания не похоже. Что же это такое?

Чем дальше Гуров шел по периметру, тем громче становился гул. Он вспомнил, как старики в скиту говорили, что их речка Куманка обмелела в какое-то время. Причина была тут. В месте сильного перепада высоты местности была устроена плотина. Скалистые породы, в которых речка пробила себе когда-то русло, были залиты бетоном. Значит, там, на высоте метров пятнадцати, куда глаз сыщика не доставал, было небольшое водохранилище. А вот тут толстые трубы, наверное, для водосброса прямо на лопасти. Механизм был скрыт в железобетонном бункере у подножия этой плотины, но в том, что это мини-гидроэлектростанция, сомнений не было. Турбин, судя по двойным трубам, было четыре. Вот вам и источник электроэнергии. А если еще дизельные генераторы работают, то ее тут в избытке. При наличии денег по железнодорожной ветке солярку подвозить можно целыми составами. Только зачем? Не похоже это на химический могильник. Похоже на производство. Может, рудник какой-нибудь?

Гуров поразмышлял некоторое время, но так ни к какому выводу на этот счет не пришел. Он не представлял себе, как рудники выглядят. Как выглядят шахты, он видел по телевизору. Как карьерные разработки – тоже видел. То, что сейчас было перед ним, ни на что не похоже. И люди под конвоем.

Обход заканчивался. Гуров увидел укатанную грунтовую дорогу, зажатую с боков таежной растительностью. Значит, машины сюда приезжают часто и, значит, дорога куда-то ведет. Ворота здесь были в лучшем состоянии, чем там, где подходила железнодорожная ветка. Правда, они тоже нуждались в покраске. Привычно краснели облупленные красные звезды на широких створках и следы каких-то цифр. Еще не разглядев под облупившейся местами краской символов, Гуров вдруг вспомнил еле заметную и чуть стершуюся карандашную пометку на карте Смирнова. И была она сделана как раз возле белого пятна. «1008», – небрежно наспех кто-то черкнул на карте. Здесь тоже просматривались остатки этих цифр. Правда, перед ними когда-то были еще и какие-то буквы, но теперь определенно сказать было нельзя.

Гуров ушел метров на двести подальше от забора, нашел подходящее понижение и улегся, подложив под голову вещмешок. Затягиваясь сигаретой, которых у него, кстати, осталось меньше пачки, он стал размышлять. Непонятный сброд с автоматами, который кого-то тут охраняет, ассоциировался у сыщика с людьми, которые палили им вслед, когда он с девчонками удирал на лошадях. И что он скажет, когда заявится? Дайте позвонить в полицию, на меня напали? Ну, и все. На этом спектакль закончится. Его даже не найдут потом. Потому что даже в глухой тайге какая-то зона, пусть они тут трижды занимаются противозаконными вещами, обязательно кому-то известна, кто-то о ней знает и кто-то ее «крышует». И люди под дулами автоматов внутри. Похоже на заключенных. Может, сюда присылают из настоящих колоний на работу? Или они живут тут постоянно. На настоящую колонию не похоже. А может, это не зэки, а… Интересно, а у них тут часто пропадают люди? И часто ли пропадают без вести мужики, которые где-нибудь в отдаленных областях вербуются на какие-нибудь прииски?

Стрельба из автоматов ударила по ушам так, что Гуров подскочил на месте. Стреляли три или четыре автомата. Причем вначале несколько длинных, а потом короткими очередями. Гуров повернулся на живот и поднял голову, вглядываясь между деревьями. Если верить звукам, то человека четыре расположены к нему сейчас фронтом и постреливают куда-то.

Одна пуля с противным звуком прошла высоко над головой Гурова, что заставило его быстро пригнуться, вторая ударила в землю в полуметре от него, взбив фонтанчик земли и мелкого каменного крошева. Сыщик мгновенно скатился в свою спасительную низинку. Мать вашу! Что за чертовщина? В кого стреляют? Перепились и дурака валяют? Или… А не его ли заметили? Это что же, они так ревностно охраняют свои владения, что готовы без лишних слов и, главное, вопросов пристрелить каждого, кто появится в поле зрения?

Гуров не успел принять решения, то ли искать надежное укрытие в виде плотных зарослей, то ли уносить ноги, как громкий шорох за спиной заставил его мгновенно вспотеть и замереть на месте. Потом тяжелый топот. Одного человека! И очень тяжелое, с хрипом, дыхание. Человек не бежал, он именно тяжело ломился через кусты и ветви деревьев. Гуров машинально нашел камень поувесистее и взял его поудобнее в руку. Чуть приподнявшись со дна низинки, он попытался увидеть того, кто так ломился сквозь тайгу.

Человек был щуплый, в серо-черном рабочем костюме. Он все время спотыкался и очень часто оглядывался. Не добежав до Гурова всего несколько шагов, человек в очередной раз споткнулся, точнее, его ноги, которые уже не слушались, заплелись, и он рухнул лицом в траву. Сыщик схватил человека за плечи и рывком втянул в низинку. Перевернув тело на спину, он с изумлением увидел, что перед ним китаец. А еще то, что на его груди, чуть ниже ребер, расплывается кровавое пятно вокруг небольшой дырочки в рубахе под распахнутой спецовкой.

Судя по всему, китаец умирал. Как он с такой раной еще умудрился бежать? Жажда жизни, ужас безысходности? Обычно люди совершают вот такое, когда включается в организме все до последнего, все резервы. Дыхание было прерывистым, изо рта стекала струйка крови.

– Эй, тунчжи! – Гуров похлопал китайца по щеке. – Слышишь меня? Ты по-русски понимаешь?

«Тунчжи» – единственное китайское слово, которое Гуров знал. И означало оно «товарищ». Правда, знал он его в связи с тем, что прочитал как-то, что китайским таксистам запрещено так обращаться к своим пассажирам. Дело в том, что на сленге китайской молодежи этим словом называли геев.

Китаец что-то начал бормотать на своем языке, потом его глаза открылись. Во взгляде уже не было жизни, а была предсмертная тоска. Умирающий смотрел на незнакомого человека, но, наверное, не осознавал, кто перед ним. Неожиданно он схватил Гурова за руку и сказал уже по-русски:

– Хотел семья помочь… работа нет, брат, сестра много… кормить надо… Умру, не помогу… Плохие люди… работать приказывать… никого не пускать…

Тело задергалось в конвульсиях, глаза остекленели, и китаец затих. Гуров с трудом освободил запястье из пальцев мертвеца, сведенных судорогой. Наверное, это нелегальный эмигрант, подумал он. А плохие люди, которые приказывают работать и не пускают, – это тоже понятно. Непонятно, что там делают, за этим забором с колючей проволокой.

Сидеть было нельзя, не так далеко уже раздавались голоса преследователей. Подобрав свой мешок, сыщик начал пятиться на корточках к ближайшим кустам. Потом он повернулся и, пригибаясь к земле и стараясь не шуметь, быстро стал удаляться от того места, где лежало тело китайца.

Из-за деревьев показалось несколько человек с автоматами в руках. В основном молодые мужчины от двадцати пяти до тридцати лет. У многих на кистях рук, которые сжимали оружие, виднелись наколки: у кого лагерные, у кого «ВДВ» с парашютом. Одеты они были все по-разному – у кого штаны, у кого куртка от армейского камуфляжа. Большинство в джинсах и кожаных куртках.

Один из мужчин, видимо старший, с бритой наголо головой и шрамом на подбородке, подошел к телу и пнул его в бок носком высокого американского армейского ботинка. Автомат он держал, как в тех же американских боевиках, – в согнутой руке стволом вверх у плеча.

– Готов желтопузый! Уроды, матки повыворачиваю, если еще такое повторится! Макс, дуй назад, подгони «уазик» бортовой. А вы двое за ноги и тащите его к дороге.

Подчиненные взялись за дело и поволокли тело по траве. Один побежал в сторону ворот. Бритоголовый хмуро вздохнул, посмотрел по сторонам, потом на траву рядом с местом, где лежал убитый китаец.